Альтернативная реальность
Шрифт:
Услышав, как "дурнык" вдруг заговорил, он испугался еще больше. Видать, удостоверился в правильности догадки, что имеет дело с самим дьяволом.
– В М... мыхайлыкы..., - запинаясь, бормотал он.
– А до них еще пересекает путь в Полтаву... Отпустишь?
– Да проваливай с глаз моих долой!
– рявкнул я, сердито нахмурив брови.
Дважды повторять не пришлось. Моего незадачливого конвоира, словно ветром сдуло.
Я же стал рассматривать доставшиеся трофеи. Как ни противно, но пришлось заняться мародерством. Натянул вышитую рубаху, кожаную куртку, коротковатые шаровары. Хорошо, хоть
Подумав немного - решил забрать и остальных. Конь без седока всегда вызывает тревогу. А так, в дороге, глядишь, и пригодятся. Связал уздечки, после чего взобрался в седло. Пусть оно было и не столь привычным (грубая кожа вместо эластика), но выбирать особо не приходилось и, дав себе зарок - при первом удобном случае все чужое сменить новым, - двинулся в путь.
На Полтаву.
Часть TT
КАЗАК АНДРИЙ НАЙДА
Тропинка, по которой я ехал, долгое время оставалась безлюдной. Может, поэтому в мою голову лезли всяческие мысли, абсолютно не нужные сейчас воспоминания.
Почему именно я оказался здесь? Чистая случайность, шалости насмешницы судьбы? Или все-таки существовала какая-то логика, закономерность?
Козлобородый Сатир не ошибся. Во мне действительно была украинская кровь. Но ведь не так уж много - всего четверть! Всего? Для нашего мира это совсем не мало! В Конфедерации, где границы условны, где можно завтракать в Стокгольме, обедать в Варшаве, а ужинать в Стамбуле, кровь наций и народов смешалась в самых причудливых вариантах. Так что в моем случае, когда отец наполовину поляк, наполовину украинец, а мать наполовину француженка, на четверть шведка и датчанка, еще все довольно просто. У иных вообще черт ногу сломит. Но это никого не волнует - законы одни, экю ценится везде одинаково, да и на рудники Марса отсылают не по национальным признакам. Насколько я помню, каких-либо расовых волнений в Конфедерации не наблюдалось уже добрую сотню лет...
...И все-таки: была закономерность или нет?..
Как судьба свела таких разных, непохожих друг на друга людей - отца и мать? Я до сих пор не могу себе представить. Ну ладно, пусть даже свела... Но зачем же столь близко? Степенного адвоката, практиковавшего в Варшаве, и легкомысленную туристку из Парижа. Совсем еще девчонку, успевшую всего-навсего кое-как окончить среднюю школу и провалить вступительные экзамены в подготовительный колледж. Но, тем не менее, мать осталась с отцом! Через девять месяцев на свет появился я - Андре Казимир д'Эрле. По законодательству Конфедерации до совершеннолетия сын обязан носить фамилию матери и лишь после двадцатилетия имеет право выбора. Не правда ли, в моем имени нет и намека на украинские двадцать пять процентов? Но судьбу это нисколечко не интересовало. И полтора года спустя, ровно через месяц после развода родителей, я оказался на попечении бабушки, предки которой были украинцами. Но не более... Всю сознательную жизнь она прожила под Варшавой. Здесь вышла замуж, здесь родила сына, здесь преподавала словесность в частной школе. Там и доживала свой век, получая небольшую, но вполне достаточную для безбедного существования пенсию.
Только мне исполнилось восемь, как отец, с которым виделись мы от случая
Даже теперь, когда еду трусцой в сторону Полтавского шляха, то с благодарностью вспоминаю учителей.
Но кто же тогда мог подумать, что все это пригодится? Наверное, я не мало удивил "коллег". То ли еще будет! Да Бог с ними! Вот, кажись, и поворот на Полтавский шлях.
Гляди-ка, сразу и попутчики!
Впереди не спеша, брели два "парубка". По здешним меркам высокие, худощавые. Одеты бедно: домотканое полотно, лычаки, потертые свитки, соломенные брыли.
Услышав сзади шум, оглянулись, и, склонив головы, уступили дорогу. Вначале я хотел проехать мимо, но затем, повинуясь внезапно осенившей мысли, придержал лошадь.
– Куда, хлопцы, держите путь?
Может, сказал что-то не так, а может, не то, но, глянув на меня, "парубкы", не сговариваясь, бросились наутек.
Пришлось срочно задействовать телепатию - внушить, что я безопасен. Подействовало, но не до конца. Они уже не убегали, но и возвращаться, совсем не торопились.
– Да не бойтесь же вы!
– продолжал увещевать вслух, не прекращая телепатическое давление.
– Подойдите, поговорим.
Приближались они осторожно, готовые в любой момент к бегству.
– Да смелее же! Я не кусаюсь.
От напряжения разболелась голова. Удерживать сразу двоих остолопов не так-то легко.
Обоим лет по семнадцать-восемнадцать. Чернявые, загорелые, чумазые, словно черти, они походили друг на друга, как две капли воды. Оба сероглазые и на удивление быстроногие.
Сомневаться не приходилось - близнецы.
– Что доброму пану от нас нужно?
– опасливо спросил тот, что был чуть повыше, при этом достаточно выразительно взглянул на мою саблю и пистоль за поясом.
– Подходите, подходите. Зовут-то как?
– Я - Грыць, а он - Даныло... Кумедни мы... имя значит наше такое...
– Братья?
– Да, братья, родные... пане...
– Да где уж роднее... Идете-то куда?
Грицько глянул на Данила, словно спрашивал совета, стоит ли отвечать. Но тот во все глаза пялился на сбрую и коней. Так что Грицю пришлось решать самому.
– В Полтаву идем... Может, где пристроимся... Отец умер, сестра пошла в наймы, а пан Стоцкий забрал землю и хату. За долги... На него работать не хотим. Вот и надумали - в Полтаву...
– А ко мне на службу пойдете?
Существенным дополнением к вопросу было телепатическое давление, в конце концов и решившее дело.
– Пан-то кто такой будет? А что за робота?
– Зовут меня Андрий Найда. А работа...
Тут я замялся. Действительно, какая к черту работа? Честно говоря, сам того пока не представлял.
– ...Будет видно, какая работа. Но неволить не стану. Не понравится - ступайте, куда глаза глядят. Могу пообещать ? платить буду исправно да и не поскуплюсь.