Без куража пишу я свой сонет,Едва вбивая рифмы в строчки.Ловлю себя, что долгих много летО них твердили все: «Цветочки!»Во снах я воспевал к Творцу любовьАнапестом иль ямбом ложным,А утром сердце замирало вновь,Настроясь ритм ловить несложный.Тогда мне странным показался плен.О нём не радостно признаться.Настоен патокой бумажный тлен,И дальше лучше не ломаться.Но пусть пред Богом трепещу,Астральный слог, надеюсь, отыщу.
Комета
Г. Садовской
Гляжу
с утра на мир, проснувшись,А за окном нагая осень.Лазури в небе улыбнувшисьИщу часы. На них лишь восемь.Надежды – бремя. И вздохнувши,Аншлагов вспоминаю просинь;Себе ничуть не удивившись,Ажура все у Бога просим…Добро и свет нести желаю,Огня лучом сама ведома,Ввысь, прямо к солнцу, улетаю.Скачи, мой конь, пусть я сгораю,Комету не найдёте дома!Ах, Галя, слушай, это знаю…Я в страсти не ищу фантома!
«Её поэзия – река…»
В. Дмитриевой
Её поэзия – рекаСтремительная, чистая…Вести вперёд, быть на века,Бежать от тихой пристани –Удел несмазанной судьбы,Божественного промыслаИ бесконечности в любви,И искренности в голосе.Ведь каждой строчкой, как струёй,Омыть и напоить готова;Не стать холодною судьёйПера и личных дел – основа.
День без похмелья –утру напрасный упрёк.– Ближе спасенье.
***
Диоген – в бочке!Философу нет угла?– Дошёл до точки…
И это было под Москвой
Дымили повреждённые дома;С землёю и золой снег перемешан.Здесь в декабре пришла весна сама:Над красным флагом солнца диск подвешен.А схватка яростной за городок была.В ружейной трескотне уж не до грома пушек,И канонада как-то замерла, ушла,Как снег, свалившийся с обломанных верхушек.С крестом мелькнули на шоссе грузовики,В шинелях серых разбежались крысы.В центр в шапках звёздных рвут фронтовики,А первый, что в повязке, вовсе лысый.Там сникло скромно хриплое «ура!»,Фордзон 1 , шутя, втащил на площадь пушку,Курили пехотинцы у костра,А лейтенант осматривал церквушку.Прострелен купол и в стене дыра;Крест держится на тонком стержне в плитке.Сиять своим – счастливая пора.Без стёкол окна, а кругом улыбки.Казалось миг, а кухня уж дымит,Спешат к ней вездесущие старушки;Там брызжет смех, тут патефон гремит…В ходу посуда: наливают в кружки.А вечером за маскировкой свет;Хозяйки раскраснелись до макушки.Кому-то с почтой передан привет,И для бойцов взбиваются подушки!
1
Колёсный трактор, выпускавшийся на заводе «Красный путиловец».
Елизавета Весина (Баранова)
Тула
«У настурции запах – осенний…»
У настурции запах – осеннийИ медового цвета душа.Из других судьбоносных растенийТы ко мне самой первой пришла,Растворилась оранжево в чае,Бесконечный оставила звук,При которым деревья молчали,При которым деревья замрут,И слетит на ладонь не печалью,Не загадочной птицей,Не в дождьМне платок для чего-то венчальный,Тот, какого нигде
не найдёшь.Это сон, это есть предсказанье,Предрешенье поступков любых,На которые мне указалиКолокольца настурций моих.…Холода. Я хочу прикоснуться,Словно к мягким янтарным губам,Только к тёплым бутонам настурций,Только, добрые вестники, – к вам.
«Говорит с землей деревянный посох…»
Говорит с землей деревянный посох,И не посох – а так – сухой костылик.А с годами – слаще и слаще воздух,И не может жизнь уже опостылеть.У берёзы листья, что голос божий, –Говорят, но смысл уяснится после,После долгих зим или даже – позже…Но стучит о землю костлявый посох.И мои раздумья сейчас причастныК этим «да, да, да», чей оттенок – горек:Я смотрю, как делит старик на части –До, во время, скоро – уютный дворик.И глаза, как стрелки на циферблате,На лице – секунды, года, столетья.И девчонка белым ажурным платьем,Как звезда далёкого мира, светит.На закате солнце немного мятно –Обдаёт прохладой сухое горло.И на плёнку мыслей моих отснятоПромелькнувших лет золотое горе.И бестактна жизнь. И костылик ровен,Будто к небесам проведённый вектор.И встаёт старик, и потом уходит.И уходит с ним очертанье века.
Если у речки – имя твоё
р. Лиза
Сложно за временем – не успеть,Время себя – тебе отдаёт,Если есть нотки речки в судьбе,Если у речки – имя твоё.Странствовать хочешь, хочешь любви,Поишь собой облака – века,Если природой дано – пои! –Имя тебе отдала река.Странно не слышать то, что молчит,То, что сокрыто в речках других,Если одна из тысяч причин –С речкой имя одно на двоих.Можешь быть звонкой, можешь игратьНа водостоках старых плотин,Если знакомые берегаРечки в тебе сам Бог воплотил.Всё, что вокруг – собой отражать,Быть бесприютной – в небе приют,Быть основаньем для миража,Где на приманку звёзды клюют, –Не научиться, если с рекойНет пониманья, в имени нетТой первозданности – голубой,Той заколдованности от бед.
«Одинокий вьюн – граммофончик белый…»
Одинокий вьюн – граммофончик белый –Для меня неслышно и незаметноГоворит о том, что вчера поспело,Повкуснело алой клубникой лето.На ладонях линий густая сетка,Но течет сквозь пальцы не жизнь – рутина.И берёза – грустная статуэтка,Будто в па застывшая балерина.Никому ни слова о грусти летней, –За улыбкой вечер ненастный спрятан.Почему ладоней густые сетиНаловить не могут прохлады мятной?..А вокруг – миры. Махаоны легче,Чем душа, которой сюжеты сказокРоковых болезней никак не лечат, –Потому они не заметы глазу.Я рукой дотронусь земли молчащей,Граммофончик вздрогнет, волна вибрацийЗахлестнёт, и сердце забьётся – чаще,И незримый мир начнёт раскрываться –Здесь и мысли звёзд – голубые, с глянцем,И цветов оранжевые баллады.И смешно самой себе удивляться,Ведь для счастья мне ничего не надо.
«Время шустрых лисичек…»
Время шустрых лисичекИ зари золотой.Я грибник и лесничий,Пеший и ездовой.Далека путь-дорога,Только даль – нипочём.И трава – недотрогаРуку жмёт горячо.Эхо крикнет вдогонку:«Что, котомка пуста?» …Положить бы в котомкуВсе – вот эти – местаС тишиной вперемешку,С вышиной заодноС родником, где орешникУ дороги родной!А мне мало – не мало –Сочинился девиз.Что душа собирала,Тем сейчас и делись –Это утренний ветер,Это берег реки –То, что взгляд заприметил,То возьмут грибники, –Горстка божьих коровок –Стайка лет десяти…Летом отдых недолог,Завтра снова плестиСапогами тропинки –Ноги лес попримнут…Время тихой поимкиБезвозвратных минут.