Алтари Келады
Шрифт:
— Нет, ты посмотри, какая у него шкура! — вдруг вскидывался табунщик. — Бархат, а не шкура! Ты где-нибудь видел такую?
— Не видел, — отвечал Витри, занимаясь костром.
— А ноги-то, ноги! Бабки-то какие!
— Такие, такие, — подтверждал Витри, не оборачиваясь. Ему не хотелось долго задерживаться на стоянке.
— А грудь! А мышцы! — восклицал Шемма. — Камень, а не мышцы!
— Угу, — подтверждал Витри, помешивая крупу в котелке.
— Назову-ка я его Буцеком… — замечтал Шемма. — Нет… Буцек — это Буцек.
— Успеешь еще ты его назвать. Путь у нас с тобой неблизкий.
— Да… — согласился Шемма. — Ты только представь, Витри, как мы въедем в село на таких конях! Все упадут! Как ты думаешь, мы с тобой — отважные парни? Говорил ведь Тифен…
— Рано об этом думать, Шемма, — охладил его Витри. — Мы еще не на Оранжевом алтаре. Вот проедем Кратно, тогда говори все, что хочешь.
— Да уж совсем немного осталось. На таких-то конях — два дня пути, и мы — на месте. А сколько было трудностей… нет, ты только посмотри, как он ест!
— Ест, ест, — подтвердил Витри. — Давай и мы поедим. Каша готова, а вот дорожные лепешки.
— Мясца бы… — завздыхал табунщик, наполняя миску кашей.
— Приедем на алтарь, поедим и мясца, — утешил его Витри. — Только уж ты не раскрывай там рот попусту, понял?
— Все я понял, — сказал Шемма, — кроме одного. Ну как тому мужику въехало в голову, что мы шпионы?! Поев, лоанцы сполоснули миски, засыпали костер и продолжили путь.
Витри, чувствуя близость цели, выжимал все возможное и из себя, и из Шеммы, и из коней. Через день к вечеру они увидели постройки алтарного поселка.
Поселок состоял из трех длинных улиц, идущих вдоль хребта, плавно спускающегося от скопления голубовато-искрящихся, беспорядочно торчавших ввысь скал Тионского нагорья. Главная площадь располагалась в нижнем конце поселка, удаленном от подножия скал. Ее окружали зажиточные торговые дома и обычные в таких местах лавки и трактиры. В полусотне шагов от площади начиналась глубокая деревня с приусадебными участками, с птицей и скотиной, разгуливающей по улицам. Однако мест и построек для приезжих здесь было больше, чем в обычной деревне, так как в поселке постоянно снимали жилье больные и паломники храма, прибывавшие в эти края для исцеления или поклонения богине.
Храм, обнесенный невысокой каменной оградой, стоял чуть поодаль, на пологом холме. Издали было видно множество людей на дворе храма и на дороге, ведущей к нему из поселка. Прежде чем идти к Шантору, лоанцы решили снять жилье, чтобы оставить там вещи и коней, но в гостинице на площади не оказалось свободных комнат.
— Вы слишком поздно прибыли, — объяснил лоанцам хозяин. — Завтра праздник великой Саламандры. Сюда съехалось много людей, поэтому гостиница переполнена.
— Что же нам делать? — спросил огорченный Витри.
— Поезжайте на другой конец поселка, — посоветовал хозяин. — Там есть еще одна гостиница — «Синие
Витри и Шемма поспешили на другой конец поселка и вскоре остановились у небольшой уютной гостиницы. Они спешились и завели коней во двор.
— Комнаты есть, но дорогие, — предупредил хозяин. — Другие все заняты.
— Мы заплатим, — заверил его Витри. Лоанцы отнесли вещи в указанную комнату, просторную, чистую и хорошо обставленную. Бросив мешок на пол, Шемма потянул Витри с собой на конюшню, чтобы проверить, хорошо ли устроены кони, а заодно еще разок взглянуть на них. Вокруг животных уже хлопотал слуга-конюх, молодой парень.
— Хороши у вас лошадки, — восхищенно заметил он — Давно здесь таких не было.
— Мы по важному поручению, — пояснил Витри. — Нам нужно повидать Шантора, магистра ордена Саламандры.
— Завтра он вас не примет, — сказал ему конюх. — Завтра праздник, магистру будет не до вас.
— Мы пойдем к нему сегодня, — ответил Витри, которого беспокоила малейшая задержка в деле.
— Сейчас закат — время вечерней хвалы богине. Ворота храма закроют после ее окончания.
— Мы попробуем уговорить жрецов.
— А как же вы пойдете обратно? — забеспокоился парень. — Здесь, в скалах, по ночам иногда появляются привидения.
— А что это такое? — спросили в один голос Витри и Шемма, никогда не слышавшие о призраках.
— Они ростом ниже людей, но пошире и одеты в светящиеся балахоны, — начал рассказывать конюх. — Прямо на глазах то появляются, то исчезают.
Говорят, это души умерших людей бродят по скалам.
— Они опасны? — спросили перепугавшиеся лоанцы.
— Говорят, если подойдешь к ним поближе, то исчезнешь навсегда.
Они-то вновь появятся, а ты — нет! — страшным шепотом ответил конюх.
— Витри, нам лучше подождать конца праздника, — твердо сказал Шемма. — Сходим на праздник, выспимся, а с утречка и пойдем.
Это оказался один из тех редких случаев, когда Витри полностью одобрил предложение Шеммы. В самом деле, что значили какие-то сутки ожидания после недель долгого и трудного пути!
— Ладно, Шемма, — согласился он. — Так и сделаем. Сейчас поужинаем — и спать, а завтра — на праздник.
Шемма важно повернулся к конюху, в полной мере ощущая разницу между этим парнем и собой, хозяином такого великолепного коня.
— Ты травой их не корми! — начал он поучения. — Мерку овса и пшеницы пополам, понял!
— Ясное дело, — уважительно ответил парень.
— И воду давай не из колодца, а подогретую. Да почисти их как следует, чтобы шерсть блестела.
Парень принял все к исполнению, и успокоенный Шемма увел Витри из конюшни. Поужинав, лоанцы обсудили слова конюха, поглядели в окно, выходившее прямо на скалы, — нет ли там привидений, и улеглись спать в ожидании завтрашнего праздника.