Алла Пугачева. Единственная звезда
Шрифт:
Начали мы с ней работать. Работали много, около месяца. Хотя, казалось бы, поет всего четыре романса. Вообще, конечно, ей трудно с нами было. Эльдар требует от нее одного, я – другого. Совсем замучили ее. На каждую песню было сделано по тридцать дублей. За целый день писали по одному романсу. В итоге она записалась замечательно.
Когда фильм вышел, прошло буквально несколько месяцев, нас пригласили на телевидение, где Пугачева должна была спеть романс из фильма не под фонограмму, а вживую. Я должен был ей аккомпанировать. И вдруг она стала петь совершенно по-другому. Она пела жестко, очень жестко: “Мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной”. Я не мог заставить
Но когда показывают “Иронию судьбы” и я слышу ее пение, то вспоминаю, как это было очаровательно. Какая в ней была тонкость, нежность и ранимость…»
Я не певица. Я – женщина, которая поет. Я пою только о том, что пережила, передумала, прочувствовала сама.
В 1975 году Алла Пугачева поехала от СССР на конкурс «Золотой Орфей».
Вообще-то должен был ехать Георгий Минасян, солист эстрадного оркестра Армянской ССР под управлением Константина Орбеляна. Но неожиданно кандидатуру Минасяна отвергло Министерство культуры (ходили слухи, что его заподозрили в «ужасном преступлении» – гомосексуализме). Срочно нужна была замена, и Орбелян рекомендовал Пугачеву, которую помнил по эстрадному конкурсу.
Он был человек влиятельный и к тому же с 1972 года представлял Советский Союз в жюри «Золотого Орфея», поэтому к его мнению прислушались, но предупредили, что Пугачева обязана привезти первый приз, иначе с ее эстрадной карьерой будет покончено.
Начались срочные сборы – у Аллы не было ни денег на расходы, ни даже приличного платья, достойного такого известного конкурса. Пришлось собирать по всем друзьям и знакомым, а платья срочно шить. А перед самым конкурсом сообщили, что Орбеляна в жюри не будет – как раз в это время его оркестр пригласили на гастроли в США. А значит, Алла Пугачева должна была рассчитывать только на себя.
По условиям «Золотого Орфея» каждый участник должен был исполнить одну песню свою и одну болгарского автора. Со своей сложностей не возникло – взяли «Ты снишься мне». А в качестве болгарской была выбрана старая песня «Арлекино» композитора Эмила Димитрова, лет пятнадцать назад пользовавшаяся в Болгарии большой популярностью.
Как правило, всю жизнь я иду на сцену не за деньгами, а чтобы вместе со зрителями плакать и смеяться, падать и взлетать в порыве единения душ, умирать и воскресать, чтобы, расставаясь, мы чувствовали себя обновленными и возрожденными из пепла, счастливыми от прикосновения к тайне под названием «блаженство творчества».
«Арлекино» – Гран-при конкурса «Золотой Орфей» и первый триумф Аллы Пугачевой.
Работа над песней «Арлекино» велась в большой спешке, времени было мало. Павел Слободкин сделал аранжировку, а вот стихи никак не могли найти. Наконец Алле понравился текст Бориса Баркаса:
По острым иглам яркого огня…Бегу, бегу – дороге нет конца…С этой песней она и вышла перед болгарской публикой, с подозрением ожидающей, что сейчас сделает из их старого хита эта незнакомая певица.
«Старую, любимую песню – ей полтора десятка лет – было не узнать, – писал Владимир
Реакция зала обрушилась из приемника, как грозовой разряд. Я не засек времени, но, по-моему, не меньше десяти минут продолжалось это неистовство – овации, крики восторга, экстаз. И вот тут-то случилось то, чего раньше никогда не происходило на международных конкурсах: советской артистке так и не дали уйти со сцены, покуда “Арлекин” не прозвучал повторно».
Композитор Эмил Димитров, услышав, как Алла поет его песню, примчался к ней с огромным букетом роз. А вот в СССР сочли, что исполнение было какое-то не советское, и не сразу решились пустить ее в эфир. Но стоило это сделать, как уже через несколько недель песня «Арлекино» звучала из каждого магнитофона.
Со времени циркового училища у меня была тяга к песне с комическим поворотом, с жонглированием и «глотанием шарика», к песне, позволяющей наполнить себя болью и насмешкой, иронией и печалью.
Триумф на «Золотом Орфее» сделал Аллу Пугачеву звездой, но рассорил с некоторыми прежними друзьями.
Сам конкурс по телевидению в СССР показали с большим опозданием, председатель Гостелерадио Лапин Пугачеву терпеть не мог. Когда передача все же вышла в эфир, Алла была на гастролях в Минеральных Водах. На следующий же день на концерте ее встретили овациями и требованиями спеть «Арлекино».
Фирма грамзаписи «Мелодия» сориентировалась быстрее всех и через полтора месяца после «Золотого Орфея» выпустила гибкую пластинку Аллы Пугачевой с песнями «Посадим, поокаем», «Ты снишься мне» и «Арлекино». Тираж в четырнадцать миллионов был распродан за несколько дней.
Павел Слободкин, с которым у Аллы завязался роман, энергично занялся продвижением ее карьеры, но вот у «Веселых ребят» это энтузиазма не вызвало. «Несколько наших музыкантов, – вспоминал Слободкин, – обвинили меня в том, что я чрезмерно выделяю в группе Пугачеву. Так, в первую очередь, считал Саша Буйнов… Надо заметить, что Алла действительно боролась с другими артистами, которые у нас пели. Она всегда ясно видела перед собой самую вершину Олимпа и шла туда прямой дорогой».
Итог был закономерный – осенью 1976 года Алла рассталась и с «Веселыми ребятами», и со Слободкиным. Сама она сказала об этом просто: «Не ужились не мы, а наши песни».
Бескомпромиссно прожить в творчестве может только полный идиот.
Из «Веселых ребят» Алла Пугачева ушла в оркестр Константина Орбеляна.
У него она исполняла четыре песни, одну из которых, «Сто часов счастья», специально для Пугачевой написал он сам. Между ними был бурный, но довольно короткий роман, который, однако, приобрел широкую известность, и многие потом долго считали Орбеляна вторым мужем Пугачевой. Кстати, он утверждал, что песню «Маэстро» Алла посвятила ему: «Сам Резник, автор текста, рассказывал, что Алла просила его написать стихи на мелодию Паулса, имея в виду меня. Но поскольку в то время я с ней уже не работал, то все стали считать, что эта песня адресована Паулсу. У меня хранится афиша, на которой она мне написала: “У нас с тобой одна святая к музыке любовь”».