Алмазный меч, деревянный меч (2)
Шрифт:
И немедленно ощутил опаляющий гнев. Кто-то, куда более сведущий в магической войне, нежели Фесс, держал в тугом узле все доступные воину потоки. Фесс видел разворачивающееся покрывало мрака и пару горящих огнём глаз на нём - Страж Силы заметил чужака и готовился к отпору.
Первое, что сделала Радуга, - это постаралась защитить себя от волшебников-ренегатов.
Фесс с мучительной болью еле-еле сумел оторваться от двинувшегося на него чудовища.
Он не успел даже подумать, что же делать дальше, как левее, там, где в площадь вливался крошечный проулок Старьёвщиков, кто-то истошно завопил, и крик
– На приступ, на приступ, на приступ, на приступ!
Так бывает, что людям кажется - они неуязвимы. Им кажется, что стены рухнут от одного их боевого клича. Им кажется, что ворота откроются сами по себе и засовы отодвинутся тоже сами, едва их ладони коснутся створок.
Боевое безумие. Когда целое войско обращается в сонм разъярённых берсерков, не замечающих ран, не чувствующих боли и не боящихся смерти. Не боящихся и не замечающих даже собственной гибели.
Фесс распластался по стене, вжался в нее, понимая, что бежать вместе со всеми - это смерть куда более верная, чем если прыгать с обрыва в тысячефутовую пропасть. Он очень хотел бы зажмуриться - даже у воинов Серой Лиги наступает предел. Но глаза отказывались закрываться. Веки не повиновались. И, оцепенев, оледенев, Фесс смотрел.
...Толпа хлынула со всех сторон, из всех улиц, улочек, проулков и просто щелей между домами. Фесс и представить себе не мог, что багровая тьма таит в себе столько народу. Мелькнули стрелы, лучники целились в окна верхних ярусов и бойницы - нижних. "Напрасная попытка, - подумал Фесс. Никому из магов нет нужды стоять на виду или хотя бы около бойницы. Они сейчас все внутри, собрались вокруг талисманов, вокруг напоенных магической силой кристаллов, что помогают улавливать и использовать даром текущие реки Силы; ничто не заставит магов высунуть даже и нос, а вот от толпы сейчас ничего не останется".
Конечно, маги могли бы прибегнуть к иллюзии, внушить атакующим панический ужас и, наверное, небезуспешно... если бы попытались сделать это немного раньше. Сейчас толпу не остановила бы и орда огнедышащих драконов.
Раздалось глухое "зумпф!", словно целая стая исполинских китов выдохнула разом. Башня засверкала нестерпимым блеском, от кончика шпиля до самых фундаментов, окна превратились в чёрные провалы на фоне ослепительного сияния, а потом пламенеющая тень самой башни вдруг резко поднялась вверх, раскрываясь точно зонт и нависая над полной народу площадью исполинским шатром. Фесс судорожно зашептал про себя затверженную ещё с детства молитву-оберег. Ничто иное защитить его уже не могло.
Пылающая сеть рухнула вниз, и площадь в одно мгновение обернулась истинным адом. Огненные нити распарывали бегущих, словно на пути огня оказалась не полная крови человеческая плоть, а плавкий воск свечей. Зашипел и потёк камень; кровь убитых мгновенно вскипела, и площадь окуталась густым паром.
Фесс наконец-то смог закрыть глаза. Но он знал, что крики умирающих будут преследовать его теперь даже за гранью смерти.
Однако есть смела далеко не всех. Слишком далеко отстояли друг от друга слагавшие сё нити; наверное, половина атакующих избегла этой участи. Перепрыгивая через тела упавших, скользя и падая в покрывшей камень горячей, парящей крови, они бежали дальше - вперёд, вперёд, только вперёд, к воротам!
Фесс
Теперь из бойниц вырвался целый рой зеленоватых шаровых молний. Запахло свежестью, как при грозе. Однако Фесс ясно видел - это второе заклятье куда менее мощно, нежели первое. Огненная сеть скосила полтысячи человек; от второго погибло самое большее сотня. Уцелевшие издали дикий вой, добежав наконец до вожделенной башни; створки ворот задрожали и загудели от обрушившегося града ударов; тотчас начали расти живые пирамиды.
Фесс и представить себе не мог, что мельинские обыватели так хорошо умеют штурмовать укрепления. Не мог и представить, что ненависть к магам настолько глубока, что может бросить людей на верную смерть, и они будут умирать с яростно-бессмысленным боевым кличем на устах.
Волшебники Долины, как правило, пренебрежительно относились к простым смертным. Но в эти мгновения Фесс понял, что сам бы он никогда и ни за что не нашёл в себе сил с таким высоким презрением к собственной жизни рвануться навстречу уничтожающему огню. Он думал, как победить и выжить. Умиравшие на площади люди думали только о том, чтобы победить.
Откуда-то появился импровизированный таран - вывороченный из земли привратный столб с окованным навершием. Десятки рук раскачали столб, железо грянуло в бронзу дверей, и Фесс, замирая, понял, что маги проигрывают, несмотря на все свои силы. Они сожгли сотни и сотни, но оставшиеся с муравьиным упорством продолжали штурм, не разбегаясь в ужасе и не поднимая рук, моля о пощаде. Если народ ворвётся в башню, защитникам придется совсем плохо. Чародеев просто задавят числом, и тут уже не поможет никакая магия... кроме разве что самой изощрённой. Но ею, казалось Фессу, аколиты Флавиза не владели.
Сверху, из окон, вниз полетела зеленоватая светящаяся пыль, словно стаи мелких мотыльков. Защитникам пришлось встать к бойницам. Очевидно, в башне не нашлось достаточно сильного мага, чтобы вновь объединить мощь всех чародеев, зачерпнуть сил в неиссякаемых магических реках и ударить, применив заклятие наподобие той огненной сети, обратившей во прах самое меньшее пять сотен человек. Каждый волшебник сражался сам за себя.
Зелёная пыль опустилась на головы штурмующих, и боевой рёв толпы тотчас прорезали истошные вопли. Пыль мгновенно въелась в плоть, пожирая кожу, кровь и мышцы; мелькнули обнажившиеся кости, Таран упал; однако на место погибших тотчас же встали новые. Лучники, не скрываясь, били и били по окнам и бойницам, били почти что в упор, и Фесс видел, как черные росчерки стрел то и дело врывались в узкие темные щели.
Звук ударов внезапно изменился - запоры и петли начали поддаваться. Ещё немного, и створки рухнут.
Очевидно, в башне это тоже прекрасно поняли.
Обмерев, Фесс увидел медленно разгорающееся над шпилем зеленоватое сияние. Он чувствовал магию - магию рвущую, разрыхляющую, ломающую преграды, но притом отнюдь не убийственную. Воин не понимал, что задумали защитники; ему и в голову не могло прийти, что...
Брусчатка площади заходила ходуном. Тут и там появились провалы, над ними тотчас же закурился дымок. Потянуло мерзкой вонью, и тут Фесс осознал, что происходит.