Алло, милиция? Часть 3
Шрифт:
Услышав доклад Егора, Аркадий заскрипел зубами так, что слышно было даже по телефону.
— Что, оцеплять все ровные пятаки размером со школьный стадион? Да ты хоть знаешь, сколько таких стадионов по городу?
— Спугнёшь. Проще тогда делать засаду на выезде на Брест, брать всех тёплыми и колоть.
— А толку? Там наглые, раскормленные цековские выродки! — Аркадий удивительно непочтительно выразился в адрес ЦК, учреждения, которое его контора обязана денно и нощно лелеять. Причём — по открытой линии. — Будут нагло ржать нам в лицо, потом вмешаются папашки, и дело закрыто. Нет, нужно откровенное соучастие в преступлении. Башляя за
— У нас же нет оргпреступности! — притворно удивился Егор.
— В секретной отчётности — есть. Ладно. Времени немного. Что-то придумаем до следующей ночи. Можешь пока встретиться с сестрой Василевича. Потом обидится за брата — не даст.
Хотелось вспомнить вслух словечко Вильнёва «писькострадалец», но лейтенант не хотел избыточно поддевать гэбешника.
— Это я ей не отдамся. Перетопчется, — Егор принёс нархозовкам в жертву Давидовича — пусть тешутся. Тем более, Лёха не в претензии. — Вас волнуют высокородные мальчики, ментов — машины. Мне звонить в УУР?
— Погоди. Розыск мы сами подключим. Если будет нужда.
Последняя фраза не понравилась абсолютно. Запахло извечной конкуренцией, КГБ против МВД, где Егор играл за обе команды сразу, сидя на разъезжающихся стульях. Так и анус недолго порвать.
А если у КГБ элементарно не хватит людей? Мастерство их группы захвата, когда брали ОБХССников, не впечатлило ни разу.
Что любопытно, операция выпала в ночь на пятницу, то есть с шестого на седьмое. Коммунистические безбожники Рождество не отмечали никак. Ни озорующая пацанва, задумавшая крушить тачки, ни открывшие на них охоту силовики.
Поскольку был четверг, по советским понятиям — рыбный день, Егор потратил остаток дня на ловлю рыбы в мутной воде. А именно — шлифовал расклад по договорённостям с Яковом Наумовичем.
В итоге доля Егора, собственно — будущей четы Евстигнеевых, ужалась с двух третей до одной трети пирога. Но в абсолютном выражении он мало потерял. Может, и выиграл, поскольку продажа грузинских поделок минской фарце мелким оптом по каналам директора торга предполагала большую маржу, расходы меньше, не нужно платить «шиксе» и другим торговкам из «Счастья». Безопасность Яков брал на себя и сохранность под собственную материальную ответственность. Естественно, большая часть левака не предназначалась для хранения вместе с официалом. Егору осталась работа с поставщиком, Кабушкиной — транзит в Прибалтику. Доля Валентины Ивановны также несколько усохла, но, к счастью, по инициативе директора, а не Егора. Та, слегка расстроившись, собственно, как и любой другой из торговой сферы, согласилась. А ведь недавно вообще собиралась соскочить! К тому же «Счастье» избавлялось от параллельных потоков — правого и левого. Теперь, по большому счёту, Кабушкину не за что прищемить. Отчего быть недовольной?
Наверно, очень недовольный был бы Папаныч. Гэбисты к поимке Василевича сыщиков не привлекли. Аркадий сослался на прямой запрет Сазонова, уверенного, что из розыска кто-то обязательно сольёт информацию, и вся комбинация пойдёт прахом. Проблема в том, что в КГБ БССР не существовало никакой спецгруппы вроде «Альфы», та имелась лишь в Москве. С ОМОНом, СОБРом и прочими командами накачанных и выдрессированных костоломов ситуация обстояла так же — никак. В начале восьмидесятых не задумывались, что в тихой Беларуси понадобится спецназ.
Но готовились капитально, потратив весь вечер пятницы. Егор получил в своё распоряжение чёрную «волгу» с частными номерами. Технарь, показавший в ней некоторые ухищрения, правда, до тачек Джеймса Бонда она не дотянула и близко, заверил: даже при выключенном двигателе работает довольно мощный передатчик, сигнал засекается более чем за десяток километров. Под одежду навестили «бюстгальтер», то есть комплект передатчика и микрофона, причём аппаратура «волги» и ретранслировала, и записывала услышанное микрофоном. И хотя всё это великолепие запросто перекрыл бы любой недорогой смартфон, Егор счёл необходимым восхищённо цокнуть языком и сказать «да-а-а… до чего техника дошла», а потом попросил поездить на «волге». Первый и последний раз он рулил такой, когда вёз в багажнике два грузинских трупа.
В этот раз надеялся, что обойдётся без жертв. Но как любой, интуитивно одарённый чувствительной пятой точкой, догадывался: что-то произойдёт. Нехорошее.
Особенно смущало, что план операции отсутствовал, потому что не знали, где состоится гонка. Соответственно, где будут стоять парни на шухере, которых предстояло нейтрализовать. А затем отрезать пути отступления и участникам, и зрителям.
Егор получил фальшивое водительское удостоверение на имя Георгия Петрова, то есть Жоры. Милицейское оставил в «жигулях» во дворике КГБ, так же как жетон, карточку-заместитель и, главное, белый пластмассовый свисток, залог ментовского успеха. Табельное не взял, так при всём напряжении фантазии не смог бы объяснить оперативному дежурному, зачем следователю идти в оружейку и брать личный пистоль — после службы да перед выходными. Уток стрелять?
К кольцевой выехал в гордом одиночестве, насвистывая «Союз нерушимый республик свободных», чтоб диктофоны КГБ зафиксировали его ура-патриотический настрой.
Глава 15
Чёрная «волга», ощетинившаяся двумя антеннами, вызвала кучу подозрений у Василевича.
— Оля сказала, ты её на «пятёре» возил.
Егор равнодушно пожал плечами.
— Она в ремонте. Кстати, ты не сказал, куда поедем, в какие хренковичи. «Волга» не сядет?
— Пройдёт! — уверил Глеб, но координаты «хренковичей» не назвал. Можно представить, как разочарованно вытянулись рожицы гэбистов, слушавших радиопередачу с микрофона в егоровой куртке.
Постепенно подтягивались другие зрители шоу, а время переползло полночную отметку.
— С Рождеством Христовым, товарищи! — не удержался лейтенант.
Холёные парни в дорогих куртках и импортных дублёнках неизвестно чему удивились больше: обращению «товарищ», вне митингов и трибун не принятому, или упоминаю Рождества, десятилетиями забытого. Кто-то вякнул «Христос воскрес», туса заржала, и неловкость обратилась в шутку.
Егор обратил внимание, что некоторые из присутствующих были знакомы между собой, но едва кивнули при встрече. Сам Глеб щеголял в натянутой на самые брови вязаной шапке, не по времени года солнцезащитных очках, натянув шарф на нижнюю часть лица. Вряд ли мёрз, скорее — не хотел быть узнанным. Светлые волосы спрятал. Зато выделялся дутыми импортными сапогами серебристого цвета, дефицитными и культовыми не меньше, чем джинсы Levi’s.
— Братва! Едем за мной по Кольцевой до Парковой. Сворачиваем к Ждановичам, выезжаем к берегу Минского моря перед плотиной.