Алмазная реальность
Шрифт:
Ламбразони занял позицию за аккуратно уложенными в ряд мешками с песком. Дуло его винтовки смотрело в сторону дороги, тускло поблескивал прицел.
Абе с рукой на перевязи сидел возле Коваленко.
Из всей нашей маленькой команды без единой царапины остался только я.
Небольшой состав блокпоста разбежался. Кто смог.
Уйти отсюда мы не могли. Уйти – означало бросить Коваленко. А с ним мы станем слишком легкой добычей.
Когда за холмом показалось облако пыли, я занял свою позицию.
Грузовик приближался…
Вдруг сквозь африканскую жару я почувствовал, как нездешний холодный ветер прошелестел за моей спиной. Где-то там, на холме, я различил черную, чернее ночного неба, фигурку. Он сидел на камне, что-то держа в руках… И словно бы увидел я этот предмет. Куколка? Маленькая тряпичная куколка. В какую втыкают иголки… Или, наоборот, кладут в крепкий ларец…
И кажется, не одна.
Нечто древнее поднялось во мне. Нечто черное взмахнуло за моей спиной крыльями…
Я понял: если я не выиграю этот бой, то уж точно через меня никто не переступит сегодня.
Винтовка в руках Ламбразони дернулась. Лобовое стекло грузовика покрылось трещинами. Машина вильнула, но устояла. Водитель был не дурак. Ламбразони снова выстрелил.
Лениво заговорил «Дегтярев»…
Когда упал вертолет, я ожидал, что второй удар достанется нам. Но ничего не случилось. Грузовик все так же мягко катился по пыльной дороге, рядом причитал свернувшийся в увесистый клубок Карунга, а Фиси азартно палил из турельного пулемета до тех пор, пока Лонг Джон не отодрал его от рукояток и не дал ему пощечину.
– У него там брат, – пояснил мне Джонни.
– Где? – не понял я.
– В вертолете. Пилот.
Грузовик наконец остановился, мы попрыгали из кузова и побежали к горящему вертолету. Против ожидания он не пылал и не чадил, хотя в момент попадания казалось, что от боевой машины не останется ничего. Он лежал среди раздавленных стволов, истекающих пахучим соком, словно гигантский перезревший банан, треснувший вдоль и поперек, и источал жар. Но не пылал.
Фиси обогнал бегущих, но его оттащил в сторону все тот же Лонг Джон и врезал еще пару раз, на этот раз уже кулаком.
– Не подходить! – крикнул Индуна. – Боекомплект! Подтверждая его слова, из нутра вертолета со свистом умчалась в небо ракета, затем вторая, затем три сразу.
– Никого там нет живых, – убежденно сказал Сингве. – Потому он и «морг». Непробиваемая животина, другой раз дюжину попаданий держит.
Индуна пополз к вертолету, крича:
– Кто-нибудь жив? Жив кто-нибудь? В небо устремилась еще одна ракета, трещал от высокой температуры негорючий пластик, и всем было ясно, что в вертолете живых нет. И Федор, и Войт, и брат Фиси, и рассудительный Мерв, и остальные члены отряда Эймса Индуны – мертвы. Вопреки своему же приказу лейтенант вскочил на ноги, подбежал к вертолету и сунул голову в жерло отлетевшего люка, но тут же отшатнулся.
Нет Федора. Нет Войта. Нет людей, к которым я успел привыкнуть и за которых чувствовал себя ответственным.
Я снова теряю СВОИХ людей.
Снова теряю.
Когда Индуна подошел к нам, я увидел, что ресницы и брови его обгорели, а курчавые волосы приплавились к обручу на голове. По лицу расползались ожоги.
– Все, – сказал он коротко. – Грузимся. На дороге впереди – пост Малави, может быть, там их задержат. Хотя бы на время.
То, что малавийского поста больше не существует, мы поняли, как только увидели жирный столб дыма. А потом все стали прыгать на дорогу, по грузовику ударили очереди, и он врезался в заросли низеньких пальм. Из кабины вывалился Макс, пополз, потом ткнулся головой в протектор и затих. Я нагнулся к нему, но заметил пулевое отверстие за ухом и понял, что полз уже не человек, полз кибер. Человек умер еще в кабине.
Мы рассыпались по зарослям. Индуна крикнул мне:
– Он будет держаться до последнего. Убегать им некуда и незачем, так что мы их прихлопнем. Жаль, мало нас…
Нас было мало, но их, кажется, было еще меньше. Стреляли четверо. Я полз по жесткой траве, следом полз Карунга, причитая и цепляясь автоматом за кустарник. Над головой несколько раз прожужжали пули, слева что-то рвануло.
Мы залегли за глинистым пригорком, причем Карунга уткнулся лицом в мой ботинок. Что ж, если ему так спокойнее, черт с ним. Все равно боевая единица из толстяка никакая.
Я осторожно выглянул из-за пригорка. Пост, на котором мы находились, с холма хорошо просматривался. Толку от этого было ноль из-за дыма и из-за того, что у них там был внушительный бруствер из мешков. По мне сразу ударили из пулемета, но неприцельно, так, чтобы напугать.
– Не суйся! – заорал Фиси, падая рядом. – Не суйся, белый лейтенант.
Слева снова рвануло – то ли гранаты, то ли минное поле. Не хотелось бы, чтобы кто-то из наших нарвался… Почему-то меня больше не трогала гибель ребят в вертолете. Все выгорело, наверное, внутри.
Мы укрылись за стволами деревьев и неровностями почвы. Мы – громко сказано, я видел только Карунгу, Фиси слева и Индуну справа. Индуна то и дело смотрел на свою карту и чертыхался. Изредка мы постреливали в сторону поста, оттуда тоже стреляли, и так прошло около получаса. Потом стало смеркаться, причем неожиданно, словно опустился мутный туман. Вначале я подумал, что это дым, но дым имеет запах, а туман запаха не имел.
По часам до сумерек тоже было далеко. Это заметил и Индуна, в очередной раз выругавшийся. Он подполз ко мне, и я спросил:
– Что это?
– Откуда мне знать. – Его белки сверкали среди серого тумана. – Не понимаю. Ничего не понимаю.
– Плохо… Это плохо… – затрясся у моих ног Карунга. Фиси деловито щелкнул фиксатором, вставляя новую обойму, и прикрикнул на него:
– Не трясись, жирный! Все нормально!
– Нет, нет, – шептал Карунга, стискивая руками мой ботинок. Автомат он бросил. – Это плохо, господин, надо уходить… Уходить…
– Попробуем сыграть на этой дряни, что бы там это ни было, – решительно сказал Индуна и поднялся.