Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
Но беспокоило не это, а то, что последнее время он начал себя плохо чувствовать. Каждое погружение в плерому теперь ему давалось не очень легко. Возвращаясь в себя, он каждый раз испытывал боль, которая не отпускала его несколько часов. Чем дольше он использовал свои возможности, тем сильнее были боли.
Источник по-прежнему защищал его невидимым барьером, он по-прежнему видел чужие мысли, он так же, как и раньше мог перемещаться в пространстве, но это давалось ему теперь тяжелее. Видя насквозь чужие организмы, он не мог просканировать сам себя и разобраться в причинах возникновения болей.
Медицинские техника «Катарсиса» показывала, что все его внутренние органы в порядке. Настет, как и другие саламексы прекрасно чувствовала неполадки в человеческих организмах, но Юре она ничего пояснить не могла.
Вот и после того, как сегодня, во время боя, он вмешался в процесс трансляции малседонцев на борт «Катарсиса» и направил потоки в нужные точки, ломота по всему телу не преминула о себе напомнить.
Обычно снять боли ему помогали или Настет, которая водила ему по всему телу своим светящимся лечебным шариком, или Падлантает, который прижимался к нему всем телом и урчал, как обычный земной кот. Но сегодня Настет сослалась на какие-то важные дела и куда-то упорхнула, хотя и не вооруженным взглядом было видно, что она спешит по любовным делам. А Падлантет, из-за неудовлетворенной страсти, стал таким капризным, что вместо того, что бы восстановить работу внутренних органов Юры, он начал требовать от него, что бы тот его сам погладил.
Юра согласился и конечно его погладил, но мохнатый увалень стал нагло требовать продолжения. Тогда Юра не выдержал и дал ему легкого пинка под зад.
— Иуда, — выдал обидевшийся кот и, раздраженно поигрывая хвостом, не спеша, отправился по просторам корабля в поисках новой чесалки.
Теперь Юра лежал в своем отсеке один и прислушивался к боли.
Юра вспоминал моменты, когда его Вика была с ним рядом. Прокручивая в памяти воспоминания о ней, он теперь сожалел, что уделял ей мало внимания и так поздно вернулся за ней после того, как захватил «Катарсис». Когда у него памяти всплыли их сцены интимной близости, помимо ноющей боли внутри, добавилась тянущая боль в районе паха.
Длительное отсутствие полового контакта негативно сказывалось на его настроении.
Однажды он поддался на уговоры Алексича, который уверял его, что ему просто необходимо снять напряжение и согласился, чтобы тот ему привел девушку…
Кроме того, что Лера была командиром истребителя, она к тому же еще была и весьма привлекательной брюнеткой с аппетитными, призывно выпирающими сквозь костюм, прелестями.
Однако, когда разгоряченный Юра вошел в нее и, наслаждаясь жаром ее плоти, на мгновение закрыл глаза, у него в памяти всплыл образ Вики…
Желание пропало…
Его орган, находившийся внутри Леры, обмяк и вернулся в свое естественное состояния покоя…
Когда бедная девушка поняла, что произошло, слезы градом оросили ее, еще подрагивающие от возбуждения соски. Схватив костюм, она молнией выскочила голышом из отсека в транспортный туннель и в таком виде промчалась на лаге по всему ярусу до своего отсека.
С тех пор, Лера, до этого считавшаяся недотрогой, пытаясь себя переубедить в том, что у Юры пропало желание не по ее вине и она вовсе не уродина, пустилась во все тяжкие.
Сначала она переспала по очереди со всеми мужчинами из своего экипажа. Затем начала дарить свое тело напропалую всем подряд и даже орояэльцам, у которых была напряженка с женским полом своей расы. Когда же она, утешая свое уязвленное самолюбие, предложила Падлантаету свои услуги, Юра вмешался в ее сознание и стер все воспоминания с того момента, как к ней пришел Алексич и предложил ей стать девушкой командира корабля.
Больше попыток, хоть как-то скрасить свое одиночество и снять сексуальное напряжение, Юра не предпринимал. К тому же он считал, что не это является основным поводом приступов неконтролируемой ярости…
Сканд Валтаправита — вот что беспокоило его больше всего.
Вот и теперь он прислушивался к своим ощущениям, полагая, что, возможно, в его сознании и организме начались процессы трансформации в архонта.
Однако вспомнив слова Алексича, что на первоначальном этапе трансформации у людей по всему телу выпадают волосы, он потрогал свою шевелюру на голове и, облегченно выдохнув, задремал.
Нужно было набраться сил. «Катарсис» приближался к Акеру…
Родная планета Настет оказалась аналогом Земли.
За исключением того, что вода покрывала всего лишь двадцать процентов поверхности Акеру, она освещалась двумя бледно-синими солнцами одновременно. Благодаря этому день был намного длиннее, чем ночь, а растительность буйно разрасталась веселыми красками разнообразия по всему, одному единственному континенту.
Поверхность планеты была утыкана огромными пирамидами, являвшимися по своей сути городами, в которых проживали от пяти до десяти тысяч саламексов одновременно. Они представляли собой автономные системы, питавшиеся сконцентрированной энергией от светил и подземных источников, руслами которых была пронизана вся литосфера планеты.
Пролетая над безбрежным океаном темно-зеленой растительности, прореженного лишь огромными многогранниками из темного дланка, Юра обратил внимание, что некоторые города-пирамиды заброшены, а некоторые, к тому же еще, и полуразрушены.
Их ликвидатор, принадлежавший когда-то бывшему командиру «Катарсиса», плавно снижался к одной из пирамид, возле которой в разноцветной толпе суетилось несколько десятков тысяч саламексов.
Все кошкообразные члены экипажа отправились со своей сехмет, поэтому контролировать энергосистемы корабля, зависшего на весьма значительном расстоянии от планеты, что бы своей массой не нарушить ее гравитацию, остались Алексич и Нака.
Юра взял с собой на аудиенцию с правящей элитой саламексов только кота, который от любопытства беспрестанно шевелил усами и нервно подергивал хвостом.
Когда их корабль опустился на широкую платформу у основания пирамиды и Юра вместе с Настет вышли наружу, толпа восторженных саламексов, облаченных в просторные полупрозрачные накидки, радостно загудела.
Настет подняла руку, и гул стих.
Юра услышал, как сехмет обратилась к своему народу на ментальном уровне:
— Приветствую вас. Я наследница рода Акеру — сехмет Настет.