Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая
Шрифт:
– Ох, рад, что вам уже лучше господин! – произнёс вдруг вошедший старик. – Как вы себя чувствуете?
Голос старика был преисполнен странного энтузиазма, но, по всей видимости, это была его стандартная манера речи.
– Да, мне намного лучше. Простите, а где я?
– Ох, простите меня господин! Мы ведь ещё не знакомы, а я досаждаю вас вопросами.
Энтузиазм старика перешёл в волнение.
– Позвольте позвать вас к столу. За два дня вы ведь совершенно ничего не ели, а за столом уж я и расскажу, что вам угодно.
– Два дня? – несколько растерянно спросил человек.
– Всё за столом господин, – произнёс старик и направился вглубь дома.
Пребывая в неком напряжении, человек проследовал за ним. Энтузиазм старика, всё же его настораживал: «Да, и почему он зовёт меня господин, я ведь впервые его вижу?»
Стол был довольно скуден в своём разнообразии. На столе была лишь корзинка с довольно свежим на вид хлебом, рядом с ней стояли два глиняных кувшина с водой. Но для человека, еда показалась просто невероятной. Старик видя, как гость с почти животным остервенением отламывает ломти хлеба, загадочно улыбался.
Наконец, когда первый голод был утолен, человек спросил:
– Простите, я ведь так и не спросил, как вас зовут?
– Ох, а ведь и правда, Ласур Биргет я. Кличут стариком Ласуром. Я местный землевладелец. Работаю в поле, где вас и увидал. А могу узнать ваше имя, господин?
– Честно сказать, я и сам его не знаю, – с некой тоской произнёс человек.
Лицо старика на миг приобрело задумчивое выражение.
– Понимаю, – медленно произнёс он. – Думаю, у всех есть причины о чём-то не сказывать.
Человек, неожиданно даже для себя, кивнул. Он вдруг понял, что лучше всего будет сойти за замкнутого или даже подозрительного незнакомца, чем за человека, пребывающего не в себе. И тут, в его голову вновь пришёл так обеспокоивший его вопрос, который он, тут же, задал:
– Простите Ласур, если вы не знаете моего имени, почему вы обращаетесь ко мне «господин»?
Старик хитро улыбнулся.
– Знамо почему, одежда на вас пускай и разодрана, но такая, что не на каждом в городе увидишь. Да и волосы ваши, аж до плеч достают, а так только господы и ходят.
Человек непроизвольно провёл рукой по волосам. Старик был прав, его, как оказалось чёрные, отдающие в синеву волосы, доставали ему до самых плеч.
Теперь он ровным счетом ничего не понимал.
Старик Биргет, заметив смятение на лице сидящего юноши, истолковал это по-своему.
– Вы не волнуйтесь господин, если вы в здравии, то я сегодня же отправлю вас к своему доброму знакомому. У него телега есть. Он вас до города доставит и, уже завтра к вечеру, вы будете вступать по городскому камню.
– А что за знакомый? – отстранённо спросил старика юноша, мысли которого были поглощены другим.
В данный момент, он понимал, что из-за внешности в нём признают не последнего человека, но он, вряд ли таковым являлся и потому нужно понять, что происходит и что ему делать дальше, пока этот обман не раскрылся.
– О, не беспокойтесь господин. Я его хорошо знаю. Он так же, как и я с поля свой хлеб получает, да только земли, да и всего прочего у него куда как больше. Даже мельница имеется и телега, которая вам то, как раз и нужна. Эх, если бы не управитель с его сборами, то был бы и еще богаче.
– Управитель? – уже с некоторым интересом спросил человек.
– Д…да, управитель. За последний год ведь всех обязал три четверти от всего собранного сдавать. Я-то, конечно, не жалуюсь. Просто теперь лишь на себя хватает, да и то, кое-как. Ну да ничего, как война кончится, всё снова на лад пойдёт.
Человек было хотел спросить, про какую такую войну упомянул старик, но справедливо решив, что его неосведомлённость может вызвать только лишние подозрения, лишь молча кивнул.
– Я, наверное, пройдусь, – произнёс он, выйдя из-за стола и направившись ко входной двери. Ему нужно было собраться с мыслями.
И вот человек, рванув дверь на себя и, уверено шагнув вперёд, столкнулся лбом с изумлённой девушкой. Та, выглядела невероятно растерянной. Человек же, пребывая в не меньшем смятении, пытался отвести от неё свой взгляд. Перед ним стояла молодая девушка, одетая в простое бледно-зелёное платье. Её невероятно светлые волосы свисали чуть ниже плеч, часть волос была заплетена сзади в тугую косу, другие же, свободно лежали на тонких, но крепких и гордо расправленных плечах. Тёмно-голубые глаза хитро отблескивали из-под длинных ресниц. Её узкие брови были забавно изогнуты, выражая как смущение, так и полнейшее удивление. Губы изображали несколько растерянную улыбку, обнажающую миловидные ямочки. Человек, будто вновь погрузился в пучину небытия и, в тоже время, был не в силах оторвать взгляд от девушки.
– Прошу прощения, – разом вырвалось из уст молодых людей.
Кто знает, сколько бы они ещё так стояли, если бы на крыльцо не вышел старик.
– Милинея, ты как раз ко времени. Пожалуйста, проводи этого господина к дому Фросмина. Светило ещё высоко и ты успеешь вернуться затемно. Вы ведь готовы, господин?
– Да, вполне, – неуверенно произнёс человек.
– Отлично! Милинея, соберись пока в дорогу.
– Да отец, – ответила девушка и юркнула в дом.
– Это моя дочь, Милинея, – сказал старик, как только на крыльце они остались одни. – Есть ещё сын, Нильсин, да только война его уже, как два холода назад забрала. Кто ведает, что с ним сейчас.
Вдруг, старик резко смутился.
– О, вы не волнуйтесь. Милинея знает дорогу.
И торопливо вошёл обратно в дом.
Человек остался на крыльце один, его взору представились необычайные по своим размерам вспаханные поля, среди которых то там, то тут виднелись грубо сколоченные приземистые дома, подобные тому, на крыльце которого он стоял. Какое-то время, окружающую тишину нарушали разговоры внутри дома. Человек не мог их расслышать сквозь толщу бревенчатых стен, да и мысли его были о другом, о том, кто он и что же ему уготовлено.