Алмазный город
Шрифт:
Но тут Король обернулся, и его улыбка сразу разогнала все ее моральные сомнения. Без них всегда безопаснее. И убивать легче.
– Есть для тебя еще одно задание, – сказал он. – Получишь пятьдесят тысяч корсов чистыми, уже без моей доли.
У нее перехватило дыхание. Аина сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках. Это же более чем в сто раз больше, чем гонорар за убийство булочника. Больше, чем оба ее родителя вместе заработали за всю жизнь. Больше, чем в глаза видел любой нормальный человек на Куче. Вот уже шесть лет она вкалывает на Коля, чтобы не оказаться вновь без крыши над головой. После такой работы ей больше не придется об этом думать.
А всего-то делов – опять пришить кого-то.
– Ничего
– Самый крупный улов нашей конторы за все годы. – Голос шефа смягчился, хотя и не утратил до конца сдержанного и расчетливого тона, который он всегда принимал, когда речь шла о деньгах. – Как думаешь, почему я выбрал именно тебя?
– Да плевать. Где клиент? Прямо сейчас двину и выпущу ему кишки. – Она так тараторила, что слова будто спотыкались друг о друга.
– Вот именно поэтому. – Внезапный громкий шепот Коля заставил волосы у нее на затылке встать дыбом. – Ты не задаешь вопросов. Не совершаешь промахов. Если надо прикончить клиента, не медлишь и не поигрываешь ножичком. Просто делаешь дело…
Аина пожала плечами:
– Цель укажи.
– …И не так страшно, что ты почти настолько же хороша, как и я сам.
Перенеся весь вес на одну ногу, она изо всех сил старалась скрыть нетерпение. Коль, опершись руками о край стола, молчал. Тишина с каждой секундой становилась все более невыносимой.
– Каута Хираи.
Аина вскинула брови. Не только в столице – во всем Шумеранде мало найдется более значительных имен. Хираи перебрались сюда из Натсуды около века назад и полностью прибрали к рукам производство горного оборудования. Лопаты, заступы, клинья, кирки, монтировки, устройства для просеивания породы – короче, все, что необходимо для добычи полезных ископаемых, создавалось и продавалось в стране исключительно представителями этой семьи. Двадцать лет назад они вдобавок скупили и сами рудники и значительно увеличили свое состояние за счет поставок алмазов магам-жрецам, а оборудования – Стальным баронам. После войны, когда использование драгоценностей в религиозных целях запретили, двое молодых отпрысков семейства, братья Каута и Рю Хираи, быстро превратили Шумеранд в ведущего мирового экспортера алмазов. Теперь они ходят и ездят только в окружении стаи телохранителей и проживают в самом закрытом и защищенном районе Косина – на Аметистовом холме. До них не добраться.
– Высокого полета птица. А заказчик…
– Еще выше.
У Аины перехватило дыхание, и она попыталась успокоиться, опустив ладони на рукояти боевых серпов, висевших у нее на бедрах. Задумчиво оглядев кабинет, чтобы как-то выиграть время, она машинально провела мысленный пересчет всех предметов в хорошо знакомом помещении. Часы на столе у шефа отмеряли секунды: тик-так, тик-так. Особых излишеств или украшений в комнате не имелось, если не считать двух фигур из плетеной золотой проволоки и железного чайника. На циновке до сих пор проглядывало бурое пятно – от ее собственной крови, пролитой однажды, когда клиент оказал неожиданно сильное сопротивление. Даже чуть не взял над ней верх. Коль тогда лично сделал ей перевязку.
– Надо еще подумать, нужны ли нам тупые киллеры, которые дают себя резать собственным жертвам, – процедил он тогда сквозь зубы и протянул пузырек с обезболивающим, который сам по случаю стянул из больницы.
Она взяла лекарство из его ладони, которая тут же сжалась в кулак. На тыльной стороне предплечья шефа мелькнула татуировка: знак принадлежности к первой банде, в которую тот вступил, – к Стервятникам. Она резко выделялась на алебастровом фоне кожи. Шея хищной птицы была свернута, и голова как бы висела на бриллиантовой цепочке, тянувшейся к локтю Коля.
Но когда лицо Аины исказила гримаса боли, во взгляде его мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Он торопливо бросил на пол оставшуюся часть бинта и вышел.
С ним никогда не знаешь – желает он тебе жизни или смерти…
– Что ж, незамеченным это не останется, – в конце концов процедила она шепотом.
Под упавшей на лоб прядью волос уже зудело от пота, но Аина упрямо не отбрасывала ее: Коль не доверяет тем, кто нервничает. Он на ее месте не ерзал бы и не колебался ни секунды. Просто принял бы заказ и выполнил его.
Он подошел поближе и остановился прямо перед ней – даже дыхание можно было расслышать. Положил одну руку на рукоятку кремневого пистолета за поясом. Когда Коль смотрел на нее вот так, Аина невольно начинала гадать – считает ли он ее красивой. Лучше бы не считал – это означало бы, что ей удалось погасить в себе все до единой черты, не подобающие безжалостному киллеру. Пусть видит в ней не милую игрушку, а коллегу, равную себе. Пусть уважает и ценит.
Эти пухлые щечки, эта нежная выпуклая линия подбородка и без того доставили ей массу неприятностей еще в детстве. Начав работать на Коля, она приложила все усилия, чтобы стереть с себя всякую мягкость, округлость и заменить их заостренностью, угловатостью, чтобы никто, не дай бог, не счел ее слабой и не решил этой слабостью воспользоваться. Кожа ее, от природы прекрасного медного оттенка, стала тусклой и изможденной после долгих лет вдыхания клея на тротуарах Косина. Темные волнистые волосы – единственный дар миланских предков – правда, остались при ней, но она связывала их скромным тугим хвостом до лопаток длиной. Если намек на слабость и оставался, с ним расправлялось оружие: связка алмазных кинжалов на груди, по боевому серпу у каждого бедра, плюс специальный пучок тонких клинков, крепившихся между пальцами: достаточно замахнуться, ударить – и они сами собой «выстреливают» вперед.
Но как бы круто и дерзко девушка ни выглядела, Коль все равно видел в ней только маленькую испуганную девочку, которую спас когда-то от взрыва и превратил в Клинок. Он никогда не воспримет ее всерьез, пока она не станет такой же грозной, сильной и непреклонной, как он сам. Возможно, конечно, эта навязчивая мечта сравняться с Королем была лишь фантазией нищего ребенка, внезапно нашедшего дом, постель и убедившего себя, что все возможно. А на самом деле она – просто обычная уличная бандитка, которую раздуло от гордости: видите ли, посмела приторговывать алмазами у шефа за спиной. А на большее не способна – нечего и замахиваться.
Коль, возможно, только и ждет, когда она серьезно облажается.
– Справишься с этим – сможешь открыть собственное дело, – добавил он после паузы. – Причем слово я держу: комиссионных, как с других, с тебя брать не буду. Я тебя всему научил, полностью доверяю и контролировать не буду – ты справишься с управлением и без моей помощи. Но буду следить, защищать и держать под крылом, пока у тебя все не наладится.
У нее даже глаза расширились. Всего одно убийство – и Коль даст ей все, о чем мечталось. Этого шанса она дожидалась много лет. И ведь раньше Король никогда не говорил об окончательных условиях, только подчеркивал – отпустит ее на вольные хлеба, лишь когда сам решит. Он сам, и никто другой.
С девушками, у которых нет ничего, ничего хорошего и не случается…
Она отогнала от себя эту гнетущую мысль. Настало время получить сполна от работы на Коля. Аина коротко кивнула.
– Возьми напарника. Любого, самого лучшего, какого сможешь найти. Как делить добычу – решай сама.
Девушка прочистила горло:
– Щедро, ничего не скажешь.
– Надо творить добро, когда можешь, и принимать его, когда дают. Ты, наверное, выберешь своего линазийского дружка. Заказчик дает нам неделю. Не успеем – деньги уплывут к другим. Справишься – получишь свое агентство. Сядешь в лужу… – Коль пожал одним плечом.