Аманжол
Шрифт:
– Шестаков, молчи, - сказала Ирка.
Пулеметчик засмеялся:
– Молоток, Ириша, - сказал он, - понимаешь толк в деле. Это верно - все счастливы, только когда молчат.
Толик-дизелист обиженно взглянул на Толю.
Скрипнула дверь. Лика отодвинула дизелиста и вошла в столовую. Натертые снегом щеки и руки горели. На кроссовках налипли маленькие тающие сугробы.
– Сидите-сидите, - взвинченным голоском сказала она, - но если я что-то понимаю, то нас всех сейчас передушат, как крыс.
– Что ты несешь?
– сказал Герман.
–
– Хочешь, я тебе все скажу, ну, хочешь? Жаль, Гермуля, что Клякса не сработала. Как бы я тебя забыла! С наслаждением. И лапки, и брюхо, и деньги твои бешеные. Страшные денежки! Лика повернулась к Пулеметчику.
– А тебя, Пулеметчик, я убью. Папку моего вы под нож положили. Идеями светлыми. Деньгами.
– Она вытащила руку из-за спины. Ее маленькая ладонь сжимала рукоятку тупорылого желтого пистолета.
– Эй-эй, - испуганно сказал Пулеметчик.
– Потише, дурочка!
– И тебя убью, - сказала Лика, кивая Толе.
– Ты тупее, чем Герман, тебе плевать на людей, тебе извилину почеши, объясни, откуда нас принесло. А что здесь творится...
– Лика стукнула себя в грудь.
– И как я радовалась, что после у дара ты меня помнишь...
Из глаз ее толчком хлынули слезы.
– Мамочка, я плачу, - сказала она, вытирая ладонью мокрые щеки.
Толю бросило в краску. Сердце тяжело ахнуло в груди. Он отвел взгляд в сторону.
– И тебя, Клем, хорошо бы. Трус, сопля.
– Лика всхлипнула.
– По твоему примеру, Пулеметчик, - весь смрад в расход.
Пулеметчик что-то неразборчиво мыкнул. Толик-дизелист сделал шаг назад.
– Стой там, где стоишь, пьяница.
– Лика отошла к окну, чтобы держать всех под прицелом.
– Я и до тебя дойду, если обоймы хватит. За что ты меня ненавидишь? За то, что шлюха? Что ты знаешь про меня? Как ты... Я же ко всем честно... с любовью... а ты...
– Чепуха, - сказала Ирка, - это к кому это ты с любовью?
Лика перестала всхлипывать.
– Тебя, Ир, я не трону, но это уже не поможет.
Лика повернулась к Толе. Тот дернулся в сторону.
– Боишься!
– отчаянно закричала Лика.
Часы начали бить семь утра. На четвертом ударе Лика вскинула руку с пистолетом и разнесла выстрелом лампочку. Столовая провалилась в темноту.
– Что такое?
– обеспокоенно сказал Герман.
На стекле, зашитом морозными узорами, вспыхивали и гасли зеленые зайчики.
– Это - "тараканы", - горько сказала Лика. Пистолет со стуком упал на пол.
Герман, матерясь, шуршал в своем углу.
– Пулеметчик, - тихо сказал он, - амба! Мы проболтались, а у меня связь не выключена.
Пулеметчик нервно рассмеялся:
– Герму ля, ты прекрасен. Радиодонос сам на себя - это высший балл... Заказывай похоронную музыку, дубина. Отдохнули.
– Какие тараканы?
– сказал Клем.
– Спецпатруль службы информационного контроля, - неохотно сказал Герман.
– Нет, ты договаривай, - сказала Лика.
Герман промолчал.
– "Тараканы" появляются после нашего ухода, - сказала Лика.
– Мы здесь отдыхаем с вами, а потом они убирают утечку информации. Вас.
Толю передернуло. Он тупо смотрел, как Ирка дрожащими руками зажигает свечу.
– Отдыхаем...
– сказал из полутьмы Клем.
– Радуйтесь, - со злостью сказал Пулеметчик, - сейчас они уберут всех и вас, и нас.
Герман затих и вдруг закричал:
– Все отлично! Ликуша, Пулеметчик, патруль требует нашего выхода из событий. Мы слишком засиделись.
– Ах, вот как, - облегченно сказала Лика.
Пулеметчик не спеша заменил магазин автомата.
– Счастливо оставаться, мужики, - сказал Герман.
Он поправил галстук, поковырял засохшую корку крови на кончике носа и вышел в коридор. Лика и Пулеметчик вышли следом.
– Да, чуть не забыл!
– Пулеметчик вернулся, взял Кляксу за ложноножку и потащил за собой.
– Вот сволочи, - сказала Ирка.
Хлопнула дверь.
Клем поднял ликин пистолет.
– Моя мать была ворошиловским стрелком, - сказал он.
– Выбивала сто из ста.
– Надо выбить сто "тараканов", - сказал Толя.
– Пулеметчик забыл автомат, - сказал Толик-дизелист. Он поднял оружие.
– Открой окно, Клем.
Толя подскочил к окну и дернул шпингалет.
Пурга стихла. Слева от опор нового телескопа горизонт побелел. Звезды мерцали ясным нездоровым светом. Раздался тихий свист, и в проеме окна возникла металлическая решетчатая стрела с мерцающими зелеными огнями по контуру. Клем выстрелил. Стрела надломилась. И тотчас ответный залп срубил угол столовой.
– Все - вон!
– закричал Клем.
Толя вылетел в пролом. Следующий выстрел прошипел над головой и разметал цистерну. Толик-дизелист скатился по ступеням веранды.
– Держи, ленинградец, - заорал он, - прикрой! Рацию они пришили, так что одни-одинешеньки...
Он кинул Толе автомат, а сам с разводным ключом в руке бросился к сбитому "таракану". Было тихо. Только дизелист гремел ключом по металлу, выдирая оружие. Еще одна стрела мелькнула возле опор. Толя выстрелил, но промахнулся. За радиоантенной тоже затукали выстрелы. И тут Толю накрыло. Земля взлетела из-под ног. Автомат ошпарил руки. Толя вскочил. Прямо на Толика-дизелиста, разворачивающего свинченный лучемет, пикировал "таракан". Толя бросил вперед оплавленный автомат и со злостью вцепился зубами в руку. От гостиницы грянул выстрел. Толя увидел красную фигурку на серой стене. "Таракан" стангажировал и полоснул лучом по крыше гостиницы. И снова выстрел. Били с купольной площадки нового телескопа. "Таракан" с лета воткнулся в водопроводную траншею и рванул. Что-то закричали вдалеке Клем и Ирка. Толя увидел, как одна из опор нового телескопа отошла от колонны и медленно рухнула на землю. Опору подбросило, вдавило в серый бок гостиницы.