Алые буквы
Шрифт:
— Пожалуйста, Дерк, иди домой, — сказала она.
— Это не дом, а ад. Ты понимаешь, о чем я?
— Послушайте, Дерк, — сердито сказал Эллери. — Если ваше замечание насчет влюбленных не было шуткой, то вы еще больший дурак, чем я. Я вижу Марту впервые за несколько месяцев. Она хотела о чем-то со мной поговорить…
— Несомненно, на языке взглядов, — мечтательным тоном произнес Дерк Лоренс. — Марта, моя маленькая нимфоманка… Вам что-то известно, братец Кью? Меня вы не одурачите.
— Марта, вам лучше уйти, — посоветовал Эллери.
— Да, Марта, любовь моя, — кивнул Дерк. —
— Нет, Дерк! — вскрикнула Марта.
Дерк шагнул в лунный свет. Эллери заметил в уголках его рта пузырьки пены. Глаза, однако, были трезвыми и печальными. Внезапно он ударил Марту по лицу тыльной стороной руки, и она упала на землю.
Эллери быстро наклонился, пытаясь отыскать Марту в темноте, но даже не успел присесть на корточки. В его голове словно бомба взорвалась, затылок ударился о цемент дорожки, досталось и остальным частям тела.
Последнее, что он помнил, — оглушительный треск на соседних скамейках.
Это были аплодисменты.
— Теперь вы знаете, — сказала Марта. — Лучше, чем я могла бы об этом рассказать, Эллери. Я сделала все возможное, чтобы Дерк не следовал за мной, но, очевидно, этого было недостаточно, и он мне не поверил.
— Еще кофе, дорогая? — прощебетала Никки.
Эллери хотелось, чтобы Никки хоть как-нибудь оценила его героизм. На его подбородке отсвечивал багрово-зеленый синяк, а затылок болел так, будто его взбалтывали в цементном шейкере.
Он пришел в себя в парке, обнаружив свою голову на коленях Марты и толпу восхищенных зрителей вокруг них. Дерк ушел. Театрал-патрульный с жаром заявил, что готов арестовать этого придурка — если только мистер Лант сообщит его имя — за то, что он так далеко зашел, играя свою роль… Кстати, ему кажется, что мистер Лант немного поседел или, может быть, у него новый парик? В конце концов, Эллери, прикрыв лицо шляпой, уговорил полицейского посадить их в такси у выхода на Семьдесят вторую улицу, и единственным адресом, который он мог в теперешнем состоянии назвать водителю, был адрес квартиры Квинов. Там оказалась Никки, которая должна была отправиться на встречу с литературным агентом, но вместо этого поджидала своего босса. Марта бросилась в ее объятия, и обе женщины на полчаса скрылись в ванной инспектора Квина, предоставив Эллери оказывать помощь самому себе. Даже отец не мог им заняться по причине своего отсутствия.
— Но что произошло с Дерком? — спросила Никки. — Он совсем спятил?
— Не знаю, — устало ответила Марта. — Думаю, он сам не знает, что с ним происходит.
— У меня на этот счет нет никаких сомнений, — сказал Эллери, пытаясь пошевелить челюстью.
— Вам повезло, что вы остались живы.
— Бросьте, — поморщился Эллери. — Эта скотина бьет крепко, но не настолько.
— Я боялась, что у него есть пистолет, — обратилась Марта к своей кофейной чашке. — Он угрожал, что начнет носить оружие.
— Никки ежечасно угрожает уволиться, Марта, но все еще работает у меня.
— Вы мне не верите. Этого следовало ожидать. Повторяю: если бы у Дерка было при себе оружие, он бы вас убил.
— У
— Взгляните сами, — холодно отозвалась Никки.
— Вы рассказали ему, Марта, весьма сомнительную историю о встрече в отеле с женщиной-драматургом. Поэтому Дерк последовал за вами. Он видел, как вы вошли в парк и заняли скамейку в темноте. Потом появился я — очевидно, по предварительному сговору. Я тоже сел, и Дерк увидел, как вы склонили мне голову на грудь, и я вас обнял. Ваш плач только ухудшил положение — выглядело так, будто между нами что-то было, но я нашел себе новое развлечение, а вы стараетесь меня удержать. Что еще он мог подумать? В конце концов, все мужчины одинаковы.
Марта закрыла глаза.
— Вроде вас? — ехидно вставила Никки. — Такие жены, как Марта, встречаются только в викторианских романах, и мужа, который этого не понимает, следует кастрировать.
— Может, вы перестанете вмешиваться? Кроме того, Марта, Дерк был пьян. Возможно, будь он трезвым…
Марта открыла глаза.
— Когда он трезв, все еще хуже.
— Хуже? Что вы имеете в виду?
— Когда Дерк трезв, я не могу успокаивать себя тем, что он говорит эти ужасные вещи, потому что пьян.
— Вы хотите сказать, Дерк в самом деле верит, что вы ему изменяете?
— Он пытается не верить. Но это превратилось в навязчивую идею, которую ему не удается контролировать.
— Иными словами, он рехнулся, — уточнила Никки.
— Ты не любишь его, Никки, а я люблю.
— Будь он моим мужем, я бы живо вытряхнула из него такие идеи!
— Он болен…
— Так все-таки, — осведомился Эллери, — болен он или здоров?
Никки вскочила на ноги.
— Марта, я сейчас же отвезу тебя к себе.
— Сядьте и заткнитесь, Никки. Или отправляйтесь в другую комнату. Если Марта нуждается в моей помощи, я должен знать, в чем заключается ее проблема. Я не намерен читать проповеди, так как видел куда худшие преступления, нежели адюльтер. Поэтому, Марта, скажите откровенно: вы в самом деле нимфоманка, как назвал вас Дерк?
— Если и так, то он до сих пор меня на этом не поймал. — Лицо Марты по-прежнему ничего не выражало. — Слушайте, ребята, я — женщина, которая пытается спасти свой брак. В противном случае меня бы здесь не было.
— Touche, [10] — усмехнулся Эллери. — А теперь расскажите мне все, что вам известно о Дерке и что могло бы объяснить его комплекс ревности.
О детстве Дерка Марта знала мало. Как и она, он был единственным ребенком в семье. Предки Лоренсов жили в штате Мэриленд на Восточном побережье, во время Гражданской войны симпатизировали южанам. Мать Дерка происходила из Южной Каролины, из семейства Ферли: некогда рабовладельцев, потом обедневших аристократов.
10
Туше — укол в фехтовании (фр.). В переносном смысле — остроумный ответ.