Алые Евангелия
Шрифт:
Но ни одно из этих строений, какими бы огромными, амбициозными и продуманными они ни были, не сравнится с этим громадным сооружением. Контрфорс за контрфорсом, шпиль за шпилем, собор возносился с такой претенциозностью, о которой только существо, полностью уверенное в своих силах, осмелилось бы мечтать, а тем более воплотить в жизнь.
Гарри вспомнил об огромных устройствах, разрушавшихся под спудом веков, и которыми был усеян их путь сюда. То были не остатки военных машин, как он предполагал. Это то, что осталось от устройств, построенных для добычи и транспортировки камней туда, где каменщики могли их обрабатывать и готовить к установке на отведенные
Даже для Люцифера, имевшего в распоряжении силы падшего ангела, возведение собора должно было стать непростой задачей. Привлечение своих собратьев — падших ангелов и другие поколения демонов, появившихся в результате соблазнений и изнасилований падшими, и, благодаря силе воли и интеллекта, превращение их, в какой-то степени, в каменщиков, закладчиков фундамента и зодчих шпилей, всех тех, кто необходим для возведения подобного сооружения, должно было стать испытанием на пределе возможно ума и амбиций Люцифера. Но так или иначе это было сделано.
— Слышал ли кто-нибудь из присутствующих здесь когда-нибудь о Сошествии? — спросил Дэйл, нарушая тишину.
Никто не ответил.
— Это время между распятием Христа и его Воскресением, — продолжил он. — История гласит, что Христос спустился в ад, ходил среди проклятых и освободил многих из них. Затем Он вернулся на Землю и разрушил оковы смерти. Это якобы первая и единственная амнистия, которую когда-либо знал Ад.
— Если это правда, а случались и более странные вещи, — ответил Кэз, — значит, выход есть.
— "Deus ex Inferis?" [34] — спросил Гарри. — Нам придется очень постараться. Будем надеяться, что мы падем не слишком глубоко.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Денница
Мы никогда не слышали версию дьявола, всю книгу написал Бог.
— Анатоль Франс
1
Гарри передал, что им следует рассредоточиться и искать путь в собор. Лана и Дейл, сопровождаемые несколькими демонами, пошли в одну сторону. Гарри и Кэз пошли в другую. Гарри пришло в голову, пока он направлялся вдоль стены собора, выходящей на берег, что если что-то когда-либо взывало к творцу своего создателя: — Посмотри, что я сделал, Отец! Разве ты не горд? То это — мерзость, сотворенная Люцифером. Умоляющий вопрос, как предположил Гарри, остался без ответа.
34
Deus ex Inferis, лат. — дословно: — "Бог из Ада"
Пока он искал любой вход в собор, спокойные воды озера слегка всколыхнул Куо'ото, подняв из воды одну из своих сегментированных ног, напоминая о своем смертоносном присутствии. Гарри переключил свое внимание с озера на собор и пошел с Кэзом, тенью следовавшим за ним, обратно к передней части здания.
— Сукин сын, — сказал Гарри, повернувшись к Кэзу, — с этой стороны двери нет.
— Да, ни одной не видать, — сказал Кэз. — Но мы оба знаем, что это не одно и тоже.
— Кэз, ты столь мудр.
— Не насмехайся надо мной, Гарольд. В следующий раз, когда тебе понадобится новая татуировка, моя рука может и дрогнуть.
— Ты вот скажи мне, старый друг Кэз, — сказал Гарри, меняя тему разговора. — Зачем кому-то вкладывать столько труда во
Кэз посмотрел на непристойность и пожал плечами.
— Хотел бы я знать.
— Ага, — откликнулся Гарри, глядя на фасадные высоты. — Может, там есть проход. В этом было бы столько же смысла, сколько и во всем остальном касательно этого богом забытом…
— Д'Амур! Д'Амур!
— Это Лана, — сказал Кэз.
— Я вижу ее, — ответил Гарри.
Она бежала вдоль пляжа.
— Что случилось? — прокричал ей Гарри.
Лана выкрикнула односложный ответ: — Дверь!
Вход в собор находился в задней части здания, сами двери были высотой пятнадцать футов и сделаны из темной, повидавшей виды древесины, утыканной рядами гвоздей с головками в виде пирамид. Одна из дверей была слегка приоткрыта, но ничего из внутреннего убранства здания не было видно.
— Кто-нибудь еще это чувствует? спросила Лана, касаясь шеи сзади.
— Однозначно. — Гарри кивнул.
Гарри беспокоился, что его татуировки, перегруженные опасностью вокруг, исчерпали себя. Но теперь, когда он стоял перед этим огромным порталом, а его взгляд блуждал по аркам, изобилующим узорами, Гарри почувствовал, как они задергались изо всех сил. Их предупреждения ничего не меняли; он отправился на поиски двери не для того, чтобы неуверенно топтаться на ее пороге.
— Ладно, — сказал Гарри, — чтобы все было ясно, здесь нет героев: только мертвые и не мертвые. Поняли?
— Что будет, если умереть, находясь в аду? — спросил Дейл, глядя на щель между створками.
— Если узнаешь, — сказал Гарри, — дай мне знать.
С этими словами он вошел в собор Люцифера. Когда Гарри вошел, сделав три или четыре шага от порога, он остановился, ожидая, пока глаза привыкнут и разберут из чего состоит интерьер. То, что он смог разглядеть, когда его глаза окончательно приспособились к полумраку, заполнило все поле зрения по всем направлениям — от пола в ярде от того места, где он стоял, до сводчатых потолков, поддерживаемых двойными рядами колонн в обхвате больше зрелой секвойи, но на что именно смотрели его глаза, было трудно понять.
Все, что не являлось неотъемлемой частью строения, как то: камень, мощеный пол, исполинские колонны, ребра сводов и сложная каменная кладка между ними, выглядело призрачным, и подобная прозрачность позволяла видеть сквозь по всем направлениям. Весь интерьер, казалось, состоял из работ сотен амбициозных рабочих, вооружившихся строительными лесами, чьи труды бросали вызов всем законам физики. Сухопарые башни поднимались от пола до потолка в полутысяче мест, образуя некое единство благодаря переплетению стержней, перекрещивающихся между ними. В некоторых местах лестницы уносились в высоту, в других — зигзагообразные лестничные пролеты, соединявшие одну башню с другой. И как только он начинал тешить себя мыслью, что немного разобрался в общей конструкции, ему преподносились очередные поразительные сюрпризы. В одном месте строительные леса, казалось, были оккупированы чудотворными пауками, создавшими огромные вертикальные паутины, претендующие на элегантность, но периодически уступающие хаосу; некоторые из них непрестанно вращались по спирали, некоторые напоминали ступени, другие ощетинились колючками. И по всей этой призрачной обстановке перемещались наистаннейшие машины, формами напоминающие гигантские кристаллические человеческие скелеты, одетые в полупрозрачные оболочки, и курсирующие по одному и тому же маршруту — одни в составе величавых процессий, другие в гордом одиночестве.