Алмазный меч, деревянный меч (2)
Шрифт:
Тави осторожно опустилась на одно колено. Нечего было и думать исполнить все до единого сложные ритуалы Вольных, и всё же какие-то слова она должна найти.
– Ты умер лучшей смертью, какой только может погибнуть Вольный, негромко сказала Тави, опуская мертвому веки.– Ты умер, сражаясь с поистине неодолимой силой, и ты одолел её - своей гибелью. Я обещаю, Круг Капитанов узнает о случившемся. Твоя дружина сможет гордиться тобой, Кан-Торог. А тело твоё да пребудет здесь до той поры, пока не изменится мир и Спаситель, в которого не верили ни
Девушка выпрямилась. Осторожно разжав сведенные последней мукой пальцы, взяла меч - согласно обычаю, снискавший славу клинок должен и дальше пребывать в дружине, несмотря на гибель владевшего им.
– Я донесу его до Круга Капитанов, - сказала мёртвому Тави.– Все возрадуются и воздадут тебе хвалу, Кан-Торог. И душа твоя возрадуется тоже, странствуя по неведомым надмировым путям...
Она закрыла глаза и развела руки в стороны, раскрываясь, давая волю дремлющей внутри магической искорке.
Удар! Золотистый ливень молний вонзился в каменную плоть стены; с грохотом обрушилась лавина, погребая под собой тело Вольного.
Тави задержалась лишь для того, чтобы выплавить на поверхности самого крупного из рухнувших обломков имя Кан-Торога рунами его родного языка.
Теперь оставалось только отыскать дорогу наверх... да как-то переждать Ливень.
О том, что он кончился, молодая волшебница пока ещё не знала.
***
Патриарх Хеон мог быть доволен. Чёрный Город запылал сразу со всех концов. Летучие отряды Серых нападали на башни магов то гам, то здесь, стремительно атакуя и столь же стремительно отступая, так что ответные удары магов приходились по пустому месту-то есть по домам невинных горожан.
Так что не было ничего удивительного в том, что спустя несколько часов после полуночи Чёрный Город взял башни волшебников в плотную осаду. Даже видавший виды Патриарх удивился - такой ярости и самопожертвования от мельинских обитателей он не ожидал.
Его собственные гагаты, ударные полусотни ночных воинов, приступом взяли четыре из четырнадцати башен в Чёрном Городе; трофеи уже сделали Хеона самым богатым человеком в Мельине - кроме разве что Императора. Ланцетник, тот прямо-таки утопал в магических амулетах, оберегах и прочей добыче.
Хеон чувствовал - враг дрогнул. Маги сбиты с толку, растерянны, и неудивительно - они никогда еще не встречались со снадобьем Ланцетника, не знали, как ему противостоять и как с ним бороться; однако эта растерянность скоро пройдёт, когда они поймут, что они имеют дело не с заурядным мятежом, а с настоящим восстанием, тогда в дело вступят Верховные маги Орденов, вроде Реваза и Сежес. Надо успеть уничтожить как можно больше рядовых волшебников, учеников, аколитов - Хеон знал о заклятье Кольца, о том, что маг высшего уровня может объединить силы своих более слабых собратьев, сплетая такие чары, перед которыми не устоят ни горы, ни небеса. Пока этого не случилось - паки и паки истреблять всех, кто носит одноцветный плащ, истреблять, пока в Мельине не останется ни
И тогда он, Хеон, потребует с Императора соответствующую плату.
Лишённые руководства, маги в провинциальных городах станут лёгкой добычей. Нет сомнения, после сегодняшнего успеха остальные Патриархи Лиги не будут значить уже ничего. Обогатившиеся воины Хеона станут предметом зависти; к Хеону придут новые тагаты воинов, покинув своих прежних Патриархов.
И тогда Серая Лига станет истинной хозяйкой Империи.
О том, что будет дальше, Хеон не задумывался, считая себя трезвомыслящим и не витающим в облаках.
Но на переломе ночи гонцы стали приносить совсем иные известия.
Там, где наступали гагаты Патриарха, всё было в порядке. Зато в иных местах - в частности, возле второй башни Флавиза, что возле пересечения Углежогной и Древосечной улиц - маги отбили все атаки мельинцев, выпустив на поверхность орды Нечисти. Началась резня. Жители в панике бегут, а маги... Маги выходят из башен, намереваясь скорее всего оказать помощь собратьям других Орденов, окружённых войсками Лиги.
– Нечисть валом валит-с, ваше патриаршество.– Зубы верного Фихте выколачивали дробь.– Того и гляди сюда пожалуют-с, ваше патриаршество!
Хеон не повел и бровью. Никто не должен видеть его растерянности. У него в резерве ещё оставалось четыре полных тагата, он имел чем парировать внезапную угрозу, но чем тогда развить успех?
И всё-таки такое не проигнорируешь.
– Фихте, разверни один тагат поперек дороги этих тварей, а другой пусть ударит им в бок, - приказал Патриарх.– Ещё один тагат - на Углежогную, если маги действительно покинули убежище - окуривать их дымом и расстреливать. Никаких пленных. Они уже не нужны.
– С-слушаю-с, ваше патриаршество, - слабым голосом ответил слуга. Ему, единственному в Серой Лиге, позволялось быть трусом. Маленькая прихоть великого Патриарха. Точнее, Патриарха, которого непременно назовут великим - после этой ночи.
***
Легат Аврамий благополучно провёл свои манипулы в Чёрный Город. Разумеется, маги не ограничились одним ударом - за первым вскоре последовал второй, более удачный: легат потерял два десятка человек убитыми и почти столько же - ранеными и обожжёнными.
В Чёрном Городе на пути когорты стали все чаще и чаще попадаться кучки людей с неказистым, самодельным оружием. Легионеров окликали; кто-то находил приятелей.
– Куда идёте?– слышалось со всех сторон. "Ясное дело, боятся, что нас послали усмирять бунт", - подумал легат. И крикнул - так, чтобы слышала вся улица:
– Магов бить идём! По слову Императора!
– Ур-р-ра!– истошно завопил кто-то, и этот крик тотчас подхватили десятки глоток. К рядам легионеров начали пристраиваться люди. Центурионы не препятствовали. Старые вояки знали - первыми в бою всегда гибнут новички. Так пусть уж лучше эти, чем свои же воины. Цинично, как и любое старое солдатское речение.