Алый Завет
Шрифт:
Я и сам, откровенно говоря, уже раздумывал над тем, чтоб послать планы к Дьяволу и открыться своим спутникам. Ведь выбор невелик, либо они узнают, что у меня есть крылья, либо все мои усилия, вложенные в них, пойдут прахом. Потому что от мертвых не очень много проку. По крайней мере, в данной ситуации.
Но я не спешил действовать, а продолжал ждать… Ждать, что шахирский амир исполнит данное ангелу слово. Но надежда на это истаивала с каждым новым часом. Сколько мы протянем без капли воды в этом разогретом пекле? Астал, дай Ворган ему сил, может не дожить
Я, конечно, пытался выжимать капли влаги из сухого пустынного воздуха с помощью своей Анима Игнис, примерно представляя, какие условия нужны для конденсации. Но реализовать такой маго-технический проект, имея на руках лишь кучку пустых бурдюков, у меня не получалось. Мне требовались сосуды особой формы, которые в пустыне взять было попросту неоткуда.
— Простите меня, друзья, — едва шевеля постепенно распухающим языком пробормотал Кавим. — Из-за моей глупой мести, мы теперь все обречены…
Здоровяк только насмешливо фыркнул, не желая тратить силы на разговоры, а вот мне захотелось поддержать беседу.
— Если небо и правда на твоей стороне, — фаталистично изрек я, — то мы доберемся до Зината несмотря ни на что.
— Я бы хотел, чтоб ты оказался прав, Данмар, — опустил голову южанин. — Но это невозможно. По самым скромным прикидкам, нам идти еще не меньше двух седмиц. А на просторах великой пустыни нет ни одного известного оазиса…
— У нас есть один верблюд, — кивнул я назад. — Мы можем забить его и напиться.
— И все равно нас это не спасет, — шахирец обреченно прижал ладони к лицу, словно пытался спрятаться от беспощадных солнечных лучей. — Пусть мы протянем еще один день. Ведь даже если мы наполним кровью скотины свои бурдюки, то она скиснет уже к вечеру. И уж поверь, если ты решишься выпить еще и эту гадость, то безудержная рвота только быстрее отправит тебя за грань.
Наша группа неспешно поднималась на высокий бархан. Верблюды тоже изрядно утомились и отощали, а потому часто замедляли шаг, еле переставляя лохматые лапы. Но мы все равно двигались вперед с упрямством обреченных. Взойдя на сыпучую вершину первым, Кавим с иррациональной надеждой вперился взглядом в горизонт, словно уже рассчитывал увидеть белоснежные стены дворца Зината. Но нет, вокруг, насколько хватало глаз, все так же стелилось безжалостное красно-желтое однообразие. Разве что только…
— Это что, караван? — Хрипло прокаркал Астал, останавливая верблюда рядом с шахирцем.
— Не… не может быть… — выдохнул южанин. — Караваны ходят вереницей, а не в линию. Это, верно, просто духи великой пустыни играют с нами, насылая свои иллюзии.
— Одинаковые на всех троих? — Скептически подметил я.
— И ты их видишь?
— Конечно.
Кавим замолчал, до боли напрягая глаза, пытаясь всмотреться в далекие темные силуэты. Но когда сначала одна, а потом и другая фигура пустила в нашу сторону крохотные искорки солнечных зайчиков, беглый аристократ аж посерел.
— Аль’сура… — одними губами прошептал Эль Муджах. — И никак не меньше полутысячи! Теперь мы точно трупы…
— Брось паниковать, мой друг, — попытался приободрить я его. — Вести о нашей маленькой неурядице с солдатами Хундуда не могли обогнать нас.
— Еще как могли… ловчие ястребы пролетают великую пустыню за три дня. И, в отличие от нас, у них достаточно острое зрение, чтобы найти под этими безжизненными песками себе пропитание…
— Тогда еще лучше, — насмешливо бросил я. — Умереть в бою, как истинный воин, куда почетней, чем издохнуть обессиленным трупом верхом на этой мохнатой твари.
Не слушая возражений и предостерегающих возгласов своих товарищей, я стукнул верблюда пятками, направляя вниз по склону. Навстречу пока еще далекой растянутой кавалькаде гвардейцев амира, которые, судя по всему, тоже заметили силуэты троицы путешественников…
Мои спутники, видя приближение потенциальных противников, изрядно нервничали и уже готовились подороже продать свои жизни. Они беспокойно проверяли оружие, на ходу воздевали броню, затягивали разболтавшиеся ремешки и срывали с ран засохшие повязки.
— Негоже представать перед ликом Воргана в этих грязных обмотках, как какие-то бродяги! — Ворчливо пробормотал Астал, остервенело швыряя затвердевшее от крови тряпье под копыта своего зверя. Кавим, судя по всему, был с ним схожего мнения, а потому занялся натиранием своего потускневшего от пыли недешевого нагрудника.
На сближение с Аль’сура, казалось, потребовалась целая вечность. Гнетущее напряжение моих соратников и их тревожное ожидание схватки невольно передавалось и мне. Хотя я в своих силах был полностью уверен. Когда вокруг столько песка, то совершенно неважно сколько у меня будет врагов, все они окажутся обречены. Но время все равно будто бы нарочно замедляло свой бег, желая поиздеваться над суетливыми смертными, а заодно и надо мной.
И вот, спустя пару тысяч шагов, линия Золотых масок вынырнула из-за песчаного намета прямо перед нами. Несколько ближайших воинов спрыгнули с верблюдов и двинулись к нам уже пешими. Точно так же поступила и наша троица, держа руки на рукоятях оружия. Вот только никакой агрессии пока элитные солдаты султаната не демонстрировали.
— Кавим Эль Муджах, — безошибочно вычленил в нашем отряде земляка один из Аль’сура, — мы разыскивали тебя по высочайшему повелению сиятельного амира Фатир Эль Шеха, да сделает Нальмунаши бесконечными его дни.
Голос воина звучал немного глухо, доносясь из-под позолоченного бурджаха, но мы все равно прекрасно слышали каждое его слово.
— Можешь опустить подробности, — сипло ответил южанин, — меня они не интересуют. Живыми мы вам не сдадимся. Так что можешь уже нападать!
— Нападать? — Вполне искренне удивился гвардеец. — Но мы не собираемся этого делать. Его мудрейшество Фатир Эль Шех, приказал сопроводить тебя, уважаемый Эль Муджах, в благословенный город Зинат. Мы видим, что путь дался вам нелегко, поэтому готовы поделиться водой и пищей.