All you need is love…
Шрифт:
— Покажу, — тяжело вздохнул я. — Только обещай в полнолуние им не выходить. Ну… ты понимаешь, почему. Не дай Мерлин, столкнешься…
— Не вопрос, я ж не самоубийца. Пошли.
— Что, присмотрел другую грязнокровочку? — с интересом спросил Эйвери вечером в гостиной. — Живо ты!
— А тебе что за печаль?
— Да ничего, просто спросил, — фыркнул он. — Первая-то живо к Поттеру прилипла. Я тебе давно говорил, что она выгоды ищет, а ты: дружим с детства, дружим с детства…
—
— А нынешняя — ведь та самая, которой мы юбку задрали? — припомнил он.
— Да.
— Понравилось ей, что ли?
— Я тебе сейчас в грызло дам, — серьезно ответил я, и он поднял руки в примирительном жесте, потому что знал — я действительно могу врезать. Или подлить чего-нибудь экспериментального в утренний чай.
— Шучу-шучу. Девчонки все же странные, — добавил он. — Одна ядом исходит, хотя ты уже раз сто извинился, вторую чуть не раздели, а с нее как с гуся вода.
— Это потому, что Снейп ей никто, — подал голос Розье. — Пока. Вот помяните мое слово, они с Эванс еще будут друг друга за волосы таскать!
— Иди ты… Запретным лесом, — сказал я, взял полотенце и ушел якобы в душ. На самом деле я отправился на берег.
На берегу теплился маленький костерок, пахло печеной картошкой, а Стоун невозмутимо подкидывала щепочки в огонь.
— Хей, приятель, а я думала, ты не придешь, — сказала она. — Но раз пришел, ешь картошку и смотри, чтоб яблоки не пригорели, а испеклись. А я купаться пойду.
Тут я уставился в костер, потому что она скинула мантию, под которой был только маггловский купальник, и шумно плюхнулась в озеро.
— Кайф! — раздалось оттуда. — Вода как парное молоко! Брось нафиг эти яблоки, иди поплавай!
Признаюсь, я больше опасался, как бы ее кто-нибудь не сцапал, поэтому вынужденно пошел на голос с палочкой наготове. А теперь скажите мне, куда можно засунуть палочку в плавках? За резинку, что ли? Выпадет как нечего делать… Только и оставалось, что в зубах держать!
Правда, когда меня кто-то поймал за ногу, палочку я упустил. Пловец из меня скверный, от берега я удалился ровно настолько, чтобы чувствовать под собою дно, но все равно чуть не захлебнулся от неожиданности.
— С ума сошла?! — отплевавшись, спросил я, разглядев веселую физиономию Стоун. — Я плавать толком не умею!
— Предупреждать нужно, — невозмутимо ответила она.
— И палочку я выронил…
— А на кой ты с ней в воду полез? — удивилась Стоун. — Я свою в одежде оставила. Ладно, она ж деревянная, не потонет, я твою потом выужу. А вода хороша, а?
— Ага, — невольно ответил я.
— Ложись на спину, — сказала она. — Ну ложись, не бойся, не утонешь! Представь, что под тобой матрац, и все… Да выпрямись, что ж ты съежился так! Голову запрокинь. И смотри вверх.
Каюсь, мне было страшно, вода плескала в лицо, норовила залиться в уши и в нос, но я вдруг
Полной?!
Я дернулся так, что снова чуть не захлебнулся, спасибо, Стоун поймала меня за руку.
— Ты чего?
— Луна… — выдохнул я. — Забыла?
— Так не полнолуние еще, — прищурилась она. — Нечего астрономию прогуливать, умник. Греби к берегу.
На суше было прохладно, так что я быстро растерся полотенцем и оделся. Стоун предпочла высушиться чарами, закуталась в мантию и присела к костру. Спасибо, о моей палочке не забыла…
— Вот это дело, — довольно сказала она, разглядывая слегка обгоревшее яблоко на прутике. — На, держи.
Я взял. Мне было… странно.
— Так и не помирились? — спросила Стоун, выковыривая из золы картошку и сноровисто ее чистя. Соль у нее была при себе, в корпусе маггловской шариковой ручки. Кстати, очень удобно!
Я покачал головой. Не хотелось думать об этом сейчас.
— Помиритесь еще, — преспокойно сказала она и встала. — Доел? Пошли спать, а то завтра опять на консультацию…
Случилась неожиданность: на экзамене Лили с треском завалила зелья, и даже благоволивший к ней Слагхорн ничего не мог поделать. Я поразился: она всегда выказывала талант к зельеварению, и пусть не пыталась что-то изобретать, держалась на хорошем уровне! Неужели… Я отогнал неприятную мысль и отправился на обед, а по пути, сворачивая с очередной движущейся лестницы (Стоун называла их чокнутыми эскалаторами) в коридор, услышал прелюбопытнейший разговор.
— Подружка, я никак не пойму, в чем проблема? — доброжелательно произнесла Стоун. Я по себе знал, что ее улыбка может вывести из себя любого. Особенно Лили. Особенно уже разъяренную, а это слышалось по тону ее ответа:
— Отстань от него!
— От кого?
— От Северуса!
— Фью-у-у… А когда это я к нему приставала? — поразилась та.
— А будто я не видела? Ты с ним сидишь на консультациях!
— А ты сидишь с Поттером. Давай, ты от него отстанешь? — весело предложила Стоун. — Баш на баш, и дело в сторону. Или махнемся, не глядя, а?
Лили, кажется, потеряла дар речи.
— Бывай, подружка, пойду я, — сказала та, — а то жратеньки хочется…
— Нет, постой! Я… — Лили помолчала. — Слушай, ты можешь передать, ну… что я не очень сержусь? Я же понимаю, что он сгоряча…
— Не-а, — ответила Стоун. — У тебя язык еще не отвалился, вон как ты им чешешь, так что иди и сама скажи.
— Но я не могу!
— Чего ты не можешь? Двух слов связать?
Я уже немного узнал Стоун и понимал, что вести такую беседу она может бесконечно долго, причем искренне при этом забавляясь.