Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Они сражались за Родину»
Шрифт:
Последний бой
Бурцев Георгий
Родился 25 ноября 1950 года в городе Холмске Сахалинской области. Служил. Учился. Работал мастером на стройке, главным инженером в театре. Редактировал газеты. Написал много песен к театральным постановкам. Преподавал в школе. Участвовал во многих литературных конкурсах. Занимал призовые места. Состоит в Союзе журналистов и писателей. Сейчас на пенсии. Проживает в Москве.
Прерванное интервью
Было задумано как роман
1
Звонок на станцию скорой помощи поступил на закате солнца. Карета приехала через двенадцать минут. Пациенту сделали укол. Увезли в больницу. Наступило облегчение. На третий день он обратился к докторам с просьбой позволить работать. Разрешили. Супруга привезла ему тетради. Но правая рука упорно не слушалась. Он вновь перешёл на работу левой, но это тоже доставляло немалые трудности. И вот так, не написав ни одной строчки, на следующий день он попросил в палату телефон. Ему принесли. Он набрал номер.
– Здравствуй, Сева. Слушай. Ты помнишь мужичка, который в войну и после войны добивался встречи со мной?
– Здравствуйте, Лев Захарович. Если мне не изменяет память, Буров его фамилия. Да, Иван Буров. А чего вы о нём вспомнили?
– Сделай доброе дело, отыщи его и сообщи мне адрес.
– Сделаем. Найдём. Доставим.
– Нет-нет, доставлять не надо. Только адрес. И всё.
– Хорошо. Будет сделано.
Поиски были нескорыми. Только через месяц Ивана Бурова нашли. Он трудился ремонтником локомотивов в местном железнодорожном депо на далёком Сахалине. Его оторвал от работы оперуполномоченный по городу и порту Холмску.
– Гражданин… Э-э… Товарищ Буров?
– Так точно.
– Вами интересуется Москва. Вот вам письмо. Распишитесь.
Иван поставил свою подпись, взял дрожащими руками конверт, сложил его вдвое и попытался вложить его в нагрудный карман спецовки, потом свернул его ещё раз и благополучно сунул в карман.
Отправился к начальнику депо. Оформил отпуск. Купил самый дешёвый билет на пароход. Через три дня высадился во Владивостоке. Купил билет на поезд, в плацкартный вагон. В дороге через каждые три-четыре станции в вагон входили калеки-фронтовики: кто с гармошкой, кто с балалайкой, а кто просто просил подаяние. Поезд тащился медленно. Но через две недели Иван ступил на перрон Казанского вокзала. Здесь с удивлением отметил, что на перроне не пахло угольным дымом. Он обернулся. И с тем же удивлением заметил, что во главе поезда был не паровоз, а совершенно иной локомотив. Он не поленился, подошёл к локомотиву и спросил машиниста:
– Слушай, а я чего-то не понял. От Владивостока нас тащил паровоз, а тут гляжу – другая машина.
– Электровоз, – ответил машинист.
– А с какой станции пошла другая тяга?
– С Омска. А ты что, паровозник?
– Да, у нас паровозы.
– Где это – у вас?
– На Сахалине.
– И что, у вас там железная дорога есть?
– Есть. Японская. Узкоколейная.
– Чудеса. Не знал. Так ты машинист или кочегар?
– Нет. В депо работаю, ремонтником по паровозам.
– А сюда чего прибыл?
– По делам.
– Что за дела?
– Да, мы задумали построить у себя круговорот для разворота локомотива.
– Чудно. А то шёл бы к нам, нам тут нужны машинисты на новую тягу.
– Подумаю. Ну, бывай.
– Давай, удачи.
Буров вошёл в здание Казанского вокзала, оглянулся. Увидел надпись крупными буквами: «Горсправка» и направился к ней.
– Девушка, где тут можно устроиться на неделю, но не шибко дорого?
– Поезжайте на ВДНХ. Там несколько гостиниц «Колос». С вас три рубля.
Иван спустился в метро. Добрался до ВДНХ и устроился в самую дешёвую колхозную гостиницу. На следующий день утром позвонил по указанному в письме телефону. Через час от гостиницы его подобрала присланная «Победа» и доставила по нужному адресу. Гостя встретила хозяйка.
– Елизавета Абрамовна, – представилась она и проводила его в кабинет хозяина.
Иван шагнул в кабинет и остановился в нерешительности. Он был ошеломлён. Прямо на него смотрел совершенно незнакомый инвалид, не соответствующий портретам. Он сидел в кресле-каталке, держа в левой руке трость. Иван прокашлялся.
– Лев Захарович?
Он подошёл к инвалиду и протянул к нему обе руки.
– Здравствуйте, Иван Леонтьевич, – хозяин протянул левую руку. – Это я.
– Здравствуйте, Лев Захарович.
– Как добрались?
– Три дня пароходом и две недели поездом. Устроился в гостиницу возле ВДНХ.
– А как вас занесло на Сахалин? По вербовке?
– В сорок восьмом после письма к вам меня вызвали и предложили поехать на освоение новых территорий в добровольно-принудительном порядке.
– Ну что ты сделаешь, у нас хватает дуболомов. Заставь дурака богу молиться, так он себе весь лоб расшибёт. Я сам-то не мог тогда физически уделить вам времени. Да, тогда всех ходоков проверяли до седьмого колена. А у вас брат… Сами понимаете… А кругом разруха. Мы все в ту пору жили в особом режиме. А вы тогда хотели что-то сообщить?
– Нет. Задумал написать книгу и очень хотел с вами поговорить.
– А вы разве писатель?
– Мне так думается.
– Ваня, дорогой, извините, Иван Леонтьевич, думать не возбраняется. Но для писательства должны быть данные. Вы уверены, что они у вас есть? Пушкин был поэтом, Лермонтов – поэт, Виктор Гюго – поэт, да все мало-мальски известные писатели – прежде всего поэты. Как у вас с этим?