Алый Завет
Шрифт:
Своим обновленным взором, сквозь песчаную завесу, я мог разглядеть десятки сливающихся огоньков чужих душ, что упрямо двигались прямо в мои лапы. Глупые люди рвались вперед подобно мотылькам, стремящимся к губительному пламени свечи, и ничто уже не могло спасти этих несчастных.
После обращения в демона и призыва дьявольских крыльев, границы моих возможностей возросли многократно. Я запустил щупальца Искры еще дальше в пустыню, сумев даже дотянуться до своих убегающих соратников. Они иногда делали попытки остановиться и оглядеться, видимо, борясь с желанием броситься мне на помощь. Поэтому мне всякий раз приходилось швырять им в лица целые горсти песка, вынуждая отворачиваться
Воздев руки к небесам, я заревел, перекрывая шум ветра, пытаясь хоть таким образом совладать с переполняющей меня силой. И этот боевой клич сумел вселить трепет в сердца моих врагов. Солдаты сначала сбились с набранного темпа, замешкались, а затем перешли на шаг, выравнивая строй и осторожно прощупывая каждый сантиметр местности. Они непоколебимо двигались вперед, пытаясь спрятаться от бушующей стихии за своими широкими щитами. И вскоре уже весь их отряд вошел в созданное мной песчаное безумство.
Я сделал короткое волевое усилие, и ураган заревел с утроенной силой. Ветер выл подобно раненному дракону, а шорох вездесущего песка и вовсе сливался в оглушающий белый шум, за которым невозможно было расслышать даже собственный крик. Воины султаната попадали на землю, пытаясь хвататься за близстоящих товарищей в поисках опоры, но этим вносили только еще большую сумятицу в собственные ряды. Строй окончательно сломался и более не напоминал монолитную глыбу, а походил, скорее, на сбившуюся в кучку отару овец. Овец, которые оказались целиком в моей власти…
Призванный мной вихрь был столь яростен и неистов, что носил даже Владеющих, как прошлогоднюю листву. Думаю, не покривлю душой, если скажу, что такая буря не могла зародиться на этой планете в естественных условиях, а потому защититься от нее было выше сил простых смертных. Маленькие песчинки летали по округе с такой скоростью, что впивались в открытые участки кожи смертных, оставляя вспухшие красные полосы. Только Владеющие земли со своим укрепленным телом могли не опасаться крохотных жалящих предвестников всеобщей гибели. Они же и пытались закрыть собой и остальных товарищей, но защитить всех они оказались попросту не в состоянии.
Я мог уничтожить каждого элитного воина амира, не сходя со своего места, нафаршировав их всех песком. Люди бы просто умерли от удушья, заходясь в болезненных приступах конвульсивного кашля, и никакая Анима Игнис не сумела б их спасти от такой участи. Однако я поступил иначе… Я двинулся вперед, сжимая и разжимая покрытые костяными наростами чешуйчатые кулаки, намереваясь испытать возможности своей второй ипостаси.
Первого Аль’сура я убил легко и буднично, будто прихлопывал муху. Один единственный удар, и позолоченная маска солдата развалилась на части, равно как и его голова. Неестественно твердые когти развалили металл и череп за ним играючи, словно вылепленные из снега. Огонек чужой души сразу же потускнел и затрепетал, покидая тело, но я бережно подхватил его, не давая сбежать, и прижал к себе. Волна восхитительного тепла разлилась по моему телу, и демоническая суть помимо моей воли утробно заурчала, приветствуя жертву.
Сосед по строю погибшего бедолаги каким-то образом сумел различить мой темный силуэт в буйстве песчаной стихии, и попытался сделать выпад. Клинок из каленой стали, летящий мне в живот, я перехватил голой ладонью. Металл противно скрежетнул по темно-красной чешуе, покрывающей мое тело, но не сумел ее прорезать. А в следующий миг, я повернул кисть, без усилий вырывая оружие из рук ошарашенного Владеющего, а потом просто сломал его пополам. Одними руками.
Одну половину ятагана я отшвырнул прочь, а вторую вонзил под ключицу до сих пор не оправившемуся от шока обезоруженному воину. Миг, и еще одна искорка души любовно поглощена мной, как глоток самого изысканного и ароматного вина. Но посмаковать этот непередаваемый вкус и насладиться сладостью чужой Анима Игнис мне не удалось. Потому что в следующий миг меня заметило еще трое солдат.
Один попытался отпихнуть меня и полосонуть лезвием по горлу, но я ухватился за чужой щит и просто разорвал его, как намокший пергамент. Воин даже не понял, что произошло, и почему привычная тяжесть в его руках вдруг потеряла львиную часть своего немалого веса. Он попытался рассмотреть сквозь порывы ветра и мельтешение песка остатки своего средства защиты, но тотчас же отправился на встречу к Дьяволу. Мои нечеловеческие ладони с двух сторон хлопнули его по шлему, молотами сплющивая металл. А позолоченная маска Аль’сура и вовсе согнулась как монетка на наковальне.
Остальную пару солдат, пытающихся пробить мою прочную шкуру своими ковырялками, я схватил за шеи, а потом столкнул друг с другом, превращая их тела в наполненные кровью и осколками костей мешки.
Люди пытались что-то кричать, молить разных богов о помощи, а иногда даже применять боевые артефакты. Но, ясное дело, это никак не могло переломить ситуацию в их пользу. По колебаниям воздуха, которые я легко ощущал тонкими нитями своей Искры, я считывал, о чем говорили воины перед гибелью. Они рыдали о том, что повстречались с джинном, а то и самим Иблисом. И, должен признать, они были не так уж и далеки от истины.
Я шел вперед, как жнец по полю, и собирал богатый урожай. Став олицетворением самой смерти, я истреблял воинов султаната одним касанием. Со стороны мои прикосновения казались легкими и невесомыми, но от них разлеталась кровавыми брызгами даже укрепленная плоть Владеющих земли. И чем дальше я углублялся в строй противника, тем больше бушующий на окраине города ураган окрашивался в рубиновый цвет, прямо под стать моей чешуи.
Из-за особенностей демонического зрения я не мог лично видеть эту перемену, но я все равно ощущал ее каким-то шестым чувством, ориентируясь по тончайшим изменениям оттенков. Совсем скоро, когда счет убитых мной шахирцев перевалил за несколько десятков, воронка созданного мною циклона окончательно побагровела, превратившись в подобие адских врат. Жители небольшого Хундуда сейчас, наверное, с суеверным ужасом смотрели на кровавый смерч, что с пугающим воем кружился на самой границе их городка, но не двигался ни в одну из сторон. Однако это сущие пустяки, ведь страх можно пережить. Закрыть глаза, зажать уши, спрятаться в подпол, убежать в конце концов. А вот воины Аль’сура, что орошали сейчас своими внутренностями пески, не могли скрываться.
Встретившись с настоящим демоном, непобедимые гвардейцы амира, которым попросту не было равных на этом континенте, умирали так же быстро, как и необученные крестьяне с тупыми вилами. Их ничто не могло спасти. Ни выучка, ни отчаянная храбрость, ни фанатичная преданность своему правителю. Все это было абсолютно бесполезно при борьбе с кровожадной стихией и зверем, что бродил в самом ее сердце. Но самым пугающим для этих смертных стало то, что и убежать никак не получалось.
Считалось, что Золотые маски никогда не отступают. Что они бьются до последнего удара сердца и до самого последнего солдата. Истории здешних войн было известно несколько случаев, когда отряды Песчаных демонов попадали в окружение к многократно превосходящему врагу. И тогда Аль’сура проливали всю свою кровь до капли, но не бросали оружия. Это была одна из самых известных черт шахирской гвардии, за которую их ненавидели и боялись все враги.