Alouette, little Alouette…
Шрифт:
– Пора поднять все завещания крионированных, – сказала она. – Пусть просмотрят юристы. Разделить на группы. Сперва вчерне на три: кто просто хотел проснуться в будущем, кто лишь после того, как найдут лекарство от их болезни, и на тех, кто хотел только при бессмертии.
– На третьих можно не обращать внимания, – сказал Джордж, – а первыми двумя группами можно начинать заниматься уже сегодня.
Френсис послушал ее внимательно, шепнул Максиму:
– Смотри, загорелась. Может быть, теперь
Максим промолчал, если Френсис прав, то Аллуэтта в самом деле перенесет свое внимание с личных интересов на чисто деловые, что для их центра было бы хорошо и даже коммерчески выгодно, но при одной этой мысли в душе как будто появилась некая пустота. Не что-то особенное, но так, немножко. Не сильно.
Он кивком подозвал ее, взглянул в сияющее лицо.
– Мне кажется, – произнес он мрачно, – ты развернула слишком кипучую деятельность.
Она спросила испуганно:
– Что я делаю не так?
– Все, – отрезал он. Она сжалась, в глазах метнулся страх, он сжалился и пояснил милостиво: – Мы получили только возможность восстановления нервной ткани. И все опыты были только на мышах!..
– А люди?
Он буркнул:
– Я же уже говорил. Не раньше чем полгода. А может затянуться и на год, если чиновники будут, по обыкновению, вставлять палки в колеса.
Она вскинула на него взгляд, он снова ощутил неловкость, глядя в ее глаза, слишком легко читаемые, а она проговорила, запинаясь:
– Но все равно… здания для реабилитационного тоже не вырастут вот так сразу… А сперва еще нужен проект, согласования…
– Но если у нас все сорвется?
Она ответила со вздохом:
– Тогда и у меня все рухнет.
– Бизнес, – спросил он с насмешкой, – это риск?
Она не сводила взгляда с его лица, а когда заговорила, в ее голосе прозвучала печаль:
– У вас, Максим Максимыч, все получится…
Он сказал с неловкостью:
– Тогда получится и у тебя.
– Да, – ответила она погасшим голосом. – Реабилитационный центр у меня получится.
Когда она ушла, Френсис подошел с другой стороны и спросил с интересом:
– А что тебя тревожит в ее центре реабилитации?
– Мы можем не успеть воскресить первого, – буркнул Максим, – а про открытие ее центра уже раструбят по всему миру.
– Точно? – спросил Френсис.
Максим насторожился.
– Ты о чем?
– Точно, – повторил Френсис, – тебя волнует, что не успеем или же… тебя начинает страшить… нет, это слишком сильное слово!.. беспокоить, да и то пока смутно, что Аллуэтта постепенно начнет отдаляться, занятая своим центром?
Максим ощутил как у него по всему телу вздыбилась шерсть, а на спине так и вовсе растет гребень.
– Что-что?.. Почему меня такое будет тревожить?
Френсис широко улыбнулся.
– Никто так старательно не носит тебе кофе к столу и поджаренные тостики.
Максим поморщился.
– Да иди ты. Разве я не босс? А к боссу все вы обязаны подлизываться. А так, вообще-то… баба с возу, кобыле праздник.
Френсис посмотрел на него с непонятной жалостью.
– А вот нам, как сказала Анечка, ее будет недоставать.
– Она так и сказала? – спросил Максим с недоверием. – Чего вдруг?
– Ощутила, как и другие, – сказал Френсис, – что, когда начнут строить центр, ее здесь уже не будет. Дело там новое, понадобится ее присутствие постоянно. Такова эта, как ее, салями. Или нет, сезами. Не знаешь, что это такое?
Максим отмахнулся и развернул кресло к монитору. Некоторое время работал, пока не замигал огонек вызова. Не глядя, мысленно разрешил вход, тотчас же появилось массивное лицо Фирестоуна.
Не поздоровавшись даже, магнат сказал ошалело:
– Максим, что вы делаете?.. Вы превращаете Аллуэтту в такую акулу, перед которой я покажусь мелкой рыбешкой!
– Это вы о реабилитационных центрах? – спросил Максим.
– Здесь, – сказал Фирестоун, – как вообще в хай-теке, кто начнет первым, тот и соберет весь урожай. Весь!.. Без конкурентов. А она уже создала фонды и даже утвердила планы строительства целого города для возвращаемых из криокамер…
– Правда? – спросил Максим. – Я думал, она только красивая.
Фирестоун хмыкнул.
– Повторяю, она моя дочь, и у нее моя деловая хватка. Железная! Я все удивлялся, почему вас все еще не нагнула… Жена подсказала.
– Почему же? – спросил Максим настороженно.
Магнат посмотрел на него со странным выражением.
– Не догадываетесь? Ах да, вы же весь в митохондриях. Я же говорил, бедная девочка влюбилась в вас, вот почему. А это такая сила, что свят-свят, лучше от этого урагана держаться подальше. Она признала вас своим хозяином, если говорить по-мужски упрощенно, и теперь смотрит на вас снизу вверх и ждет от вас счастья, как щенок.
Максиму стало неловко, он поспешно поинтересовался:
– Кстати, за все время, что она здесь, никто из ее прежних друзей так ее и не навестил… Это так получилось само?
Банкир улыбнулся.
– Что-то само, кому-то пришлось помочь, кого-то придержать… Женщины рады, она была как кость в горле, мужчины бы не прочь приехать и увести ее от вас в прежний мир ночных клубов, яхт и гонок на авто ценой не меньше чем миллион долларов, но тут уж я принял меры. Вы сами понимаете почему.
– Да-да, – сказал Максим, – вы говорили. Приобщаем ее к труду. И незнакомым отношениям в… трудовом коллективе.