Алмазная пыльца
Шрифт:
Да, он понял: а вечером крепко напился.
…Заскрежетал засов. Дверь открылась. В камеру вошел Нетребо.
— Здравствуй, Борис! Не спишь?
— Нет, — вяло и нехотя откликнулся Рядно. Сел на топчан.
— Не вспомнил тонкоголосого да насчет «прилить»?
— И не вспоминал.
— Жаль. Тогда вот что. Скажи, тебе не знаком Мишка-Артист?
Артистом в заключении прозвали Мишку Бокова. Арапистый парень. Огреб восемь лет за разбой. От работы увиливал. За него горбили слабосильные
Нетребо цепко глядел в глаза Бориса.
— Ну, как, Боря? Не припоминаешь? Есть сведения, что этот Артист в нашем городе. А вот где живет, где работает, как его истинная фамилия — не знаем.
Мишка-Артист… В заключении они однажды схлестнулись. Корчевали пни. Все работали, а Мишка лежал на травке.
— Слушай, ты! Совесть у тебя есть? — не удержался Рядно.
— Не-е!.. Совесть у дураков вроде тебя.
Психованный Борис подлетел к нему, схватил за грудки, но тот двинул его ногой в живот. Завязалась драка. Артист поранил Борису ухо, а Рядно крепко расквасил ему нос. Их еле разняли.
— Ну, Цапун! Я тебе это припомню. Укокаю, закопаю и прилью!..
…Бориса освободили раньше. А месяцев через семь встретил Мишку в своем городе.
— А у вас тут ничего, — заулыбался Боков и плюнул через край рта. — Решил я сменить дислокацию.
Рядно знал, что Артист жил где-то под Москвой.
— Ну, и где же промышляешь, Цапун?
Бориса словно обожгло. Но сдержался.
— Слесарю и учусь в ДОСААФ.
— Силен! Шоферюгой, значит, будешь? А как насчет?..
— Завязал! — отрезал Рядно.
Артист ухмыльнулся:
— Ну, завязал, так завязал. И ладно. Я тоже завязал. Экспедитором работаю. Будь!
Мишка перешел на другую сторону, сел в машину и уехал.
— Ну, так что, Боря? — напомнил о себе Нетребо.
— Ну, есть такой Мишка-Артист, — неохотно признался Борис. — И голос у него, как ты подсказал, и расчет «прилить»… В заключении под вывеской Бокова ходил. Видел его здесь пару раз. Вроде больно рано на воле появился. Не сбежал ли?.. А где работает, живет?.. Послушай, Виктор Ильич! — горячо заговорил он. — Выпусти, а? Я его, гада, мигом найду.
— Пока нельзя, Боря! Ты вот что лучше скажи. Где видел его?
— Где видел?.. Разок в ресторане. С какими-то дешевками он сидел. А раз… — Тут Рядно что-то смекнул. — Э-э!.. Вспомнил, где он работает. Понимаешь, Виктор Ильич, он мне сболтнул, что экспедитором где-то нанялся. А потом сел в машину и укатил. А машина-то молокозавода. Соображаешь?
— Ясно. Спасибо, Боря! А ты не слышал, чтоб кого-то называли Магом?
Борис подумал и отрицательно
— Садись, Ильич! Что показал Виленский? Зачем ходил к Рядно?
Виктор Ильич сел и подробно доложил.
— Понятно… Значит, на молокозавод повела ниточка.
— Выходит, так. Хорошо бы немедленно связаться с сотрудниками отдела кадров завода. Но сейчас ночь.
— Вот именно, — кивнул Седых. — Двенадцать минут двенадцатого. Но мы знаем кое-кого из руководства. А?..
Нетребо сразу понял, о ком речь. Но встретиться с Шумским…
— А где Сайко?
Сайко появился минут через пять.
— Все нормально, — доложил Иван. — Виленский проехал прямо домой. Он так напуган, что вряд ли нос на улицу покажет.
— Понятно, — вступил в разговор Седых. — Вам, лейтенант, придется выполнить еще одно поручение…
На том конце провода трубку долго не снимали. Было около двенадцати, и Шумский, видимо, спал. Наконец сонный голос произнес:
— Слушаю. Кто так поздно?
— Извините, Сергей Иванович! Уголовный розыск.
— Уголовный розыск?! — оживился голос. — Что случилось?
— Это не телефонный разговор. Сейчас подъедет наш сотрудник…
Минут через двадцать Сайко подъехал на «РАФе» к дому Шумского. Вот и его квартира. Шумский удивленно поднял брови:
— А, лейтенант?.. Проходите…
Пошли на кухню. Уселись друг против друга за кухонным столиком. Иван вежливо заговорил:
— Товарищ Шумский! Вы, как нам известно, заместитель директора по коммерческой части. В вашем подчинении должны быть экспедиторы.
— Экспедиторы?.. Таковых у нас нет. При отделе снабжения имеется четыре грузчика. Еще два разъезжают по заготовкам. Эти себя экспедиторами и величают, для солидности.
— Будь так. Вы не могли бы назвать фамилии разъезжающих?
— Отчего же? Пожалуйста. Иван Горуйко и Николай Князев.
Неужели промах? Мишку-Артиста Рядно назвал Боковым.
— Скажите, на каких машинах разъезжают ваши экспедиторы?
— На всяких. На грузовиках и молоковозах. Они что-то натворили?
Сайко замялся:
— Фамилии не сходятся.
— А у вас нет их фото? — попытался прийти на помощь Шумский.
— В том то и дело, что нет, — сокрушенно ответил Иван, — но фамилию нетрудно сменить… Припомните, пожалуйста. Сразу после Дня конституции, восьмого, ваши экспедиторы были на работе? Если — да, не появлялся ли один из них с поцарапанной физиономией?
Шумский задумался.
— Точно, лейтенант, точно! Князев тогда на работу опоздал. На одной щеке, я сейчас не помню на какой, у него была царапина. Он сказал, что ночью веткой царапнуло.