Амалия и Золотой век
Шрифт:
— Они сожрали его! — с горечью сказала я. — Они сожрали этого поразительного человека, желая, чтобы моя страна оставалась такой же, как десять или пятьдесят лет назад!
— Остается заметить, что в прочих колониях происходило ровно то же самое, — медленно кивнул он. — Все попросту остановилось. На неопределенный срок. И на Британских островах. А вы можете себе представить, что большая война может начаться не здесь, а там, в Европе?
— С кем? — поразилась я. — С этим Муссолини, что ли?
— Есть
— Так что вы там делали, чтобы этот шанс появился? Стреляли из засады?
— Они хотели обойти законного наследника, посадить на трон брата Эдварда, этого ни на что не годного заику, — пожал плечами Эшенден. — Пусть будет снова Джордж, на одну цифру больше. Лишь бы все оставалось без перемен. Они несли что угодно. Говорили, что наследник влюблен в Муссолини и прочих. Ну, и, конечно — эта история с его Уоллис. Замечательная женщина, кстати.
— На которой он не сможет теперь жениться?
— Женится, будьте уверены. Этот — женится. Ну и троице стариков, конечно, придется в конце концов уйти. Есть другие люди, многие из них — мои друзья, и если вы знаете, кто такой Черчилль… Впрочем, я сообщил вам достаточно.
— Элистер, — сказала я после долгой паузы, — мне кажется, что мой отчет вообще не имеет значения после всей этой истории.
— Что-то мне подсказывает, что имеет, моя дорогая, — зазвучал над моим левым ухом его голос.
Отчет мой был краток. Очень краток, если сравнить его с тем, что здесь происходило все эти долгие недели.
— Итак, у нас тут разворачивались целых три сюжета, — начала я. — И пришлось долго разбираться, в чем они связаны, а в чем — нет…
Как же быстро, оказывается, можно рассказать об истории, которая длилась почти пять месяцев.
И — я не сразу заметила, что никто даже не извинился передо мной за то, что мне пришлось все это время самой определять, что я тут вообще делаю.
— Хорошие новости вас перестали радовать, Эшенден? — упрекнул его Элистер.
— Привычка, всего лишь привычка… Правда ли они так хороши? А потом, как видите, остается еще немало загадок. Карнавал послезавтра? Ну, мы еще побеседуем. И с Вертом, естественно.
— Кто он, этот ваш Верт? — тихо спросила я, поднимая голову, чтобы увидеть лицо Элистера. — Откуда? Почему он не хотел мне об этом говорить? И так и не сказал?
— Да-да, Элистер вам расскажет все, что знает, — согласился Эшенден. — Итак. Ваш план грандиозного финала для японской истории мне кажется чрезмерным, дорогая Амалия. Но поскольку я в этой стране впервые, то склонен вам доверять. Ваши решения — они, как всегда, ваши. Так, не сомневаюсь, что здесь есть горячая вода… Да, Амалия — еще только одна вещь.
И мое сердце замерло. Я знаю эти его как бы несущественные добавки к беседам.
— Мои биографы напишут, что весь этот год мы с известным вам моим секретарем Джеральдом провели на краю света — во Французской Гвиане, где я посещал тюрьму, общался с преступниками и готовил очередную книгу. И где, конечно, меня никто не видел, это очень далеко. Потом я отправился в Нью-Йорк и так далее. В Лондоне меня, скажем так, не было заметно. Что касается биографии — я заговорил о ней потому, что издатель попросил меня подвести некоторые итоги. То есть написать автобиографию. И на корабле, кстати, я этим и занимался. Так вот, дорогая Амалия, вы — именно вы — один из тех самых итогов. Вы об этом не думали?
Я не только думала. Я знала, что он приедет и все это скажет. И вот оно так и происходит.
— Мы познакомились, когда вам было сколько? Менее тридцати. И это было хорошее знакомство.
— Мгм, — уверенно пробормотал Элистер у меня под боком.
— Сейчас, значит, тридцать шесть. И все мы знаем, что если сегодня я всего лишь подвожу итоги — пусть только для своего издателя — то дальше я и мое поколение уйдет… отдыхать.
Тут он впервые, кажется, за весь разговор улыбнулся.
— И как, по-вашему, кому мы оставим этот мир? Вам, Амалия. И таким, как вы. С вашими двумя университетами. И с тем, что вы — по счастливому случаю — успели здесь за эти годы понять и сделать. Не смотрите на меня так — а кому еще? Кто лучше вас?
— Я что, по-вашему, должна стать президентом своей страны, какой бы она ни была, и танцевать танго? — попыталась улыбнуться я.
— Ну, кто будет танцевать — вы найдете. А сейчас — простите меня, действительно пора отдохнуть. Пока что в прямом смысле.
Он с почти не заметным усилием поднялся с кресла.
20. Капитан Мьюзик
— Элистер, Элистер! Ты пропустишь потрясающее зрелище. И не встретишь старых друзей.
— Что, нельзя провести весь день с тобой в постели? Дьявол, ведь надо идти к британскому консулу и слать от него, по твоему подстрекательству, кучу срочных запросов в Токио. Может, вообще не надо их ловить, твоих японских шпионов?
— Мне постоянно здесь приходила в голову такая мысль. Тут и без них здорово. Да и карнавал не совсем для того, чтобы их ловить. Он важнее.