Альпинист. Книга 3

Волков Тим

Девушка не шелохнулась. Вместо нее подскочил Алик, принялся накрывать на стол. Закуска была не хитрой — вареная картошка, лепешки, соленые грибы, свежий репчатый лук.

— Прошу за стол! — сказал Алик, подходя к нам подталкивая сесть ближе.

Костя сел по центру стола, рядом — Никифор. За ним — Ленька. Мы с Генкой разместились справа, Алик — напротив.

— Роза, ты чего не садишься? — спросил Никифор.

— Не голодна, — впервые подала голос девушка, все так же продолжая

смотреть в окно.

Голос ее был слаб и мне показалось, что она больна. Еще в нем слышался едва уловимый восточный акцент.

Принялись за трапезу. Никифор наворачивал картошку живо, отправляя в рот целиком клубень. Костя ел не спеша, размеренно и задумчиво, весь погруженный в себя. Мы с Генкой к еде даже не притронулись.

— Чай есть? — спросил Костя у Алика.

Тот кивнул.

— На печке согрелся.

— А навар?

— Так ведь… — Алик явно растерялся и не знал, что ответить на этот вопрос.

— Не сделал что ли?

— Костя, ну договаривались же…

— Чего ты, навара испугался? — злобно улыбнулся Костя.

— Навар — не отрава, — поддержал его Ленька. — Навар можно. Да ты и сам его хлебаешь.

— Так у меня же колено, — принялся жалобиться Алик.

— У нас тоже — колено! — в тон ему ответил Ленька и визгливо рассмеялся.

— Хлеб — всему голова, — невпопад произнес Никифор.

И отправил в рот огромный кусок лепешки. Было слышно, как он чавкает и от этого становилось еще противней.

Некоторое время молчали. Я не ел, Генка тоже катал в руках картошку, украдкой поглядывая на остальных. Меня больше всех смущала Роза, которая сидела в сторонке и даже не поворачивалась в нашу сторону. Что она там скрывает?

Обстановка мне не нравилось. Я мысленно возвращался к рюкзаку, в котором лежал пистолет. А дело, я чувствовал, к этому и идет. Мутные какие-то тут все.

Снаружи скрипнули половицы. Костя сразу же насторожился, замер. Его рука потянулась к ружью.

— Кого это там нелегкая привела? — пробасил Никифор, закидывая в рот очередную картофелину.

Дверь открылась.

— Аленка пришла! — радостно выдохнул Ленька, увидев в дверях девушку.

Мы все разом обернулись. Девушка, которую парень назвал Аленкой, была смуглой и напоминала индианку. Но не это удивило меня, а взгляд пришедшей. Он был безумен. Я никогда раньше такого не видел и относился к этому с долей скепсиса… до сего момента. Безумный, сумасшедший, ненормальный — описать его было сложно.

«Словно у бешеной лисицы», — подумал я.

— Чего вернулась? — брезгливо кинул ей Костя.

— Это мой дом, — ответила девушка.

— Это не твой дом.

— Чего разорался? Твой, не твой. И не твой тоже. Это вон его, — она кивнула на Алика, — Китайца, дом. Так что помолчи.

Костя ничего ей не ответил.

Девушка, не разуваясь прошла в комнату, стянула с себя серую кофту и швырнула на лавку. Но никто не обратил на одежду внимания, все смотрели на девушку. Под кофтой другой одежды не оказалось. Аленка была теперь голой, ее светлая почти бледная грудь, колыхалась при ходьбе, невольно привлекая внимание остальных присутствовавших.

— Оденься, — произнесла Роза.

— А я так хочу! — смешливо ответила Аленка.

— Оденься! — закричала вдруг Роза, чем удивила нас.

Я не ожидал, что она закричит, поэтому даже вздрогнул.

— Подумаешь! — обидевшись, пробубнила Аленка и, подойдя к вешалке, сняла оттуда грязную футболку и надела на себя. — Сиськи что ли никогда женские не видела?

— Дура, — совсем тихо ответила ей Роза.

Аленка припадочно рассмеялась.

— Ну что, выпьем навара? — спросил Никифор, вытирая рот.

Я вдруг увидел на его лице нетерпение. Впервые за все время его созерцательное философское настроение, неспешное, медитативное, вдруг сменилось необузданным желанием. Он даже принялся прищелкивать пальцами.

— А чего бы не выпить? — согласился Костя, закуривая самокрутку. — Вон и гости у нас. Угостим.

— Гости? — заинтересовалась Аленка, оглядываясь. — Гости — это хорошо. Это вот эти что ли?

Она подошла к нам, принялась рассматривать, словно экспонаты в музее.

— Какие мальчики молоденькие и симпатичные!

— Алена! — предупреждающе одернула ее Роза.

— Ну что? Я всю жизнь Алена — и что теперь? Что плохого я сказал? Мальчики и в самом деле красивые, в отличие от тебя.

Эта фраза задела Розу, она вздрогнула, даже привстала с места. Но потом вновь села на лавку, все так же не поворачиваясь к нам. Плечи ее опустились и вся она словно завяла в одно мгновение.

— Что там насчет навара вы говорили? — спросила Аленка, глядя на стол. — Китаец, ты чего сидишь?

— Так я уже заварил, — отрапортовал Алик.

— Тогда неси, — приказал Костя.

Алик подскочил с места, но неудачно — ударился ногой об стол и едва не уронил тарелку с остатками картошки.

— Вот так коленки сам бьешь, а потом оправдываешься, что тебе тоже навар нужен! — произнес Костя и Ленька вновь визгливо засмеялся.

— Андрей, — едва слышно позвал меня Генка, незаметно дернув за рукав куртки. И кивнул: — Видишь какая трава висит за печкой?

— Какая? — не понял я.

В травах я не разбирался. За печкой и в самом деле висели пучки разных сборов, и я лишь вопросительно глянул на них.