Альпийское золото
Шрифт:
У каждой вещи, каждого человека, каждого действия есть приоритет в твоём мире. Самыми важными являются вещи, без которых ты просто не выживешь — определённые нормы и состав воздуха, воды, питательных веществ. В разных окружающих условиях дополнительный приоритет появляется у других вещей. Например, за полярным кругом тёплая одежда имеет такой же приоритет, как и вода, при высокой вероятности встречи с ядовитой змеёй или пауком поднимается приоритет противоядий.
Приоритеты всегда зависят от обстановки, и иногда могут сильно меняться буквально в мгновение ока. В данной ситуации моё преимущество перед тобой заключается в том, что я могу правильно их расставить и потом следовать сделанным выводам. Сейчас для меня хорошая ванная не так важна, как моя жизнь, или как твоя безопасность. К сожалению,
Если помнить об этом, то всё не так уж плохо. Понимаешь, о чём я?
Мы какое-то время молчали, потом я нехотя взяла вилку и начала есть. В какой-то мере его 'оптимизм' мне передался, но не в достаточной, чтобы тут же пуститься в пляс. Жизненного опыта у него всё же больше, чем у меня, стоит хоть иногда слушаться старших. И тут впервые мой разум попробовать осознать нашу разницу в возрасте. Легко написать на бумаге 'три тысячи лет'. В фантастических книгах всё время так пишут. Тысячелетние вампиры, древние расы… Да и я в детстве мечтала встретить какого-нибудь убелённого сединами эльфа и поговорить с ним на равных.
Но если взять, к примеру, официальную человеческую историю? Три тысячи лет назад оставалась ещё тысяча лет до того времени как родится и будет распят Христос. И было приблизительно четыре тысячи лет от сотворения мира. То есть, если посмотреть, что Ненаш сравнительно молод сейчас, то можно предположить, что где-то в течение следующей тысячи лет, возможно, он может решить завести себе ребёнка. То есть, у них сменится одно поколение. Выходит, от нашего 'сотворения мира' в его роду сменилось приблизительно два поколения. А в нашем… дайте-ка посчитать? Двести восемдесят? Простите, но у меня даже не хватает фантазии, чтобы это представить. Ещё вот что интересно: сколько всего он узнал за это время? Выучил? Наверное, в душе он глубокий старик? Хотя, я же меряю по своим, человеческим, меркам. Но с другой стороны, чем он занимался? Даже если выбросить тысячу лет заключения, две тысячи лет опыта — срок немалый. По-идее, его мышление должно кадринально отличаться от моего. Мы вообще не должны друг друга понимать, наверное. Но вот, сидим за одним обеденным столом, обсуждаем всякую чушь… С другой стороны, может, хоть многолики долго живут, зато очень медленно растут и медленно учатся? Но тогда он ведь и двигаться должен медленно. И мыслительные процессы, наверное, того… Я невольно вспомнила о новоявленном инфантилизме японцев за тридцать, о котором недавно было столько статей в прессе. Есть ли вероятность, что многолики подверженны такому же эффекту? Насколько сильно благополучие заставляет расслабиться?
— Нен?
— Да.
— Слушай, а во сколько многолики умирают от старости?
— Я не знаю ни одного, кто бы умер таким образом.
Наверное, на моём лице сменилась такая гамма эмоций, что Ненаш решил продолжить:
— А что, по-твоему, все расы должны вести себя одинаково? Да, мы стареем, но из-за особенностей наших отношений с окружающей средой мы умираем по другим причинам.
— То есть, ты хочешь сказать, что несмотря на все 'ухищрения развитой цивилизации' вам до старости дожить до сих пор не удаётся? — моему удивлению не было предела.
— Что в этом такого?
— Ну… даже не знаю как сказать. Раньше люди жили мало, в среднем тридцать лет. Потом дольше. Сейчас в развитых странах, где уровень жизни повыше, народ и до ста двадцати доживает. А в странах третьего мира так и живут, умирая, как и прежде, где-то в тридцать-сорок лет. Выходит, что твои три тысячи лет равняются приблизительно тридцати годам жизни африканца.
Ненаш немного отодвинулся от стола и начал раскачиваться на стуле, задумчиво рассматривая потолок.
— Вообще-то наша продолжительность жизни тоже сильно увеличилась, — наконец, сказал он. — Но проблема заключается в том, что мы сходим с ума быстрее, чем стареем. Способность к обучению у homo sapience с возрастом падает, а то, что вы выучили, со временем забывается. Поэтому вы до смерти сохраняете здоровый рассудок. Ну, если не считать маразмов, шизофрении и прочего подобного. В смысле, если особь здоровая, то она будет в своём уме до самого конца. У многоликов с возрастом способность к обучению не пропадает. Конечно, если какими-то знаниями долго не пользоваться, то они как бы исчезают, но могут вернуться в любой необходимый момент. От этого мозги у нас едут набекрень. Раньше, в причину агрессивной среды и такого прочего, взрослые особи жили недостаточно долго, чтобы обезуметь. Точнее, они могли сойти с ума по некоторым причинам, о которых я тебе рассказывал, но в большинстве своём представители моего рода были вполне стабильны. Да и ненужной информации тогда было значительно меньше, чем сейчас. А! У вас сейчас тоже есть похожая проблема, на меньшем уровне, конечно. Болезнь Альцгеймера. Она во многом схожа с безумием многоликов, которое проявляется с возврастом.
Теперь понятно каким образом он обучается с такой невероятной скоростью. И теперь понятно, почему Калейка сказал тогда, что он 'быстрее сойдёт сума', хотя я бы сказала, что 'быстрее умру от старости'.
— Конечно, нашими учёными проводились различные исследования, чтобы как-то уменьшить ту остроту, с которой мы воспринимаем окружающее. Какие-то успехи были сделаны, но не в достаточной мере, чтобы совсем оградить нас от этого проклятия. Точнее, полный курс лечения делает многоликов тупыми идиотами, и я даже не знаю, что хуже.
— То есть, ты хочешь сказать, что воспринимаешь мир со скоростью младенца?
— Нет-нет! Ты что, у нас тоже скорость восприятия падает со временем. Но не до такой степени, чтобы это перестало влиять на нас. Например, кстати, альпы. Как твой приятель Киберэльф и его отец нармудр. Когда-то мы были единой расой, и вышли из одного мира. Но со временем мы выбрали разные пути развития, оттачивая разные таланты. У альпов замечательная память и здоровая психика. Но живут они намного меньше нас и не могут контролировать своё тело так, как мы.
— Намного меньше?..
— Не волнуйся, они всё равно живут дольше самого живучего человека из твоего мира, — Нен печально улыбнулся. — Лет пятьсот.
— Но почему так долго? В среднем пять тысяч лет? Это же целая вечность!
— Как по-твоему, что такое старость?
— Это когда организм не может больше избавляться от отмерших клеток и прочего похожего мусора.
— Правильно. А теперь посмотри на меня. Я могу контролировать каждую клетку своего тела в отдельности. Некоторые способности врожденные, некоторые усилены. Те ограничения, которые наложила на нас в своё время природа, теперь пали под напором науки, и открылись проблемы, которые не были предусмотрены эволюцией, так как наши организмы не должны были доживать до такого состояния. У вас ещё есть такое забавное слово… — Нен нахмурился вспомниая. — Наномашины. Это не совсем то, но для твоего понимания это самый близкий эквивалент, я думаю. Судя по заголовкам новостей, на Земле это что-то вроде легенды.
Так вот, чем родовитей многолик, тем выше возможная плотность наномашин в его организме, тем большим количеством 'паранормальных' способностей он может обладать. Конечно, существует некий порог, некий предел совместимости, который никто пока преодолеть не в состоянии. У вас есть схожая проблема с плотностью размещения транзисторов на плате. Так что наше волшебство, как и ваша скорость компьютеров, ограничено вполне осязаемыми физическими законами.
Почему я говорю 'родовитее'? Потому что денег недостаточно. Порог 'совместимости' организма, его способности вмещать в себя большое количество наномашин, сильно зависит от генов. Многие наши кланы не допускают браков с представителями семейств, у которых этот предел низок, все усилия направлены на его повышение. Можно сказать, что мы сами себя селекционируем, как вы селекционируете породы собак. И ни в коем случае не подумай, что многолики — сверхсущества. Для своего вида я подобен супермену, уникален в некотором роде.