Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
Освобожденный кот встал на задние лапы и, положив передние лапы Виктору на плечи, лизнул его вонючим языком в лицо. Затем подбежал, к разглядывавшей во все глаза Алексича, девочке и лизнул ее в лицо тоже.
— Скажешь отцу и барину, что из леса вышел цыган и меня украл, — сказал кот девочке.
Та утвердительно кивнула головой и тихонечко заплакала. Кот лизнул девочку еще раз и прыгнул к скатерти с едой.
— Что стал? — повернулся Падлантает к Виктору. — У Осипа Ганнибала людишек много, а шальных тем более. Сейчас набегут — мало не покажется. Бери жратву и бежим.
— Чего
— Ты когда-нибудь цепом по голове получал? — ощерился кот. — Нет? А я получал. Это очень больно. Заворачивай скатерть и побежали.
Видя, что Виктор находится в ступоре, Падлантает схватил в зубы с середины стола копченого поросенка и в три укуса его проглотил, отчего его и так вялые усы намокли от жира и плотно прилипли к нижней челюсти. Затем он схватил огромный окорок и вопросительно уставился на Алексича.
Выйдя из прострации, Виктор свернул за концы ближайшую к нему скатерть с едой, отчего фаянсовые тарелки пронзительно звякнули об серебряные вилки, и завязал края на узел. Пока он это делал, кот сожрал окорок и успел перепрыгнуть на другую сторону речушки.
Алексич взвалил тюк с едой к себе за плечо и зашел в воду.
Загребать одной рукой было неудобно, к тому же увесистый тюк тянул его под воду, но скоро он нащупал ногами дно и выбрался на другую сторону. Хвост кота уже мелькал среди деревьев, а позади, слышались людские крики и редкие ружейные выстрелы. Виктор обернулся и поднял руку вверх в ответ машущей им в след девочке, которая осталась стоять под дубом.
Когда они добрались до корабля, Илана весело прыгала по пенькам и задорно смеялась, потому что Мекатл, летая вокруг нее, щекотал ее лицо своими усами.
— Что это за червяк? — спросил наблюдавший из кустов за этой сценой, кот.
— Некогда объяснять, — согнувшись под тяжестью провизии, ответил Алексич. — Быстро на корабль, — крикнул он на девочку и мирофеасца и поспешил в пилотный отсек.
Как только корабль стал невидимым и взмыл в небо, как на просеку с яростным лаем выскочила свора собак.
— Мяу…р…р, — заворчал утробно кот, как только Мекатл, заинтересованно подняв вверх усы, попробовал понюхать огромного запеченного осетра.
Они уже полчаса висели на орбите Земли и все это время Падлантает, не обращая внимания на присутствующих, поедал прихваченную ими провизию.
— Может, оставишь и нам что-нибудь? — спросил Алексич, оторвавшись от консоли.
Все это время он сканировал солнечную систему, пытаясь определить место открытия временного портала, через который они попали на Землю, однако его попытки не увенчались успехом.
Все это время Илана с неподдельным восторгом смотрела на кота и грызла ногти.
— Это, какой-то ущербный саламекс? — наконец спросила девочка тихонько у Алексича.
— Я не ущербный, а уникальный индивид, — обижено произнес дамару Падлантаета.
— Имей совесть. Дай и другим перекусить, — потребовал Виктор.
— Извините. Не жрал давно, — произнес кот и, облизнувшись, тяжело раскачивая раздувшимся брюхом, отошел в угол пилотного отсека, где принялся мыть лапой довольную морду.
Алексич поднялся с кресла и подошел к скатерти. Только теперь он заметил, что от запахов, витавших по кораблю, у него полный рот голодной слюны.
Тут были остатки буженины, два вида колбас, маринованные грибы, квашенная капуста, печеный карп, остатки осетра, сало, зеленый лук, жареные перепела, соленые огурцы, расстегаи, клубника, смородина, а главное — хлеб. Что-то было еще, но оно перемешалось с красной и черной икрой и теперь разобрать, что это представляло собой раньше, было не возможно.
— Попробуй. Это вкусно, — протянул Виктор девочке ломоть сала с хлебом.
Та с опаской взяла в руки угощение, сперва его понюхала, а затем откусила маленький кусочек.
— Вкуснотища, — вынесла свой вердикт Илана, проглотив пищу и заинтересованно уставилась на соленый огурец.
— Это ыгл? — спросила она.
— Нет. Это огурец. Он намного вкуснее ыгла, — пояснил Алексич.
Девочка откусила кусочек огурца, посмаковала его и положила обратно.
— Ыглы вкуснее, — сообщила Илана и принялась наблюдать за тем, что ест Виктор.
Мекатл в этот момент, опасливо поглядывая на кота, который к этому времени дошел до мытья своего «хозяйства», схватил одного перепела и мигом его сжевал.
Падлантает отвлекся от своего занятия на хруст костей в пасти дракона и, отрыгнув спутанный клубок шерсти, спросил у Алексича:
— Чей это ребенок я уже знаю. А это что за животинушка такая?
Рябой дракон испуганно вскинул голову, схватил еще одного перепела и взмыл под потолок отсека.
— Это… мирофеасец, — ответил с набитым ртом Виктор. — Он… последний… хранитель… Лучше расскажи, как ты… тут…
— Плохо… Уже пять лет тут маюсь, — развалившись в кресле пилота и вальяжно помахивая хвостом, начал свой рассказ кот. — Когда Юра попытался нас перенести в безопасное место с борта «Катарсиса», я, подозреваю что, как и остальные члены нашей команды, оказался на Земле. Когда я понял, что попал в другой временной отрезок — было уже поздно. Первый человек, которого я повстречал, оказался идиотом… Он продал меня в цирк. Вернее хотел продать… Сначала ему не верили, что я не только понимаю человеческую речь, но и сам могу передавать свои мысли через дамару, и поэтому побили. Когда же я заговорил с хозяином цирка, меня запихнули в клетку, а того простофилю зарезали кинжалом и сбросили в колодец. С тех пор я два года колесил в клетке и веселил герадамасов, копируя рычание тигров и лай собак… Отвратительные создания, — отвлекся от повествования кот, содрогнувшись всем телом. — Потом меня украли цыгане и через год продали Осипу Ганнибалу, который ради развлечения посадил меня на цепь возле дерева. Когда было холодно я жил на конюшне, а летом сидел возле дерева, развлекая во время пиршеств гостей барина. Так как я счел благоразумным больше не подавать виду, что могу общаться через дамару, то, в основном, веселил людей тем, что научился воспроизводить своими голосовыми связками одно слово.