Алмаз Темной Крепости
Шрифт:
– Я заплатил тебе, – сказал Дун. – Моим временем. И моим трудом.
Канза закричала. – Этого недостаточно! Мы собирались купить замок за эту вещь!
Минни пронзительно вопила. Поток разговоров будоражил возбужденную толпу, когда люди поняли, кем были эти сталкеры. Эмбериты особенно зачарованно уставились на странно неряшливых людей, которые захватили их город. Лина, все еще стоя сзади, слышала, как они шептались друг с другом тоном ужаса и негодования.– Моя дочь права! – крикнул Трогг. – Этого недостаточно! – Он широко раскинул руки и уставился на сельских жителей. – Это неправильно-- защищать вора! – взревел он. – Я требую справедливости!
Прежде чем Дун смог ответить, раздался другой голос. Это был Скавго, хромающий к Троггу, дергая его за рукав. – Это моя вина, а не его! Я украл алмаз. Не вините его, пожалуйста, не надо.
И тут ему стало понятно, что он,Дун, может сделать все правильно, т.е. может сделать это легко, прямо здесь и сейчас. – Нет, – сказал он. – Я тот, кто хотел этого, и тот, кто взял его. Но... я отдам его обратно.
Трогг чуть было не разразился очередным приступом ярости. У него застыл кулак в воздухе, готовый ударить Дуна. Когда он услышал это, то остановился. – Что?
– Я верну то, что взял, – сказал Дун. Но понял, что не мог – не здесь, не в этот момент. У него не было алмаза с собой. Он стоял нерешительно, не желая уходить, будучи неуверенным, что делать дальше.
Но Лина знала. – Дун! –
Все с шумом отошли от Трогга. Он взял алмаз и уставился на него, его семья тоже собралась вокруг и смотрела в молчании . Минни протянула руку и погладила алмаз, будто это маленькое животное. Канза усмехнулась с ликованием.
Скавго, однако, смотрел на Дуна, и его лицо было грустным. Жители деревни смотрели на все это с ропотом недоумения.– Хорошо, – сказал, наконец, Трогг. – Ты сделал правильную и уместную вещь, Друн. Теперь, когда наше имущество возвращено, давайте продолжим торговать.
– Все правильно, – сказал Дун, – но сначала ты послушаешь то, что я собираюсь сказать.
Трогг пожал плечами. – Тогда говори. Все остальные также слушали, близко прижимаясь. Бормотание и ропот прекратились.– Мое имя не Друн; оно Дун. Дун Харроу. Этот поселение, Искра, где я живу. И Город Эмбер, который вы назвали Темной Крепостью, там, где я родился и вырос. И там же проживало около четырехсот людей, которые сейчас живут в этом городке.
– Нет, – сказал Трогг. Канза нервно хихикнула, а у Йорика отвисла челюсть .
– Да, – сказал Дун, и вздох согласия поднялся от Эмберитов в толпе.
Трогг почесал шею, нахмурившись. – Сейчас, подождите минуту, – сказал он.
– Нет, – возразил Дун. –Это ты подожди. – Он рассказал ему о людях Эмбера, как они покинули город и пришли в Искру,также поведал ему, как он и Лина Мэйфлит вернулись в город, и как в их план так ужасно вторгся Трогг со своей семьей. – Это правда, – сказал он. – Я взял твой алмаз, когда Скавго предложил его мне. Я знал, что он принадлежал нашему миру, а не тебе.
Трогг издал возглас отвращения. – Пфффф. Какт ты можешь это доказать?– Я знал это из-за книги, что ты нашел вместе с ним, – сказал Дун. – Книга, которую я купил у твоей сестры. Она гласила: "Для людей Эмбера" на обложке. – Кроме того, – он добавил, – я был уверен, что ты не знал, для чего нужен алмаз на самом деле.
– Я знал, знал. – Трогг скрестил руки на груди и упрямо поднял подбородок.
– И для чего же тогда? – спросил Дун.
– Драгоценность, ореховый мозг! Не думаю, что ты, несчастный ,и эти бедные люди когда-либо сталкивались с драгоценностями и узнают другие, которые видели только раз.
– Может, нет, – сказал Дун, – но я знал, что алмаз был нечто большим, чем драгоценный камень. – Трогг брызнул слюной, но Дун поднял руку. – Не бери в голову, – сказал он. – Продолжай свою торговлю. Довольно скоро ты увидишь.
Трогг хмуро посмотрел на него, но положил бриллиант в переднюю части грузовика, а затем вернулся к своим мешкам и ящикам; он и его семья закончили показ своих товаров. Трогг поднимал каждый, а люди, с свою очередь, называли предложения. Солнце уходило за горизонт; тени ратуши и деревьев на берегу реки пересекали камни удлиненной товарной площади. Когда тьма усилилась, и Трогг продолжил с торговать, Дун и Лина тихо обошли всю дорогу вокруг площади, входя в каждый магазин и киоск, быстро говоря с его владельцем. Один за другим, лавочники вышли из своих магазинов, каждый с бриллиантом, вкрутили лампочки, и свет замерцал. Они стояли в дверных проемах. Вскоре вся площадь засверкала и загорелась.
Трогг взглянул вверх. Он снял очки, как будто они могли создать видение, и смотрел на яркость. Он, казалось, совершенно ошеломлен. Дун подошел к нему и усмехнулся. Трогг не мог сопротивляться. – Это называется э-лек-тричество, – сказал он. – Слышал о таком?
Глава 27 Светлое будущее После долгоgo и жаркого разговора руководители и народ Искры решили предложить семье Троггов стать гражданами поселения. Было много аргументов против этого: (1) Трогги относились к Дуну очень плохо (2) они относились к Скавго слишком плохо и (3) они не особенно приятные люди. Но были и несколько аргументов в их пользу: (1) они могли относиться к Скавго еще хуже, (2) Мэггс помогла Лине, (3) Трогг был гениальным, в каком-то смысле , (и4) они были явно плохими сталкерами и нуждались в помощи, чтобы стать цивилизованными людьми. Троггам дали старый гараж для четырех машин в задней части Пионера, чтобы обустроить для себя. Дун обучил их, как использовать алмазы, а Лина предложила научить их читать. Так, они поселились достаточно хорошо. Стадо Мэггс увеличилось в поголовье ,дышало здоровьем , в конечном счете, пригодилась шерсть для множества пальто и одеял. Трогг придумал хитрый способ сделать складные шторы для магазинов, а Йорик и Канза узнали, что злорадствовать, хихикать, щипать и драться – неприемлемый вид поведения, так что сделали некоторые усилия по его реформированию. Лиззи передумала стать подругой Дуна. Он был слишком серьезным, решила она, и, кроме того, было ясно, что он больше любил Лину . Вместо этого она попыталась узнать Скавго, странного мальчика, пришедшего с Троггами. Трудно было расшевелить его, потому что он был очень застенчив, но Лиззи была уверена, что такая очаровательная, как она, могла растормошить его. Она хотела сказать, что ему нужны смех, поддержка и доброта. Скавго вернул свое настоящее имя, его звали Тим. Он пояснил Дуну, что причиной, по которой он никогда не пытался покинуть Трогов,было то, что у него не было места, куда можно пойти, он знал, что не мог сделать это сам. Но теперь, когда он приехал в Искру, решил, что хотел бы жить с кем-то еще. Он переехал в отель Пионер с семьей Ноам, в комнату на первом этаже, так что ему не придется подниматься по лестнице, еще он сделался полезным, помогая на кухне. Однажды он показал свои сокровища Лине и Дуну, те, что Дун достал для него с высокой полки в квартире Троггов. Браслет из блестящих красных камней его матери, с зубом кабана на веревке, которую получил от отца, три блестящих камешка,которые он нашел в ручье, древние серебряные монеты и две вещи, которые он нашел в Эмбере: книга, полная красивых нарисованных изображений насекомых и нескольких рисунков чужого города, что он обнаружил на стене одной из квартир, которую он помогал грабить. – "Моя книга насекомых!" – воскликнул Дун. "Мои картины города!" – воскликнула Лина. Когда Скавго выяснил, что Дун и Лина создали их, то предложил вернуть обратно. Но Дун сказал, что планирует начать совершенно новую книгу насекомых, а Лина сказала, что хотела бы только один или два ее рисунка, а остальные он может оставить. "Я всегда смогу нарисовать еще, – сказала она.– -В моей голове бесконечное количество рисунков". Кенни сидел на бревне большую часть лета. Он прошел через логово лисы вверх, по направлению к лесу, и если он был очень тихим, детеныши выходили и играли, а он мог наблюдать за ними. Однажды он взял Дуна, чтобы тот их тоже увидел, и Дун рассказал ему о лисе, которая помогла им, когда они вышли из Эмбера. Месяцы после суровой зимы были также трудными, но по-другому. Люди больше не боролись за выживание. Они просто делали трудную работу,нужную для жизни: строительство, озеленение, приготовление пищи, шитье, торговля, ремонт, обучение. Иногда Дун жаловался отцу,что работы так много, когда уставал, или когда работа не ладилась. Его отец тоже чувствовал временами усталость и разочарования, его правая
– -Думаю, мы могли бы сделать что-то прекрасное для Лины" . Мэри согласилась, и, таким образом, это было сделано: один из бриллиантов был отдан за бурого коня, и лошадь стала ее, Лины. Она назвала его Флит и проводила почти все свободное время летом, чтобы научиться ездить на нем. К осени она могла останавливаться, даже когда он шел галопом. Время шло – больше зим, но не столь трудных, как первая, более влажная весна, более жаркое лето. Новые дома построили, новые поля засеяны. Сталкеры проходили через город с нужными вещами, и иногда они были куплены за алмазы. Таким образом, понемногу алмазы попадали в другие деревни. Сталкеры рассказали людям в других деревнях, откуда взялись алмазы и для чего они предназначались, и со временем лампочки из заброшенных мест, которые всегда были бесполезны, стали покупать у сталкеров. Иногда люди, которые купили алмазы, направили послание в Искру, прося купить больше алмазов или желая узнать больше о том, что алмазы могут делать. Дун написал брошюру с информацией в ответ на эти просьбы, и студенты в школе помогли ему сделать копии. Таким образом, бриллианты и знания о них распространялись медленно по сельской местности. Все больше и больше деревень в районе общались друг с другом. Сталкеры, чьи волы медленны, и кто останавливался часто, были главными связными, поэтому сообщения не передавались очень быстро. Это было тем, что заставило Лину еще раз подумать о том, чтобы стать вестником. Она начала ездить через пустующие земли в небольшие населенные пункты и городки, следуя маршрутами сталкеров, что было гораздо быстрее, чем они, неся письма и мелкие рюкзаки из одного места в другое. Иногда Дун ехал с ней, сидя у нее за спиной и удерживая ее за талию, к развалинам древних городов, где он собирал старые электробритвы, фены, разъемы и провода, которые могли помочь ему в работе. Иногда Торрен отправлялся с ней, и называл это "собираюсь практиковаться на сталкера". »» » Лина учила Торрена песне, которую слышала от старого бродяги о Эмбере. Она впомнила слова сейчас, и знала, Мэггс говорила неправильно. Мэггс пела так: "То, что сокрыто, выйдет снова на свет, драгоценный алмаз, что дороже золота", но эти строки должны быть: "Что сокрыто, выйдет снова на свет. И это дороже алмазов и золота. " Сокровищем был народ Эмбера, как поняла Лина, когда впервые услышала эту песню. Алмаз тоже драгоценный, но без людей, что найдут его, поймут, как его использовать, он не имел бы большого значения для всех. Чаще всего, однако, Лина отправлялась в поездки в одиночку. Миссис Мердо мало беспокоилась, что она попадет в аварию, встретится с бандитами или заблудится. Она всего лишь ребенок,знала миссис Мердо . И, тем не менее, она напоминала себе ,когда осматривала все замечательные вещи, которые она и Дун сделали! Это было не потому, что были чрезвычайные ситуации,, а потому насколько хорошо они использовали обычные силы, которые были у всех: сила мужества, добра, знания, любопытства. С Линой все будет в порядке, была уверена миссис Мердо. В конце концов, она выросла, и скоро будет принимать собственные решения ,что хочет делать. Она только попросила Лину не уходить в дикую местность в очень жаркое или холодное время года, и Лина согласилась. Лина делила свое время между помощью миссис Мердо и доктору Эстер дома и работой вестником в поездках. Она любила готовиться к этим поездкам, готовить сумку миссис Мердо, помогать делать упаковки продуктов питания и запасы, планировать свой маршрут, и она любила прибывать в пункт назначения и передавать людям вести, которые они ждали. Но больше всего она любила сами поездки. Она любила залезать на широкую сильную спину Флита рано утром и шагом на прогулке, идя по деревне, а потом, когда они выходили на пустую дорогу, скакать все быстрее и быстрее, и пока они мчались вперед галопом, воздух сдувал гриву Флита и волосы Лины. Может быть, не было такого счастливого конца, как в книге Эдварда, но иногда было счастье и у нее --это делать то, что она знала, для чего родилась – доставлять сообщения и быстро мчаться. Однажды, на обратном пути от одного из ее корреспондентов, а это было почти пять лет после открытия алмазов, пачка писем выпала из одной из сумок и упала на землю. Это ее вина, она была упакована не очень аккуратно. Она видела, как она свалилась, и остановила Флита, чтобы сойти и достать ее. Но одно из писем растопталось под ногами, прежде чем остановились, и оно было разорвано в клочья. Она взяла все части, которые смогла найти. Это, вероятно, не было срочное письмо для Эдварда Покета, от человека в другом городе, который был также заинтересован в поиске книг. Но было бы неловко признать, что она все испортила. Она остановилась в библиотеке, чтобы объяснить это Эдварду. Его не было там, но был Дун, склонившийся над одним толстым томом с влажными испорченными страницами. Лине пришла в голову мысль. Она улыбнулась про себя. – Дун, смотри, – сказала она. Она села рядом с ним и выложила разорванное в клочья письмо. – Думаю, большинство кусков здесь, – сказала она. – Может, ты мог бы помочь мне восстановить его.
– Конечно, – согласился он. Он начал двигать кусочки. – Давай посмотрим. Это выглядит, как ... и так, это будет здесь… и это… – Он сделал паузу и посмотрел на нее. – Разве мы не делали этого раньше?
Лина засмеялась. Дун тоже. Взгляд прошел между ними, как быстрый разряд электричества.
Искра росла и процветала в те годы. Новые дома возникли за отелем Пионер, построенные компактно вокруг небольшого двора, чтобы семьи могли жить, легко соседствуя друг с другом. Так наступил день, когда один из этих домов стал принадлежал Лине и Дуну. Поппи жила с ними, а по соседству жила миссис Мердо, которая создала аккуратное и хорошо ухоженное место для себя, до тех пор, пока спустя год или два, она не приняла предложение отца Дуна, который оставил свой небольшой домик, чтобы быть с ней, и она сделала все возможное, чтобы мириться с неопрятной, но интересной кучей мелких предметов, от сбора которых он не мог удержаться.