Альтернатива. Бой за власть
Шрифт:
Джаин поднялся с кровати, на которой когда-то отсыпался сам Вэнтэр, и подступил к истекавшему водой окну. Сквозь спавшие на глаза волосы, сквозь дождь и стену, Империю и пустыню, он взглянул в саму Евразию, после чего выпрямился, и объявил:
–Я не сдамся. И не проиграю.
Меж двумя полушариями, да что уж там… они стали двумя отдельными мирами, и каждый континент был сам за себя – пролегал перешеек знойный и длинный; три дня пути он брал данью за то, что бы с Евразии перекочевать в Империю, и наоборот. Но даже ему не удалось разлучить Евразию с дождём. С весенней грозой, такой же, как в Империи. Далёкая от неё, внушавшая спасение под своим кровом земля Витры и Сталии, от границы с пустыней, до самого противоположного
На первый взгляд среди развалившихся пустошей, от людей остались лишь тела, умершие молодыми. Но среди обломков зданий, а точнее на цокольном этаже завода, укрытого под столкнувшимися над ним многоэтажками, вокруг едва горевшего костра – теплились выжившие. Удивителен был сам факт того, что там остались живые люди, но сказать, что они жили, увы, было неверно. На них по-прежнему остались следы крови и мелкие, не успевшие зажить раны. Как посуду они использовали консервные банки, как столовые приборы – руки. Пища их была скудна: запасы однообразных консервов, да спасенные в бункерах по поле Джаина сдобные ковриги. Пожелтевшими без ухода зубами, выжившие жевали зачерствевшее тесто, сидя вокруг тухшего костра. К небогатому ужину двенадцати выживших подоспели ещё шестеро, мокрые и сопливые. Без тепла, в сырости и разрухе, они все были простужены, и угнетены.
–Никаких других выживших,– огласил тот, кому повезло дышать. Хотя, везение ли это…
–И что куда хуже, никаких хранилищ с едой! В этих развалинах хрен разберёшься,– пнув камень под ногой, выругался другой член отряда, с колючей бородищей и дурным нравом.
Герд тяжко вздохнул, брошенный Джаином и удачей в этой дыре, но не брошенный жизнью. Он наконец отказался от белого халата, а его квадратное лицо поросло щетиной.
–Бросайте свои карты в костёр, всё остальное мы уже сожгли. В них всё равно нет проку,– как ни странно, упасённого от рабства человека послушались, и огонь хоть слегка разошёлся.– Вот слушай потом сказочки о свободной жизни,– подставил он руку под щёку.– Сидел бы себе в лаборатории, обедал, спал в тепле. Если вот это Джаинова свобода,– развёл Герд руками,– я лучше буду рабом.
–Джаин укрыл тебя, да так старательно, что во всей резервации выжил только ты,– тихо произнёс коллега по несчастью.– Мы-то спасались сами, но зачем ему спасать тебя? И те полсотни умерших…
–У повстанца был некий план, ныне бесполезный, конечно же. Как-нибудь, я вам расскажу…
4 эпизод.
Гегар.
Победа. Очередная победа, одержанная императором в этот раз над уступавшими во всём рабами – полностью изменила положение дел в Империи. За последние четыре года, минувшие с поры его триумфа – нэогары закрепились на руководящих, почётных постах, тогда как людям – досталась вся грязная работа. Не осталось ни одного охранника, солдата, рабочего, строителя или сборщика нэогаров, которым бы не являлся человек. За такие льготы хозяин-нэогар обязывался обеспечивать своего раба, или же рабов, всем первостепенно важным. Убить, покалечить или оставить человека без крова – запрещал закон. Уменьшение численности людей вредило производительности Империи; об их надлежащем состоянии переживал лично император. Хоть это, слегка облегчало людскую жизнь.
Виновник рабских бед, а также самый влиятельный человек планеты – безмятежно просиживал в тронном зале. Внешне он ничуть не изменился; на вид ему по-прежнему было около шестнадцати. Под грузом стандартного для властителя разбора документов – его лицо хранило холодное спокойствие.
Скучную тишину на последнем этаже дворца прервал звук разошедшихся дверей, за которыми показался Кан. Вэнтэр, воспользовавшись моментом, откинулся на спинку трона. Вдохнув свежий ночной воздух, император закрыл уставшие глаза.
–Вы меня вызывали?– учтиво вопросил генерал.
–Да, – складывая руки за головой, раскрыл мальчишка веки.– Тебе не кажется, что последнее время в Империи скучно? Любые дела упираются в разбор бумаг. Я вовсе не отказываюсь от своей работы… просто считаю, что давно не расслаблялся.
Вэнтэр прервался на паузу, решив увидеть реакцию генерала. Ничего кроме заинтересованного молчания, он не лицезрел.
–Я уже давно об этом думаю, и решил, что Империи нужны развлечения,– изогнулись уста тирана.– Как тебе идея возвести на восточном полуострове арену «Бойсдракс»: особый лагерь, на чьей территории разместятся ринг для сражений, и тысячи мест для зрителей?– а главное, для Вэнтэра.
–Но… вы сами запретили такого рода лагеря, признав их слишком расточительными,– слегка растерявшись, припомнил генерал.
–Это было во времена великих войн, когда на счету был каждый нэогар. Сейчас, ситуация иная.
–Если строить арену – придётся готовить участников схваток. Но кто в наши времена добровольно пойдёт на бойню?– более решительно оспорил Кан.
–С тех пор, как человеческая раса заменила наш низший слой, некоторые нэогары остались безработными, и не имеют возможности приобрести раба. Таких случаев мало, из-за них нет смысла рушить систему, но именно их можно подтолкнуть к подобного рода заработку,– пояснил Вэнтэр.– К тому же, таким образом, можно решать нэогарские конфликты, если приговор суда противников не устроит. Арену «Бойсдракс» можно применять как устрашение для нэогаров, преступивших закон. Только посмотри, насколько это удачная идея,– гордясь своей находчивостью, закончил мальчик.
–Если вы уверены в этом решении, я не смею спорить,– приклонив голову, смиренно согласился нэогар.– Но для возведения подобного проекта необходимы огромные вложения и рабочая сила. Вы ведь это осознаёте?
–Спрашиваешь,– с одолжением ответил властитель.– С этим, у нас проблем нет. Я вызову тебя, когда улажу бюрократию,– генерал сильнейшей армии и сам не заметил, как обратился помощником.
–Да, император,– кивнул Кан, и распустив руки, покинул зал. Император, надменно улыбнулся.
Несмотря на горделивость, он выглядел слишком довольным, для злобного тирана. И слишком бодрствующим для подростка, пусть и прожившего больше пяти сотен лет. Воевода частенько плевал на ночной сон, а потом ругал Чана за гнусные синяки под глазами своего тела. «Вам нужно меньше усердствовать» – советовал ему профессор. «Нужно делать тела покрепче!» – отвечал государь.
Но и после этого, заведующий дворцовой лабораторией не сильней щадил других людей, что служили под его началом.
Джаин, к примеру, в этот самый час, по-прежнему трудился, нигде кроме «Грааля науки». За ускользнувшие четыре года он изменился довольно сильно, особенно рядом с неизменным Вэнтэром. Лицо первейшего раба осунулось, каштановые волосы поредели и более не блестели, под впавшими очами прописались мешки; на щеках и подбородке укрепилась трёхдневная небритость, внешне прибавлявшая великому бунтарю пару лишних годов. Форма одежды осталась неброской, под белым халатом, подобным тому, что всегда носил Чан.
Забывая следить за временем, Джаин так и проработал почти до часу ночи. Наконец подняв глаза, он сомкнул веки, расслабленно потянувшись. Закончив краткую передышку – первейший раб заметил, что в лаборатории не осталось ни одного сотрудника, кроме него и Чана, возившегося в дальнем углу цеха с непонятной установкой. Все остальные места – давно опустели.
Прикрывая рукой зевающий рот, Джаин встал со стула и, снимая рабочий халат, крикнул Чану:
–Я не успел всё закончить. Если позволите, продолжу завтра… вернее, уже сегодня, просто спустя пару часов.– Сна вожделел даже его голос.