Алмарэн
Шрифт:
– Повезло. И вовремя добрался до меня. Но один ты не справишься. Я сама.
Как я и думал, она попыталась встать, но из-за потери крови, голова у нее закружилась, и она упала обратно, бросив слово, непонятное мне. Наверное, и к лучшему.
Алма тут же напомнила мне злую кошку.
– Твое тело тоже не особо сейчас крепкое. Если я не уйду, мы погибнем оба. Я без тебя – а ты без меня. Не проще ли объяснить мне, как вести себя в твоем лесу, чтобы не стать обедом?
– Не быть человеческим детенышем.
–
***
Так, спустя пять минут меня не съели, а значит, если верить Алме – мне повезло. Мы проделали огромное количество процедур, прежде чем я поднялся из нашей ямы. Во-первых, устранили запах. Мне пришлось раздеться и кататься по траве, внимание, голым. Зато услышал, как смеется чудовище. Что еще более постыдное, потом она меня всего вылизала своим шершавым языком. Может, это и был обряд своеобразного сближения разных видов, но мне не понравилось. Пришлось взять клятву с нее, что она больше никогда так не сделает. Но вместо этого, она облизала меня за бок, от чего я чуть не покатился со щекотки.
Потом сделал себе на скорую руку одежду, которую, она тоже облизала. Фу-у-у.
Вырвала из крыла несколько перьев и заставила сделать из них ожерелье.
– Если существо будет разумное – с этими знаками никогда не тронет тебя.
– А если не будет?
– Ну, наверное, ты умрешь быстрее меня.
Потом она дала мне лук, спрятанный в закоулках пещеры, и устроила мини-тренировку, которую я завалил. И вместо этого, показала, как ставить ловушки на зайцев.
– Откуда ты столько знаешь? О нашей охоте.
– Не важно, - мне показалось, этот вопрос был ей неприятен, странно блеснули глаза, - лучше смотри, куда этот узел вязать.
И только через два дня я выбрался, когда мы съели последние запасы дичи, и даже овощей. Алма тоже пристрастилась.
– А эта твоя картошка, она ничего, - призналось чавкающее чудовище.
Крадясь среди зарослей, стараясь не наступить на ядовитого паука, я задался еще одним вопросом. Откуда она знает человеческий язык? И столько о людях? А сама их терпеть не может. Уж стрельбе из лука в чудовищных школах точно не учат.
Вообще, она сказал мне быть очень внимательным, и не отвлекаться, пока я на охоте, но мысли о ней заполонили голову. Ужасно так думать, но я рад, что ее ранили. За эти три дня мы обговорили больше, чем за три с половиной месяца жизни бок о бок. И мне теперь было не так одиноко.
Черт, чуть на змею не наступил!
Я вышел на небольшую опушку с мелкой, явно пощипанной травкой и начал расставлять ловушки. Затем, чтобы не пугать добычу, ушел подальше. Мне хотелось найти место, где я вытащил из Алмы копья, и забрать их. Думаю, в дальнейшем они мне очень сгодятся.
Взяв листок из одной книги, я начал отмечать ориентиры, чтобы не заблудиться, а также делать зарубы на деревьях. У меня получилась своеобразная карта. К тому же, отмечал где растут какие травы – на всякий случай. И собрал мешок для лечения Алмы.
Копья я нашел быстро и без препятствий. Наверное, слюнявый ритуал моей подруги, и правда, сработал. Как и прежде, вокруг все умерло. Наверное, она умеет поддерживать свою жизнь за счет жизни растений. А может не только растений. Да неважно!
Отнеся их ближе к нашей пещере, я решил идти дальше, разведывая округу.
Вот так, до вечера, я составил карту, по которой можно ходить, и не бояться, что тебя сожрут. По крайней мере, как говорила Алма, а в обед лес спит.
И только солнце начало склоняться к горизонту, как я вернулся на опушку, и с радостью обнаружил трех зайцев, безнадежно запутавшихся в веревке. И да, они были еще живы. А нести трех здоровых живых зайцев было очень тяжело. Один даже хорошо ободрал мне руку.
– Черт! – тут же дошло до меня, - человеческая кровь.
И стоило только мне подумать об этом, как со всех кустов, всех зарослей будто бы зазвучал шепот. Над головой защебетали птицы.
Деревья начали неестественно шевелиться.
Жители леса поняли, что я их обманывал.
И схватив косых, как попало, я тут же ринулся прочь, быстрее к пещере, прижимая раненую руку к телу, чтобы капельки крови не орошали здешнюю землю.
Кто-то снова гнался за мной.
Готов поспорить, то же самое существо, что и несколько дней назад.
И мне снова удалось ускользнуть от него.
Когда я был уже у края нашей ямы, оно злобно сверкнуло красными глазам в тени куста шиповника, и исчезло, шелестя травой.
– Чую, ты от меня не отстанешь так просто.
Кинув вниз зайцев, копья и лук, я спрыгнул сам. Причем не очень удачно, ноги тут же заломило, как я приземлился.
Алма задремала, но от звона копьев, которые ее чуть не убили, проснулась.
Синие глаза устремились на меня, а ноздри нервно дергались.
– Твоя кровь, я ее давно почуяла. Как ты выжил? Даже для меня ты пахнешь аппетитно.
Комплимент это, или нет?
– Не знаю, просто бежал. Самый хороший план спасения. Вот, кролики.
Я бросил ей под нос бьющихся в агоническом страхе животных, надеясь, что она их прямо так и съест.
– Убей их сначала.
Маленькие глаза-бусинки кроликов были широко распахнуты. Прямо как у меня, когда за мной гналась та тварь.
– Зачем? – Алма скривилась в злой усмешке, - ты же можешь съесть их живьем?
Острым когтем он провела одному кролику по животу, и тот ту же замер, ожидая казни.