Альпинист. Книга 3
Шрифт:
— Генка!
— Чего? — так же хрипло ответил тот.
Я с трудом поднялся на ноги. Всего качало, а в теле была слабость. Я глянул на своего спутника. Тот понуро смотрел на меня, ожидая выговора. Но я понимающе спросил:
— Ты как?
— Бывало и лучше. Кажется, сборщик трав из меня так себе! — он сипло хохотнул.
— Напротив, за такой чай некоторые готовы отвалить не малую сумму!
Мы рассмеялись. Смех получился лающим, но он помогал — мы словно откашливали им остатки той гадости, которая проникла
— Я никогда такого не испытывал! — произнес Генка, потирая виски.
У меня был похожий опыт, но я делиться им не стал, кивнул:
— И в самом деле необычно. Ты ходить можешь?
— Могут. Только в ногах слабость.
— Ничего, разомнемся. Пошли. Времени много потеряли с чаем твоим, уже вон вечереть начало.
Времени и в самом деле потратили прилично. До первой точки, где планировали разбить лагерь, точно не успеем. Спешить уже не было смысла, да и сил тоже, поэтому мы двинули размеренным шагом.
Вскоре вышли к оврагу. Он шел дугой метров триста и скрывался в зарослях. В овраге чернел лед. Ветер задувал со скал пыль, и она покрывала округу.
— Слабый, — произнес Генка.
— Что?
— Я говорю лед слабый. Не выдержит нас. Нужно другой путь искать.
Я согласился. Удобно было бы пройти по этому ровному льду, обойдя все ухабы и подъемы, но он и в самом деле был не надежным. Провалишься в глубину оврага — много времени и сил потеряешь, чтобы потом из него выбраться.
Я принялся рассматривать склон. Тот весь зарос кустарником. Ниже, за осыпью, виднелось старое русло пересохшей речушки, оно все поросло мягким мхом. Можно попытаться пройти через него. Потом выйти на небольшую площадку и с нее начать подъем. Вроде и что-то похожее на тропинку там виднеется.
Поднимемся по травянистому подъему, а потом…
Я замер.
Там, дальше, метрах в пятистах — скалы. И настоящая работа: страховки, веревки, затяжной подъем. От осознания этого даже стало волнительно. Ныли мышцы, требуя работы, настоящей, мужской. Вся эта шелуха — журналисты, интервью, фотографии, звании ужины, городская суета, — порядком надоели. Хотелось того, по чему я уже успел истосковаться.
Генка тоже в нетерпении переминался с ноги на ногу.
— Подъем сможем осуществить только завтра, — озвучил я наши общие невеселые мысли.
— Знаю, — вздохну Генка. — Уже темнеет. Заночуем под скалой?
— Да.
— Тогда с утра с раннего и начнем подъем! — оживился Генка.
И двинул вперед.
Мы прошли овраг у его самой узкой части. Вышли на русло. Оно было все заросшее мхом, влажное и пахло тиной. Часто попадались круглые камни, скользкие и опасные. Я хотел предупредить Генку, чтобы ступал осторожно, но едва повернулся, как парень вдруг резко дернулся и припал на колено. Я отчетливо услышал сухой хруст.
— О-ох! — выдохнул Генка, схватившись за ногу.
— Твою мать! — только и смог выдохнуть я, понимая, что произошло.
И подскочил к парню.
— Что случилось?
— Поскользнулся, — выдавил тот, стараясь сдержаться и не закричать.
— Да как тебя угораздило то?! — меня вдруг охватила ярость.
— Андрюха, я не специально. Да ты не переживай, все нормально. Сейчас посижу немного, отойдет боль и дальше пойду. Все нормально.
— Ничего не нормально, — хмуро ответил я. — Дай посмотрю.
Я принялся ощупывать ногу.
Лицо парня исказила гримаса боли.
— Ты полегче, ладно? — сказал он, побелев.
Явного перелома не прощупывалось, но не такой я и хороший медик, чтобы делать вывод. Вывих? Вроде нет, не похоже. Ушиб? Хотелось бы верить, что так.
— И чего тебе так везет на ноги? То с коня упадешь, то… Постой… — я глянул на парня. — А это не та самая нога, которую ты уже повреждал ранее?
— Та, — совсем тихо ответил Генка. — Андрюха, да не переживай ты так. Правда все нормально… О-ох!
— Боюсь, у тебя перелом. Или трещина.
— Ну ты давай, не нагоняй жути, — пробурчал Генка. — Нет никакого перелома. И хватит меня щупать, как девку! Отпусти ногу! Вот, смотри.
Генка оттолкнул меня и встал на ноги.
— Видишь? Могу стоять! Нет перелома. Просто ушибся сильно.
Он попытался пройти вперед, но не смог — острая боль заставила его сморщиться.
— Черт! — выругался он, схватившись за ногу.
Мне тоже хотелось ругаться.
— Я могу ходить! — с нажимом произнес он и начал идти, стараясь не переносить точку опоры на больную ногу, от чего все время подпрыгивал. — Нужно только дать ей немного покоя. За ночь пройдет.
Я сомневался, что за ночь это пройдет. Тем более, что лодыжка начала заметно опухать.
— Нужно приложить что-то холодное, — сказал я.
И сходил к оврагу за грязным снегом.
— Вот, держи. Приложи к ноге.
Генка повиновался.
Я подтянул рюкзак ближе к себе, отвязал от него палатку. Потом полез в сумку. Достал рацию.
— Андрюха! — тут же спохватился Генка. — Не надо! Я прошу тебя — не надо!
— Ты чего?!
— Не сообщай на базу про ногу. Я тебе обещаю — все будет нормально. Ты если скажешь, меня же сразу назад отправят, и слушать даже не станут.
Генка был прав. Скорее всего после моего сообщения об инциденте поступил бы приказ оставить парня на месте, а самому продолжить восхождение в одиночку. В лучшем случае за Генкой бы пришел бы пилот вертолета. Но более реальная ситуация была бы куда как более хуже — моему спутнику пришлось бы либо возвращаться самому, либо ждать моего возвращения, имея не так много провизии и скудную аптечку.
— Дай мне одну ночь на восстановление? Просто одну ночь. А утром уже и посмотрим.
— Хорошо, — после паузы ответил я. — Утро вечера мудреней.