Алмазная бухта
Шрифт:
— Куда вы отправляетесь?
— На острова Флорида Кис. Я собираюсь остановиться у друга и провести в округе некоторые исследования. Я планировала быть там до начала вечерних лекций в Гейнесвиле, которые буду вести в середине второго семестра.
Кто-нибудь другой на его месте стал бы расспрашивать её о курсе, который она преподавала; Эллис же нахмурился и сказал:
— Ваш друг — это мужчина или женщина?
Только на мгновение она обдумывала привлекательную идею пуститься в дебри длинного рассказа, уходя от заданного вопроса, но это не было частью её плана. Не стоило противодействовать ему, пока. Она всё еще, насколько это было возможно, хотела выудить некоторую
— Женщина, старая подруга из колледжа.
Он не был глупым. Высокомерным и тщеславным, да, но не глупым. Он состроил в ответ гримасу, которая была рассчитана на то, чтобы очаровать её, но она лишь оставила холод у неё внутри.
— Простите. Я перешёл дозволенную черту, ведь так? Только вот с момента нашей первой встречи вы очаровали меня, и я хочу узнать вас лучше.
— Мне кажется, в этом нет смысла, — ответила Рэйчел. — Вы, так или иначе, скоро уедете, даже если я не планировала бы свой отъезд.
Он смотрел на неё, как будто хотел опровергнуть сказанное, но вновь двинулся окружным путём.
— Мы можем встречаться в течение нескольких недель. — произнёс он, насупившись.
— Сводите вместе потерянные концы?
— Да, вы же знаете, как это. Бумажная работа.
— Этим занимаетесь только вы и агент Лоуэлл?
Он колебался: привычка слишком глубоко засела в нем для того, чтобы он смог начать говорить о каких-либо подробностях своей работы. Рэйчел затаила дыхание, спрашивая себя, побудит ли его вопрос рассказать о себе, или это было слишком личным для него. В конце концов, это, безусловно, лестно, когда кто-то спрашивает о вашей работе. Это был способ выудить нужную информацию, получая ответы на простые вопросы, которые означали бы всего-навсего невинный интерес. А она была заинтересована, но не в Эллисе.
— Мы активно занимаемся заданием, нас всего девять человек, — наконец произнёс он, — Все мы были специально отобраны конкретно для этого дела.
Поскольку они были беспринципны, она, теша его эго наивно взглянула в ответ.
— Должно быть, это на самом деле важное дело, раз столько людей над ним трудятся.
— Я сказал вам, что мы активно изучаем вопрос, но я также могу привлечь не менее двадцати коллег к делу.
Она напустила на себя впечатлённый вид.
— Вы думаете, что зашли в тупик?
— Мы ничего так и не обнаружили, но наш босс недоволен. Вы ведь знаете, как это бывает. Люди в костюмах за столом думают, что они знают больше, чем солдаты в окопах.
Она посочувствовала ему и рассказала пару историй, чтобы её расспросы не выглядели слишком навязчивыми. Если бы она слишком настойчиво и слишком часто задавала вопросы, это могло бы пробудить подозрения. Беседуя с ним, она ощущала брезгливость и пыталась держаться подальше, насколько это было возможным. Мысль, что он может её поцеловать и, возможно, попробует уговорить лечь с ним в постель, удушающей волной накатила на неё. Ни на секунду она не допускала мысли, что его рот может прижаться к её губам. Даже если бы он не был той змеёй, которой являлся, она бы всё равно не поцеловала его. Она была женщиной Кэлла Сэйбина, и это не подлежало пересмотру. Это просто был факт.
Она заставила себя непринуждённо болтать ещё час, улыбаясь там, где следовало, и борясь с желанием заткнуть ему рот. Он рассказал ей больше, чем она могла надеяться. Только мысль о том, что Кэллу может пригодиться любая информация, которую она смогла вытянуть из Элисса, заставляла её терпеть. Когда со стола убрали
— Где вы остановились? У нас здесь не туристический центр, и найти комнату в мотеле весьма сложно.
— Мы остановились чуть дальше вниз по побережью, — объяснил он. — Я с Лоуэллом делю комнату в небольшом милом мотеле Харранс.
— Я знаю, где это, — сказала она, кивая.
— Мы жили на сухом пайке, пока не добрались сюда. Это радость — получить приличную еду для восстановления сил.
— Представляю, — она покрутила свою чашку с кофе и окинула взглядом ресторан, надеясь, что он поймёт её намёк, что она готова уходить. Отрывочных сведений, выведанных ею, было достаточно, а она не могла больше сидеть здесь с ним и разыгрывать влюблённость. Ей хотелось прийти домой, запереть дверь и оставить за ней Тода Эллиса с его вторжением в её жизнь. Кэлл ждал её там, и она хотела быть с ним, даже не зная, какого настроения от него ожидать. Когда она уезжала, он был холодно молчалив, борясь со своим гневом. Он хотел, чтобы она оставалась в безопасности, но она не могла находиться в стороне, позволяя ему рисковать собой. Легче было перестать дышать, чем сделать это. А он не хотел уступать ни на йоту, видя, что его приказы игнорируются.
По каким-то своим причинам Эллис не хотел так рано завершать встречу. Рэйчел подумала, что он, возможно, обдумывает, как провести остаток вечера в более тесной обстановке. Но он будет разочарован.
По пути домой она мало говорила с Эллисом, отвечая лишь тогда, когда это было необходимо. Мысли её переместились на Кэлла, впрочем, она весь вечер не прекращала о нём думать. Её сердце сбилось с ритма, и кровь быстрее понеслась по венам, голова внезапно закружилась. Неистовая страсть, которую они разделили днём, должна была поставить в их отношениях всё по местам, но всё было так непонятно. Позже Кэлл смотрел на неё так странно, будто она была не той женщиной, которой он её считал. Несмотря на его гнев, когда она отказалась выполнять его требования, на подсознательном уровне он ещё дальше отделился от неё. Он был загадочным, необычным мужчиной, но она так остро чувствовала его настроение, что малейшее его изменение, которое большинство людей не заметили бы, казалось, кричало ей обо всем… Почему он смотрел на неё так отстранённо? Почему она чувствовала, что теперь далека от него, даже более, чем когда они были заперты в одном доме и он горел в лихорадке?
Эллис свернул на отдельную дорогу, ведущую к её дому, и спустя несколько минут остановил свою машину возле него. Дом был погружен во тьму, но она и не ждала ничего другого. Ведь не стал бы Кэлл, зажигая свет, афишировать своё присутствие.
Они вышли из машины, и Эллис двинулся за ней. Они услышали сердитое рычание. Джо, благослови его Господь, не пропускал никого. Эллис занервничал, свет, поступающий из открытой двери автомобиля, осветил его встревоженное лицо. Он остановился на полпути и пробормотал:
— Где он?
Рэйчел осмотрелась, но не смогла разглядеть пса. Он был тёмно-коричневого окраса, с классическими признаками немецкой овчарки, так что темнота надёжно скрывала его. Рычание переместилось левее, ближе к Эллису, но она ещё не могла разглядеть Джо.
Рэйчел воспользовалась моментом:
— Слушайте, вы остановитесь, а я пойду к дому. Он прямо позади вас. Когда я войду в дом, вы сядете в автомобиль и, вероятно, он больше не побеспокоит вас.
— Это дурная собака. Вы должны держать её на привязи, — Эллис ворчал, но не спорил с ней. Он стоял, пока Рэйчел направлялась к дому, а потом пошёл к открытой двери машины.