Alouette, little Alouette…
Шрифт:
– Это кто? – спросил Максим, вздрогнул, поморщился. – С каких пор он уже стал другом? Тебе нужно повысить уровень фильтрации. И вообще кто-то копался в твоих настройках?
– Нет, – ответил голос, – обычный апдейт. Пока ты отсутствовал, милый, я скачала небольшой двухтерабайтный апдейтик и повысила интеллектуальный уровень твоей квартиры на четыре и семь десятых…
– Блин, – сказал Максим, – вот почему возвращаюсь каждый раз, как в чужую квартиру! А мебель зачем передвинула?
– Все женщины обожают двигать мебель, – сообщил голос, – мне кажется,
– Мужчины терпеть не могут двигать мебель, – отрубил он. – У мужчин все должно быть на одном и том же месте!.. А так в самом деле как будто делю пространство с женщиной.
Голос напомнил обиженно:
– Так что с твоим другом Сильвестром? Отказать?
Максим махнул рукой.
– Связь.
На экране возникла картина масштабной стройки, но все закрыло собой массивное лицо Фирестоуна.
– Доброе утро, – сказал он дружелюбно. – Или у вас там вечер?.. Все еще не привыкну, что Земля в самом деле стала круглой, кто бы мог подумать?.. А так было удобно на плоской! У вас какие-то новости есть?
– Новостей много, – отрубил Максим, – но все вам неинтересны и непонятны. Вы, как я понял, интересуетесь Аллуэттой?
– Почти так же сильно, – ответил Фирестоун, – как и вами, зятек. Ладно-ладно, не вскидывайтесь, я же пошутил! Здесь, в Индии, у людей совсем другое чувство юмора, я уж совсем было одичал. А еще ощущаю, что с некоторого времени я уже не та акула в бизнесе, как бывало. Как ни странно, накал борьбы и соревнования в бизнесе сперва заметно снизился, а теперь почти исчез.
– Что случилось? – спросил Максим больше из вежливости, как же, ему просто не жить, если не узнать, как там дела в каком-то бизнесе.
– Благосостояние, – ответил Фирестоун коротко. Взглянув на молодого ученого, пояснил: – Резко повысившееся благосостояние. Когда автоматы вытеснили людей не только с заводов, но из контор, где те протирали штаны, сперва было великое возмущение, вы должны помнить, но, когда им стали выплачивать пособие, фактически равное их жалованью, все быстро утихли. А когда деньги есть, зачем работать?
– Ну… – протянул Максим.
Фирестоун сказал нетерпеливо:
– Мы не берем в пример меня или вас. Мы всегда будем пахать так, что дым из задницы, сколько бы у нас денег ни было. Но простой народ, а его большинство, что пер в бизнес ради больших денег, разом успокоился. Понимаете, у меня почти нет соперников!
– Совсем?
– Почти, – повторил Фирестоун. – Таких же, как мы с вами. Но их мало, а планета большая… Так что работы у меня все меньше, а денег все больше и больше.
Максим спросил с интересом:
– А зачем это вам?
Фирестоун посмотрел на него с интересом.
– Полагаете, стараюсь все проесть и пропить? Нет, деньгами я, как и вы своими работами в медицине, влияю на мир. Я могу в какой-то небольшой стране резко повысить благосостояние, а могу и резко опустить… а то и вовсе довести до нищеты. Вы тоже можете создать лекарство от болезней, а можете – смертельный вирус?
– Это зависит, – сказал Максим недовольно, – от моральных установок человека.
Фирестоун не сводил с него взгляда, в глазах плясали смешинки.
– То есть только вы едите сено, остальные солому?.. У бизнеса тоже есть моральные установки, что бы там ни говорил ваш Карл Маркс. Думаю, не менее прочные, чем у вас, ученых. Это не бизнес придумал атомную бомбу и взрывчатку… Ладно, я же не спорить об этике хотел с вами!
– Наконец-то, – сказал Максим. – А то зачем-то о бизнесе…
Фирестоун фыркнул.
– А вы не подумали, что просто стараюсь выстроить какие-то отношения с зятем?.. Желательно, теплые. Ладно-ладно, будущим…
Максим покачал головой.
– Итак, Аллуэтта…
– Да-да, – сказал Фирестоун. – Что с нею? Что задумала? Насколько серьезно? Выяснили?
– Да, – ответил Максим. – Достаточно серьезное дело.
Фирестоун сказал с тревогой и гордостью:
– У нее мое чутье. Сейчас с учеными нужно быть в тесном контакте, чтобы вовремя узнавать о разных новинках и успевать понять, какие можно использовать для внедрения и быстрого заработка. А говорят, любовь оглупляет… И что там у нее?
Максим сказал мрачно:
– Вы правы, у нее ваше чутье и даже ваша хватка. Я навел справки, да она и не скрывала, просто не считала нужным рассказывать о такой ерунде.
– Ну-ну?
– Она сумела, – ответил Максим, – вырвать по сходной цене лакомый участок земли в три сотни гектаров. Все это в удачно расположенном месте, сейчас там уже вбивают колышки. Похоже, она вручила им план, где какое здание строить.
Фирестоун потер ладони.
– Молодец девочка. Вы в доле?
– Нет, – ответил Максим с достоинством. – С какой стати?
– А разве муж и жена, – сказал Фирестоун, – не одна сатана?.. Ох, простите, вы ведь все еще уверены, что избежите ее железной хватки… Но все равно, она решила воспользоваться какими-то результатами ваших разработок. Это незаконно, если влезла слишком глубоко. Потому ей лучше взять вас в долю. Дабы не пришлось потом в суде…
Максим покачал головой.
– Нет уж, нет уж.
Фирестоун сказал обеспокоенно:
– А вдруг развод?
Максим сказал со злостью:
– Перестаньте!
– Хорошо-хорошо, – ответил Фирестоун послушно, – как скажете. Просто родители обычно заглядывают дальше своих детей и даже стараются как-то удержать от тех ошибок, которые совершили сами… Но это я так, как объяснение, почему так настойчив. Она умная девочка, но все-таки жизненного опыта у меня побольше. А ваша наука – это палка о двух концах. Я это знаю, она еще нет… А вы?
Максим сказал с неохотой:
– Это проблема, кто спорит… Габер нашел дешевый способ производить аммиак в любых количествах, что привело к революции в сельском хозяйстве, но его способ дал возможность создать так же дешево и массово химическое оружие. Эйнштейн своими работами помог разгадать тайны Вселенной, но и… сделать атомную бомбу, так что мы хорошо знаем о проблеме двойного назначения.