Алтарь для Света
Шрифт:
Взгляд клана Крови обращен на тех людей, кто осквернил свою душу черной мессой. Обязанный всем своим существованием темным богам, клан Крови испытывал лютую неприязнь к демонопоклонникам, считая, что своими обрядами они порочат саму суть людской магии. Клан Крови держался от остальных кланов несколько обособленно. Имея свою внутреннюю, сложную структуру, он не подчинялся главе Ковена. Ковен, в свою очередь, отрицал его существование. Львиную долю времени, Сестры Крови устраняли тех, кого считали истинными врагами Ковена. В остальные дни, они предоставляли свои услуги на черном рынке.
Все это я вспоминала, постепенно возвращаясь в Привычный мир.
Мне помогли
Вместо рыжеволосой шевелюры, моему зрению предстал совершенно иной экземпляр мужского пола. Он наклонился ко мне. Возможно, желая проверить пульс или потрогать, горячий ли лоб, но воспоминания мстительно подкинули образ грязной подворотни и человека в дорогих одеждах, отвесившего мне пощечину.
Я резко дернулась в сторону, отталкивая от себя руку.
— Где Страж?
— Руми Латер… — попытался образумить меня ирум Камден.
— Где Имир Клоу? — повторила я, скользя напряженным взглядом по напольным подставкам с цветами.
Мы находились в настолько огромном помещении, что я могла слышать свое собственное эхо. Нас окружал купол, построенный из стекла и железного каркаса, защищающий от дождя, за которым можно было разглядеть уже отцветшие кустарники жасмина. По стенкам извивались молодые стебли плюща, стремящиеся вырваться на свободу. Яркие цветы благоухали разнообразными запахами, создавая богатое пиршество для обоняния.
Это был не просто сад, а комплекс ботанических садов и оранжерей. Занимаемая им площадь составляла около двух десятков тысяч квадратных метров. Она включала значительный оранжерейный комплекс, в котором мы и находились. В тематической секции с орхидеями, привезенными со всех уголков мира.
— Что произошло?
— Мы в оранжереи ботанического сада, — пояснил аристократ, присаживаясь рядом на софу. Пошарив за спинкой диванчика, он извлек несколько бархатных подушек и протянул мне. — Вы потеряли сознание. Имир отнес вас сюда, а сам отправился за лекарем.
Я вслушивалась в мягкую интонацию, пытаясь сопоставить ее с той, что слышала несколько месяцев назад. Сумбур мыслей отказывался выстраиваться в четкую линию, и больше напоминал кашу.
— Успокойтесь, руми Латер. Вам никто не собирается причинять вреда, — тембр голоса звучал ровно, не выдавая никаких признаков лжи, и я позволила себе слегка расслабиться. Все-таки, пока я беспомощно лежала на софе, он мог остановить мне сердце сотней разных способов.
В знак примирения, взяла предложенные подушки, подложив их под спину и, наконец, смогла удобно устроиться, облокотившись о подлокотник.
Ирум Камден тем временем продолжал:
— Вам никто не говорил, что использовать лечебные чармы после магической комы очень опасно?
— Никто, — все еще недоверчиво поглядывая на новоявленного благодетеля, отозвалась я. — Я сама знаю все лечебные предписания. Конкретно это, распространяется на первые шесть дней. Которые на сегодняшнюю дату уже истекли.
— Или должны были истечь, — как бы между прочим подметил он, — при строгом соблюдении постельного режима, я полагаю.
Если он собирался меня смутить подобным образом, то сильно просчитался. У меня еще будет время бледнеть, краснеть и блеять оправдания, когда вернусь в приют Милосердия и встречусь со своим лекарем. Лекарь… ох, только бы он не нашел зелье которое я припрятала в стакане. Вот это действительно будет катастрофа.
— Почему вы обращаетесь к Стражу по имени? — вспомнила я режущее ухо “ты”.
— У нас с Имиром слишком долгая и увлекательная история знакомства, чтобы поддерживать иллюзию бессмысленного официоза.
Я ощутила острый укол ревности:
— У нас с ним тоже слишком долгая и увлекательная история знакомства, и все же, он еще ни разу не пересек эту черту.
— Хммм… — глубокомысленно протянул лорд Геригон, постукивая пальцами по спинке софы. — Сколько вы с ним знакомы?
— Семь лет.
— И я о вас ни разу не слышал, — внезапно повеселел аристократ. — Что неудивительно. Имир у меня скрытный парень.
— Он не у вас. — Вступилась я за честь Стража. Каком солнечному, скажите на милость, понравится, что его пытаются прибрать нечистые руки стихийников? — А скорее, у нас.
— Сейчас, да, — вкрадчивый голос.
Его слова осели на душе сгустками колючей ненависти, всколыхнувшей патриотические чувства. Я безумно не любила, когда кто-либо делал грязные намеки в отношении Стражей Солнца. По мне, так это были единственные люди во всей прогнившей насквозь Империи, чья репутация не могла поддаваться сомнению.
— Что вы имеете ввиду? — гневно вопросила я, чувствуя как в негодовании раздуваются крылья моего носа.
Когда его тонкие губы стали медленно расползаться в змеиной улыбке, меня словно молнией поразило.
Ааа… — догадалась я. — Теперь, значит, на провокацию повелась я. Ловко. Ничего не скажешь. Но такие трюки надо проворачивать с равными себе, а не испытывать на полуобморочных руми со слабеньким здоровьицем.
— Только то, что говорю, — вынужденный следить за моей персоной, белобрысый аристократ, кажется, решил сыграть в какую-то игру. Закинув ногу на ногу, он расслабленно вытянул руку вдоль резной спинки софы, продолжая радовать меня видом своей сомнительной улыбки. Его настроение покинуло отметку “я ненавижу это утро и всех остальных, кто посмел попасться мне на глаза” и каким-то образом перетекло в “этот день еще можно спасти, если свести с ума своим непредсказуемым поведением хотя бы одного посланника Света”.
Я вовремя прикусила язык, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость. Иногда молчание приносит гораздо больший успех в развязывании языков, чем самые каверзные вопросы. Особенно, если вы женщина.
Я ожидала продолжения, и ирум Камден не посмел меня разочаровать.
— Имир родился в семье потомственных магов, — сказал он. — Потомственных магов Стихии, если быть точным. Следуя традициям, юного рыжеволосого мальчика по достижению десяти лет отдали на обучение к Наставнику, где он позже познакомился с другими дарованиями из высокородных семей. Излишне уточнять, где в этой схеме присутствовал я. По окончании восьми долгих лет, Имир успел приобрести полезные знакомства, изучить классическую Школу Стихий, и обзавестись друзьями, неприятелями и, конечно, первой любовью — куда ж без этого? По статистике, из десяти учеников трое девушки. Но наш общий приятель, умудрился отличиться именно на этом поприще. — Тут маг решил сделать многозначительную паузу, дабы позволить мне самой нафантазировать несколько вариантов. Выждав несколько мгновений, он перевел дух, и продолжил. — Выбор в качестве первой, самой искренней, кристально чистой любви, пал на магию Солнца. И к сожалению, оказался взаимным. Именно так, примерно двадцать лет назад, был утерян потенциально великий адепт Земли и найден совершенно невзрачный, я бы даже сказал — посредственный, маг Солнца.