Алый флаг Аквилонии. Железные люди
Шрифт:
– Пусть попытаются, Никифор Васильевич!
– уверенно ответил младший прогрессор.
– Давилка треснет сначала вдоль, потом поперек. Патентованная мясорубка мистера Браунинга как раз и придумана для подобных случаев.
– Товарищ Петров, - отрапортовал артиллерийский кондуктор, - орудие и крупнокалиберные пулеметы к бою готовы!
– Ваша цель, Алексей Петрович - вражеская артиллерия, - сказал Сергей-младший, - пушки расположенные в носовой части галер, и подавить их вы должны при минимальном расходе боекомплекта - что к пушке, что к крупнокалиберным пулеметам. Все остальное сделает морская пехота, отвлекаться
– Так точно, понятно!
– ответил Деревянко.
– Противник в пределах дистанции прицельной стрельбы, разрешите открыть огонь.
– Разрешаю, - ответил младший прогрессор, - а то что-то эти бабуины слишком сильно радуются нашей неожиданной встрече...
И в самом деле, люди на галерах размахивали саблями, подпрыгивали и кричали что-то неслышное, разве что только в воздух не палили как их далекие потомки, да и то, наверное, лишь потому, что перезаряжать кремневый мушкет - это та еще морока.
Тем временем Раймондо Дамиано, без дополнительных подсказок, приказал рулевой принять чуть вправо, чтобы орудию не пришлось стрелять через бушприт; грохнул первый выстрел - и возле форштевня средней галеры встал небольшой водяной фонтанчик, окатив брызгами стрелков с ружьями, столпившихся на помосте над артиллерийской батареей. От этой временной неудачи русских артиллеристов бабуины пришли в еще большее возбуждение, и тут второй осколочный снаряд ударил точно под помост. Там что-то сверкнуло, в воздух поднялся клуб плотного белого дыма, а четыре секунды спустя донесся тугой звук «бум».
Через секунду короткими очередями заработали спаренные пулеметы «Бреда». У левой галеры цепочка фонтанчиков пробежала в метре перед носом, а ее правой товарке очередь прилетела прямо по помосту со стрелками. Было где-то двадцать человек, осталось пять: они ошарашенно трясли головами; остальные же разлетелись во все стороны кровавыми брызгами или бесформенными кучами валялись тут же на помосте. После попадания крупнокалиберной пули раненых не остается в принципе. Еще один выстрел из пушки и еще один разрыв на батарее средней галеры - и там что-то немножко загорелось. Да и пулеметчики на крупняках тоже реабилитировались, уложив свои очереди примерно так, как надо. Еще один снаряд разорвался на стрелковом помосте левой галеры - что не так эффектно, как очередь из крупнокалиберного пулемета, но тоже интересно. Яркая вспышка, клуб черного дыма и визг разлетающихся во все стороны осколков.
Еще один снаряд рвется на батарее правой галеры, которая к этому моменту вышла из тени бушприта, а потом туда же прилетает очередь из крупнокалиберной спарки. Каждую минуту дистанция между кораблями сокращается на четыреста метров, становится слышно уханье барабанов, которыми отбивают такт для гребцов, и вот уже с площадок гальюна короткими очередями открывают огонь пулеметы Браунинга, а с боевого марса начинают щелкать выстрелы двух снайперов из взвода лейтенанта Сердюка. У этих парней, набивших руку на германских фашистах, все просто: один выстрел из снайперской самозарядки - один труп, и свои целевые патроны они тратят скупо, только на рулевых, командиров и прочих важных персон.
– Товарищ Деревянко, - тем временем командует Сергей-младший, - дробите стрельбу. Нечего зазря переводить боекомплект.
И в самом деле, когда корабли сблизились метров на пятьсот, то стало видно, что с артиллерией на галерах уже не очень хорошо. То есть если батареи еще можно отремонтировать и поставить пушки на место, то с вражескими артиллеристами гораздо хуже, их уже чинить бесполезно. А если кто еще шевелится, то его добьют снайперы. Пушкари, если они еще живы, для них тоже цель приоритетная.
Как только артиллеристы прекращают огонь, капитан Гаврилов командует: «Пулеметчики и снайперы на бак!» - и тут же по трапам наверх начинают взбегать морпехи всех трех взводов, с ручными пулеметами и снайперскими винтовками. Тем временем Бьерг подает Сергею-младшему его любимую «люську», и полномочный представитель Верховного Совета Аквилонии присоединяется к общей стрелкотне. Впрочем, не успевает он расстрелять даже один диск, как все прекращается само собой, ибо на палубах галер на ногах не осталось ни одного пирата. То, что совсем недавно подпрыгивало, размахивало саблями и издавало воинственные крики, сейчас в самых различных позах кучами разноцветного тряпья валяется на палубных помостах.
Вот в кормовой надстройке средней галеры открывается дверь - и на свет появляется богато одетый рыжебородый тип в чалме, видит сущий разгром и останавливается в ужасе и недоумении. Жирный торговый корабль, который его люди собирались взять на абордаж классическим способом атаки с носовых курсовых углов, где у парусных судов только пара маломощных погонных пушек, оказался жестоким беспощадным хищником. Почти сразу же гремят выстрелы нескольких снайперов - и пиратский главарь (а это именно он), осев бесформенным мешком на палубу, присоединяется к своим мертвым и умирающим подельникам.
До галер уже метров триста; гребцы под мерное уханье барабанов продолжают делать свое дело, ибо надсмотрщик с плетью (и не один) всегда рядом, но с такого расстояния снайперы на марсе видят, что верхняя палуба на галерах не сплошная. Над теми местами, где сидят гребцы, вместо палубного перекрытия из досок только редкий настил из толстых балок-бимсов, через который просматривается, как внутри ритмично двигаются голые по пояс гребцы и расхаживают между рядами надзирающие за рабами пираты в цветных кушлайках и тюрбанах. Цель сложная, но жирная и вполне доступная.
Людям на гребных палубах галер - что гребцам, что морским разбойникам - напротив, со своих мест не видно ни черта, кроме расчерченного на прямоугольники голубого неба. Однако они хорошо слышали, как барабанил по палубе и бортам свинцовый град, как густо свистели в воздухе пули, как падали и умирали пираты из абордажной команды. Несколько тел при этом, в качестве наглядной агитации, или рухнули сверху прямо на них, что вызвало сбой в гребле; другие, выронив оружие из мертвых рук, мешками с требухой безвольно повисли на бимсах. И члены пиратской команды, и гребцы чувствуют, что галерами больше никто не управляет: корабли при каждом гребке стали неуверенно рыскать на курсе. Надсмотрщики могли бы отдать команду грести только одним бортом для того, чтобы развернуть галеру и вывести ее из боя, но для этого им не хватает ни командной инициативы, ни понимания того, что все же происходит наверху. Один из надзирателей, попытавшийся выглянуть на палубу, едва успел высунуться из люка по пояс, как тут же свалился обратно уже безжизненным трупом.