Альв
Шрифт:
— Но ты жив! — гневно возразила Фагра.
— И ты жива, — кивнул Яков. — Но что это меняет? Ты жена ярла Скулны, а я в Скулнскорхе чужой человек. Прохожий, идущий своей дорогой. Пусть так все и остается!
— Ты, верно, не знаешь, что переворот не удался, — уже без ажитации произнес ярл. — Твой двоюродный дед Гуннар отстоял замок. Сейчас в нем правит твой брат Блетанд.
— Рад слышать, что хоть кто-то уцелел, — кивнул Яков.
— Ты даже не пытался узнать, что с нами стало? — нахмурилась леди Фагра.
— Не забывай Фагра, — покачал головой Яков, — мне было десять лет, и на меня охотились, как на дикого зверя. Что я должен был думать о тебе и Блетанде, и что я мог сделать для вас, один, не имея за спиной ни армии, ни друзей? Я спасался. И в результате оказался далеко отсюда. Очень далеко. А когда прошли годы, и я перестал быть беззащитным мальчиком, сама идея возвращения в Скулнскорх уже не казалась мне такой уж убедительной, чтобы попробовать воплотить ее в жизнь. Вот и все.
Соблазн был велик, — за место старшего в роду на этих суровых берегах любой мужчина пролил бы столько крови, сколько понадобилось бы, — но правда заключалась в том, что Яков не Арбот. Уже нет. Возможно, он — выросший и состарившийся Йеп, но никак не Арбот Ицштед. Вот в чем дело.
Любопытная история! Но, если правду сказать, чего-то в этом роде она от Якова и ожидала. Король побережья. Совсем неплохо, пусть даже ему это ни к чему! Другое дело, что теперь их точно убьют. Во всяком случае, попробуют убить. И с этим, увы, ничего не поделаешь. Власть — опасный дар.
Альв не помнила, откуда она знает, как устроена борьба за власть, но знала, что не ошибается. Не надо было понимать слов, чтобы уразуметь, что происходило во время их знакомства с ярлом и его женой. Жесты, взгляды, интонации и выражения лиц сказали Альв больше, чем долгий рассказ со всеми подробностями. Она знала эти взгляды, понимала смысл этих интонаций, читала язык тела, как открытую книгу. Ну, а те немногие слова, которые она все-таки знала, дополнили неполное до целого, и Альв увидела нелицеприятную правду: хотя первой реакцией леди Фагры, было изумление, смешанное с радостью, сразу за тем ею овладел страх. Опасения, предубеждение, сомнение в искренности ее старшего брата, но, прежде всего, страх. "Воскрешение Якова" никому здесь не нужно, и уж точно никому не принесет радости!
Альв сидела за столом, за который их пригласили "радушные" родственники, ела мясо — пять разных блюд из говядины, свинины и баранины — пила вино и, не показывая вида, прислушивалась к разговорам и приглядывалась к людям. И чем дольше продолжался обед, тем явственней ощущалась угроза. Возможно, ярл и его жена еще не решились на убийство, но думали они, похоже, именно в этом направлении. Старший в роду, не имеющий ни титула, ни замка, но претендующий самим своим происхождением и на то, и на другое, — опасен. Даже если он утверждает обратное. Даже если живет в далеких землях. К тому же возникают — не могут не возникнуть — вопросы. Где он был все эти годы? Чем занимался? Отчего именно теперь появился в Скулнскорхе, и что его сюда привело? Много вопросов, и ни один ответ из тех, что готов дать им Яков, их не удовлетворит.
Альв попыталась посмотреть на Якова глазами "родственников". Большой — выше и шире в плечах, чем отнюдь не мелкий ярл Герпир — сильный и крепкий, не смотря на возраст. Сдержанный, но явно образованный и хорошо, но не по-местному, воспитанный. Властный. Уверенный в себе. И сопровождает его молодая красивая женщина, которую Яков называет своей женой. Притом не крестьянка, да и на горожанку не похожа, хоть и одета в простую одежду. Породу не скрыть, особенно если не представляешь, как это можно было бы сделать. Дворянка… и, возможно, титулованная дворянка.
Альв не знала, как и откуда взялось это знание, но ощущала, что впечатления ее верны. Такой ее и видят эти люди. По меньшей мере дворянкой из хорошей семьи, а по максимуму? Они — как, впрочем, и она сама — могли только гадать, какой герб имеет ее семья. Баронский? Графский? Княжеский? Понимала она и то, что видят эти люди в ее Якове. Для своего возраста — а они знают, сколько ему лет, — он выглядит невозможно молодым. Сейчас Альв вспомнила, что и для нее в начале их знакомства это было странно и дико. Сорок пять лет? Но в этом возрасте мужчины уже старики, тем более те из них, кто много воевал. А у Якова практически все зубы на месте и морщин на удивление мало. Седина в волосах — это факт, но при первой встрече Альв подумала, что ему лет тридцать! Осанка, сила, живой, заинтересованный взгляд серых глаз. А как он двигается! Для того, чтобы так двигаться нужно быть не только молодым и сильным от рождения, но и тренированным. Вот родичи и гадают, кто он на самом деле, чем занимается в тех далеких германских землях?
Между тем на стол подали пироги и суп из семи сортов рыбы, и Альв прикинула, что до ночи их из замка не отпустят, а когда стемнеет, тем более, предложат "дорогим гостям и родичам" остаться в резиденции ярла. И тут одно из двух: или возьмут на себя смелость решить возникшую династическую проблему, или гонец уже мчится в замок Бадвин к владетелю побережья конунгу [30] Блетанду, чтобы грех на душу взял он, как старший в роду. В любом случае, ей и Якову придется драться, и как сложится такой бой не знает никто.
30
В данном случае — в отношении семьи Якова — титулы конунг и ярл выступают, как взаимозаменяемые. Ярл термин скандинавского происхождения, конунг — северогерманского, что почти одно и тоже, но все-таки не совсем. В центральной и южной Европе сказали бы, фюрст, король или князь.
"Что же делать? — в который раз спросила себя Альв. — Что вообще можно сделать?"
Самое интересное, что ответ пришел. Ее затуманенная память, ничего, конечно же, не объяснив, подсказала ход действий, возможно испытанный Альв где-то когда-то в той, другой, ее жизни, или всего лишь заученный для таких вот непростых обстоятельств, когда нельзя демонстрировать свою истинную силу, но избежать боя иными средствами, не представляется возможным.
"Истинная сила?" — удивилась она, но все, что было связано с этим словосочетанием, тонуло во мраке беспамятства.
"Что ж… Следует попробовать! В конце концов, хуже не будет!"
— Йеп! — обратилась она к Якову. — Ты не мог бы перевести твоим родичам мои слова? Я хочу кое-что им сказать.
— Все что пожелаешь! — ответил он, вопросительно заглядывая ей в глаза.
"Не бойся! — ответила она взглядом, надеясь, что Яков ее поймет. — Я знаю, что делаю!"
Похоже, он ее понял.
— Говори, Альв!
— Родичи, — сказала Альв, доставая, между тем спицы, вставленные в швы подола ее платья, — прежде чем произошло непоправимое, я хотела бы кое-что вам показать.
Она подняла левую руку и коротким сильным ударом вогнала спицу до середины длины в дубовую столешницу. Услышала удивленный выдох и тут же вогнала в стол вторую спицу.
— Это не все! — сказала она ровным голосом и достала из-за высокого ворота платья цепочку с кольцами.
Она расстегнула цепочку, медленно надела на указательные пальцы "жало" и "ключ", — витое кольцо и перстень с сапфиром, — и положила руки ладонями на столешницу точно по обе стороны от спиц.
— Должна ли я что-нибудь объяснять? — спросила она после паузы.