Алый восход
Шрифт:
Джед снова промолчал.
Сэм кивнул в сторону кораля.
– Ты влюблен в свою жену, но даже не знаешь об этом. Джед усмехнулся:
– Полагаю, что это ты глупец, Сэм Хьюстон. К тому же ужасный фантазер.
– Верно, – кивнул Сэм. – Кроме того, я очень счастливый человек. – Он окинул взглядом двор. – Сегодня я собираюсь спать под открытым небом. Не повредит, если этой ночью во дворе будет еще один человек с ружьем. Просто так, на всякий случай.
Сэм уже отошел от хижины на несколько шагов, когда услышал голос друга.
– Это
Джед взглянул на кончик своей сигары. Потом перевел взгляд на Сэма.
– Любовь не так важна, если подумаешь обо всем остальном в жизни. Она не имеет такого уж большого значения.
Хьюстон улыбнулся.
– Ошибаешься, – возразил он. – Уверяю тебя, ты ошибаешься. Только любовь имеет значение.
Когда шаги Сэма затихли в глубине двора, Джед отбросил сигару и направился к жене.
Упершись в изгородь кораля, Элизабет смотрела на звезды, сверкавшие над ее головой.
Свет бесчисленных звезд пронизывал темноту, и Элизабет никак не могла отыскать среди них свою „одинокую звезду“. Как все просто и ясно было той ночью, когда она стояла на палубе корабля, ожидая мужчину, которого любила. Как все ясно было тогда.
Она была тогда почти ребенком, мечтательной девочкой. Что сталось с ее мечтами?
Как могло случиться, что она оказалась в этом жутком месте – одинокая и неуверенная в себе? Теперь уже она не понимала этого.
А ее дом в Алабаме… Сейчас он казался совершенно нереальным.
Маргарет, отец, миссис Ли… В какой-то момент ей казалось, что она видит их лица и даже беседует с ними… Но теперь воспоминания ускользали, как исчезают при пробуждении порождения снов. Узнали бы они ее сейчас, если бы увидели? Должно быть, даже отец не узнал бы свою маленькую девочку в этой измученной заботами и страхом женщине.
Где-то вдали жалобно завыл койот, его вой эхом прокатился по безлюдным холмам.
Элизабет невольно поежилась. Ей подумалось, что она никогда не сможет забыть этот жуткий вой – даже если когда-нибудь вернется в Алабаму.
Почувствовав прикосновение к своему плечу, Элизабет вздрогнула от неожиданности – Джед, умевший ходить абсолютно бесшумно, точно индеец, стоял рядом с ней.
– Прости, я не хотел тебя напугать, – пробормотал он с улыбкой.
Она попыталась улыбнуться ему в ответ.
– Боюсь, я стала слишком нервной. Вздрагиваю от каждого звука.
Ей хотелось сейчас положить голову на плечо мужа. Хотелось, чтобы он обнял ее, утешил, успокоил… Он так давно не держал ее в объятиях. Она жаждала его теплоты и сильных рук, хотела прижаться к нему и почувствовать, как поднимается и опускается его грудь, хотела услышать, как бьется его сердце. Но он был таким недоступным, таким далеким. И сейчас казался всего лишь тенью в сумраке ночи, бесплотной тенью, напоминавшей о прошлом.
Элизабет отвернулась и стала смотреть на лошадей.
Немного помолчав, Джед сказал:
– Приятно было повидать Сэма. Она невольно улыбнулась:
– Да, конечно.
Джеду
– Мы могли бы поехать на свадьбу, если хочешь, – сказал он неожиданно.
Элизабет даже не взглянула на него.
– Да… это было бы неплохо. – Она не верила в такую возможность, и в голосе ее не было радости.
Джед внимательно посмотрел на жену. Ему казалось, что она замерзла, хотя ночь была теплой. И он снова почувствовал, что хочет обнять ее, согреть…
Глядя на утонувшие во тьме холмы, он проговорил:
– Надеюсь, ты не станешь волноваться из-за того, что сказал Сэм об индейцах. Нет никаких оснований…
– Нет-нет, – поспешно ответила она, – я не волнуюсь. Но Джед знал, что жена напугана. Почему же она не сказала ему об этом? Прежде она не боялась говорить ему обо всем, что ее тревожило.
Джед посмотрел на ее руку, лежавшую на изгороди. На безымянном пальце – колечко из ивовой коры. Он помнил тот день, когда подарил жене кольцо, но казалось, это было много лет назад, в какой-то другой жизни.
Может, взять ее сейчас за плечи и обнять, привлечь к себе? Что она почувствует, как отреагирует? Ему казалось, он уже очень давно не держал ее в объятиях, хотя с того дня, когда он подарил жене колечко из ивовой коры, прошла всего неделя. Да, он помнил тот чудесный день, но не знал, как вернуть те прекрасные мгновения, не знал, как вернуть в их жизнь сияние солнца, Джед откашлялся и проговорил:
– Когда Сэм привезет сюда свою молодую жену, ты сможешь навещать ее. Мы съездим в Остин, или она приедет сюда. Тебе будет полезно и приятно время от времени видеться с подругой.
– Да. – Она по-прежнему смотрела прямо перед собой, и было очевидно, что ее совершенно не обрадовали слова мужа.
Он никогда еще не видел ее такой подавленной. Казалось, она уже ничего не ждала от жизни, не верила в счастье. Куда девалась прежняя Элизабет, веселая, с сияющими глазами? Он предпочел бы даже видеть гнев в ее глазах. Джед чувствовал: жена становится чужой и с каждым мгновением ускользает от него все дальше, однако он не знал, как вернуть ее.
Но ведь он любит ее. Неужели Элизабет этого не понимает?
Джед положил ладонь на ее руку и ощутил прохладу ее кожи, услышал, как она судорожно вздохнула, будто всхлипнула, когда он прикоснулся к ней. Неужели он так давно к ней не прикасался?
Джед тихо сказал:
– У тебя холодная рука.
– Со мной все в порядке.
Но в голосе ее звучало волнение, и она чуть задыхалась.
Между ними было слишком много недосказанного. Джед понимал, что обидел жену, и знал об этом, но сколько раз он обижал ее, не понимая, что обижает. И сейчас он хотел сказать, что жалеет об этом. Хотел все исправить, хотел, чтобы все у них было как прежде.