Алое Пламя
Шрифт:
– Что же он за отец такой, о, сумасбродный царевич, что отправил тебя в столь опасный путь?
– Все дело в том, о, прекраснейшая из разбойниц, что я вовсе и не должен был отправляться в этот путь, а брат мой, царевич Хайет, прославленный полководец, должен был нанести визит в страну Эшиа, что лежит по ту сторону Белой пустыни, и заключить союз, который станет очень важным для процветания обеих наших стран. Но брат мой, царевич Хайет, получил серьезную рану на охоте и не перенес бы пути…
И так вышло, что рассказал царевич Ардлет всю историю свою, которая привела его в самое
– Ты не только необычайно красив, о, едва распустившийся цветок из садов страны Айнар, но и отчаянно смел, – заметила Джамарана, выслушав его рассказ. Ее смуглые брови изогнулись удивленно, а губы украсила легкая полуулыбка, слегка насмешливая, но без тени надменности, что больше пристало бы разбойнице из диких пустынных земель. – Ты решился на опасный и страшный путь, ты доверился человеку, которого знал лишь по юношеским играм и забавам, и тем не менее ты жив, ты сейчас передо мной, и я вижу в твоих глазах решимость идти до конца. Ты рассказал мне историю, о, гость из далеких земель, о царевиче, которым ты был, когда начал этот путь. Но я ничего не знаю о том царевиче, которого вижу перед собой.
– О нет, отважная Джамарана, ты ошибаешься, ибо нет никакой разницы между тем царевичем, что покинул дом своего отца, и тем, кто сейчас делит с тобой хлеб и вино, – Ардлет улыбнулся печальной улыбкой.
– Ты не прав, царевич Ардлет, но не мне быть той, кто покажет тебе тебя, – Джамарана легко поднялась с камня, на котором они сидели. – Но я могу оказаться той, кто поможет тебе в пути. И не только тем, что поделюсь с тобой куском мяса и глотком вина. Мы довезем тебя почти до границы Белой пустыни, тебя и твоего слугу Рашту, ибо вы почти дошли до цели, и осталось вам преодолеть совсем немного, и нет ничего дурного в том, чтобы вам помочь. Отправляйся же спать, смелый царевич, и пусть сон твой будет чист и ясен, а утром я займусь тобой.
– Что ты имеешь ввиду под этими словами, Джамарана? – Ардлет тоже поднялся на ноги и выглядел обеспокоенным.
– Я видела, как ты держишь саблю. Это вызывает смех, а царевич не должен вызывать смех в бою, подумай сам. У нас есть время. У меня никогда не было ученика. Я хочу научить тебя драться на саблях, ибо это то, что я умею лучше всего.
– Не знаю, чем я обязан твоему великодушию, Джамарана… – начал было Ардлет, но был остановлен лукавым взглядом:
– Лучше спроси, кому…
Рашта же, не имея возможности услышать этот разговор, долил себе из бурдюка еще вина и взглянул на звезды.
В спокойствии провели они эту ночь, а наутро и впрямь разбудила Джамарана царевича Ардлета очень рано – так рано, что злое пустынное солнце не успело еще вступить в свои права. Несмотря на то что разбойники облюбовали для своего жилища тенистый оазис с большим озером в самом центре его, полуденная жара проникала даже туда.
– Вперед, царевич, – Джамарана кинула ему саблю и улыбнулась, увидев, что он ее поймал. – Пойдем же туда, где есть ровное место, и ты покажешь мне, на что ты способен.
Несмотря на ранний час, Джамарана была бодра и выглядела совершенно проснувшейся. Ардлет же сонно моргал, волосы его были растрепаны, и даже прохладная вода из озера не помогла ему до конца
– Идем же, царевич! – торопила его Джамарана. – Идем, пока солнце не поднялось достаточно высоко, чтобы спалить нас заживо!
Царевич Ардлет замотал голову куском белой ткани, подвернул до колен свободные штаны, и босиком вышел против Джамараны на островок сочной зелёной травы.
– Возьми саблю, – сказала Джамарана повелительно, – покажи мне, царевич, как ты держишь ее.
Царевич встал с саблей, как учили его когда-то братья, до тех пор, пока не махнули рукой на эту сторону его образования. Гордая воительница запрокинула назад голову и расхохоталась, обнажив белые зубы:
– Это смешно и бесполезно, о, глупый царевич. Сразу видно, что вырос ты во дворце, и кроме дворца своего ничего в жизни не видел. Я бы уже два раза убила тебя, если бы захотела!
– Не смей насмехаться надо мной, дикая дочь пустыни, пока не скрестила со мной оружие, – с вызовом отозвался царевич и бросился на нее. Сталь зазвенела – задорно и весело, как только полагается звенеть стали в любом тренировочном бою.
Две фигуры двигались, подобно стремительным леопардам. То сходились они, то расходились, и весело смеялись они, когда удавался кому-то из них удачный прием, и огорченный вздох терзал грудь обоих, когда кто-то совершал ошибку. Царевич Ардлет предавался тренировке с упоением, которое сложно было бы объяснить чем-то иным, нежели первобытным инстинктом любого мужчины сражаться и одерживать победу. И не смущало его то, что противником его была женщина, ибо не просто так возглавляла неистовая Джамарана самую опасную из пустынных разбойничьих шаек. Противником она была страшным, коварным и непредсказуемым, но учителем – вдумчивым и терпеливым, и готова была остановиться и объяснить царственному ученику его ошибки даже тогда, когда азарт охоты захлестывал ее с головой, подобно морской волне в шторм.
Остановились они только около полудня, когда царевич Ардлет признался, что не сможет сделать дальше и шагу.
– Мои руки не поднимут сейчас не то что эту саблю, о, беспощадная дочь пустыни, – смеясь, уверял он, – они и чашу с водой не удержат. Придется тебе, гордая Джамарана, самой меня напоить!
Говоря так, он удобно устроился в тени раскидистого дерева и оттуда продолжал свою речь:
– Впрочем, не откажусь я и от фруктов, и даже от сладостей, если таковые окажутся припасены у вас, а когда я наберусь сил и отдохну, как полагается царевичу в изнуряющем его дух и плоть пути, то я снова подниму саблю, и дам тебе такой отпор, какой не дадут и сотни северных шакалов!
– Достойная речь, о, гордый цветок южных садов! – Джамарана рассмеялась его словам, но чашу чистой водой наполнила и действительно поднесла ее к губам царевича. Ардлет пил жадно, и одной чаши не хватило, чтобы удовлетворить его жажду, но Джамарана запретила ему большее:
– Послушай меня. Ты устал и не привык еще к такому ритму, но скоро он станет для тебя обычным. Не пей же много – выпитая тобой вода покинет тебя через пот и слезы, и ты останешься ни с чем. Выжди немного, дай своему телу сладить с теми необратимыми изменениями, которые с тобой случились.