Алый восход

Бристол Ли

– Hac свела судьба. Неужели мы не подчинимся ее велению?

Пытаясь обуздать свои чувства, Джед ответил:

– Судьба не имеет к нашей встрече никакого отношения. Это была глупейшая затея Уильяма Бледсо. Он не понимает, что путешествие в Техас – не увеселительная поездка. Поймите, мисс Коулмен, причина нашей встречи – опрометчивость мистера Бледсо, так что судьба здесь ни при чем.

Элизабет внимательно посмотрела на Джеда. Потом вновь заговорила:

– Неужели я… ошиблась? Неужели вы не чувствуете того же, что и я?

Стараясь

не выдать своего волнения, Джед проговорил:

– Уверяю вас, вы понятия не имеете о том, что чувствует мужчина в такой момент, как этот.

Глаза его вспыхнули, и в этом, как догадалась Элизабет, была какая-то… мужская тайна. Сердце девушки забилось еще быстрее. Она почувствовала, что в глазах Джеда, в его взгляде таилась какая-то неведомая опасность – но какая именно? Элизабет решила, что не уйдет с палубы, не разгадав эту тайну. И еще… Да, она должна сказать ему о своих чувствах, – иначе как он о них узнает?

Положив руку поверх его руки, Элизабет воскликнула:

– Неужели вы ничего не видите?! – Она смотрела на него с мольбой в глазах. – Неужели не понимаете, что я люблю вас?! Должно быть, я полюбила вас с первого взгляда, иначе не отважилась бы последовать за вами, иначе не посмела бы говорить с вами так, как говорю сейчас. Да, я люблю вас и всегда буду любить.

Любовь… Это чудесное слово, казалось, повисло в теплом ночном воздухе, манило обещанием и сулило надежду на счастье… Однако на Джеда оно подействовало отрезвляюще.

Он знал, что такое любовь к женщине, и иногда предавался романтическим мечтаниям, но гораздо большее значение для него имело лишенное эмоций физическое влечение; в его чувствах к ней было нечто такое, чего он прежде никогда не испытывал. Но едва ли это можно было назвать любовью.

Ведь любовь – она словно соединяет мужчину и женщину воедино, и тогда двое идут по жизни рука об руку, идут, прекрасно понимая друг друга даже без слов. Но любовь не приходит внезапно и не охватывает тебя в темноте ночи, точно приступ лихорадки. Нет, она приходит медленно, постепенно, но когда приходит… тогда это самое прекрасное, что может быть на свете.

Джед очень надеялся, что однажды любовь придет к нему. Но то, что связывало его с Элизабет Коулмен… Нет, конечно же, это нельзя было назвать любовью. Да и как она могла бы возникнуть?..

Ее рука была нежной и теплой, и Джед почувствовал тяжесть в паху, ощутил, как наливается желанием его плоть.

– Мисс Коулмен, вы меня не знаете, – проговорил он резко. – К тому же вы ничего не знаете о любви.

Тяжело дыша, Элизабет придвинулась к нему еще ближе. Если бы только он поцеловал ее, если бы только заключил в объятия, как прежде…

– Я знаю все, что мне требуется знать, – прошептала она. Джед почувствовал, как ее груди коснулись его груди, ее глаза… Они сияли во тьме, точно звезды. Тут губы девушки приоткрылись, и Джед понял: она ждет, когда он поцелует се…

Сердце его отчаянно колотилось.

Он снова вспомнил о поцелуе в саду, вспомнил о том, как прижимал Элизабет к своей груди… О, если бы она была его женщиной, он распустил бы ее волосы и погрузил бы пальцы в густые пряди, он привлек бы ее к себе и прижался бы губами к ее губам… Если бы она была его женщиной, эти чудесные шелковистые локоны окружали бы сейчас ее лицо мерцающим темным ореолом, разметались бы по подушке на их общем ложе…

Но она не была его женщиной. И никогда ею не станет.

Его вдруг захлестнула жаркая волна гнева. Резким движением он отдернул руку, лежавшую на поручне под ее рукой, и, нахмурившись, проговорил:

– Мисс Элизабет, вы просто запутались. Но если вовремя не остановитесь, то попадете в беду. Поймите, я не принадлежу к числу молокососов, ваших обожателей. Я взрослый мужчина, и если женщина, подобная вам, бросается мне на шею, то я думаю не о танцах.

Она с трудом перевела дыхание. Вглядываясь в его лицо, пробормотала:

– А о чем… о чем вы думаете?

Он повернулся к ней спиной. И теперь голос его походил на рычание:

– Я желаю вас, мисс Элизабет. Так, как мужчина желает женщину. Но это не имеет ничего общего с любовью.

Она молчала. Он снова повернулся к ней лицом и увидел, что девушка смотрит на него с изумлением.

– Послушайте меня, мисс Коулмен, – проговорил он с яростью в голосе. – Я не джентльмен. И если вы будете играть со мной подобным образом, то очень скоро окажетесь лежащей на палубе… С задранными на голову юбками. Именно этого я хочу. А вы?.. Вы тоже этого хотите?

Элизабет почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Охваченная ужасом, она отступила на шаг. Никто и никогда не говорил ей прежде таких слов. Да как же он посмел?..

Эти ужасные, эти чудовищные слова все еще звучали у нее в ушах.

Разочарование, отвращение, гнев – эти чувства душили ее, лишили ее дара речи. Задыхаясь от ярости, Элизабет подняла руку, чтобы ударить Джеда по лицу. Но он, крепко сжав ее запястье, проговорил:

– Игра окончена, мисс Коулмен. Если вы хотели поиграть, то выбрали не того человека. И советую: возвращайтесь домой, возвращайтесь туда, где вам и следует находиться. – Пристально взглянув ей в глаза, добавил: – Считайте, что вам повезло.

Выпустив ее руку, он резко развернулся и зашагал в сторону кают.

Глава 7

Капитан Мерсер Чапмен собрал со стола карты и оттолкнул колоду подальше от себя.

– Похоже, парни, что теперь это касается только вас двоих, – сказал он, не вынимая изо рта сигару. Поднявшись из-за стола, добавил: – У меня такое впечатление, что Филдинг придерживает этого третьего туза.

Джед улыбнулся. Чапмен был последним из капитулировавших, и теперь в игре оставались только англичанин и техасец. Взглянув на Хартли, спросил: