Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

– И вы полагаете, сэр, – воскликнула мисс Мэтьюз, – что я стану спасать свою жизнь такой ценой? Буду подкупом склонять человека к клятвопреступлению?

– Разумеется, даже уверен в этом, – подтвердил Мерфи, – помилуйте, есть ли здесь вина, если даже и допустить, что клятвопреступление, как вам угодно это называть, и является в некотором роде провинностью. Хотя, что и говорить, на такое дело не всякий пойдет. К тому же все это можно устроить так, что и грешить-то, как многие воображают, особенно не придется: ведь свидетелю не обязательно целовать библию, а раз так, то где тут, скажите на милость, клятвопреступление? Ну, а если уж так случится, что глашатай в суде окажется придирчивей обычного, то к чему, если собственно разобраться, свидетель прикладывается? Разве это не кусок телячьей кожи – и только? Я, например, считаю, что плох тот христианин, который не решился бы на такую малость ради спасения жизни другого христианина, а тем более такой хорошенькой женщины. В самом деле, сударыня,

если нам удастся представить дело хоть в сколько-нибудь сносном виде, то перед такой красавицей судье не устоять, да и присяжным тоже.

Заключительная часть этой речи, невзирая на то, из чьих уст она исходила, изрядно остудила негодование мисс Мэтьюз по поводу ее начала, а посему она ответила с улыбкой:

– Вы, сэр, я вижу великий казуист, однако нам незачем дольше рассуждать, ибо коль скоро для спасения моей жизни необходимы пятьдесят фунтов, то, поверьте, такой суммой я не располагаю. Небольшие карманные деньги – вот все, что я могу счесть своим достоянием, и из них в моем нынешнем положении, боюсь, могу уделить вам на это лишь самую малость.

– Полно, полно, сударыня! – воскликнул Мерфи, – Жить очень приятно, уверяю вас, и жизнь кажется слаще всего, когда мы вот-вот должны с ней расстаться. Многие из тех, кого я знал, храбрились и хорохорились при аресте, но едва дело принимало хоть сколько-нибудь неблагоприятный для них оборот, они тотчас меняли тон. В вашем положении совсем не время быть бережливой.

Смотритель тюрьмы (прежняя щедрость мисс Мэтьюз и вид ее наполненного гинеями кошелька внушили ему преувеличенное представление о ее богатстве), услыхав, как посягают на сумму, которую он рассчитывал было полностью прибрать к рукам, решил, что сейчас самое время позаботиться о собственных интересах.

– Что и говорить, мистер Мерфи, – воскликнул он, – жизнь – вещь приятная, как вы изволили заметить; кто с этим не согласится! Что и говорить, жизнь всякому дорога, а все же, как она ни дорога, никто не может ради ее спасения предложить больше того, что имеет. И в самом деле, если небольшая сумма, упомянутая дамой, это все, чем она располагает, то ее в таком случае следует лишь похвалить за нежелание расстаться и с самой малой толикой; ведь ей, что и говорить, как она верно изволила заметить, еще понадобится каждый оставшийся фартинг, чтобы жить как подобает благородной даме, прежде чем для нее наступит время испытания. И уж, что и говорить, коли жизнь приятна, так людям следует еще позаботиться и о том, чтобы они могли жить в свое удовольствие, пока они еще и в самом деле живы; кроме того, своим отвращением к лжесвидетельству, которое уж точно является тяжким грехом, эта дама показывает себя с самой выгодной стороны. Правда, если не надо целовать библию, тогда, как вы верно изволили заметить, это совсем другое дело; если человеку отпущен будет долгий срок для раскаяния, то он, возможно, сумеет в достаточной мере искупить свой проступок, а все-таки, когда приходит время свести счеты с жизнью (а кто решится предсказать, какова будет участь этой дамы?), лучше позаботиться о том, чтобы не слишком обременять свою совесть. Надеюсь, даму не сочтут повинной в убийстве, – я всегда желаю добра всем моим арестантам, которые выказали себя настоящими джентльменами или леди, – а все-таки человеку всегда следует готовиться к самому худшему.

– Вы, сэр, вещаете поистине, как оракул, – ответила дама, – и, если бы я склонила на лжесвидетельство хотя бы одного человека, это легло бы на мою совесть большим грузом, нежели двадцать убийств, подобных тому, в котором я повинна.

– Более того, сударыня, – заключил смотритель тюрьмы, – кто отважится сказать, какие оскорбления вас толкнули на этот шаг, и уж во всяком случае никак нельзя представить, чтобы дама столь достойного поведения, каким вы отличаетесь с тех пор как находитесь под моим присмотром, способна была убить человека просто так, ни за что, ни про что.

Мистера Мерфи, который, похоже, собирался что-то возразить, как раз в это время вызвали из комнаты, а все, что происходило между оставшимися там лицами до той минуты, когда Бута и даму проводили в предназначенное для нее помещение, слишком незначительно, чтобы заслуживать упоминания.

Сперва речь велась о только что прерванном разговоре, но поскольку суждения высказывались приблизительно те же, какие высказало бы в подобном случае большинство читателей, мы их опустим. Под конец мисс Мэтьюз напомнила своему собеседнику о его обещании рассказать обо всем, что произошло с ним с тех пор, как прервалось их прежнее знакомство. Бут приступил к рассказу, как об этом повествуется в следующей книге этой истории.

Книга вторая

Глава 1, в которой капитан Бут начинает рассказывать свою историю

Когда чайный столик унесли и мистер Бут остался с мисс Мэтьюз наедине, он начал так:

– Вам, сударыня, желательно знать подробности того, как я ухаживал за лучшей и прекраснейшей из женщин, на которой впоследствии женился. Что ж, попытаюсь по мере сил припомнить из происшедшего то, что наиболее достойно вашего внимания.

Если расхожее мнение о том, что браки совершаются на небесах, не совсем безосновательно, то мой брак с Амелией несомненно подтвердит его справедливость. Я познакомился с ней, когда красота ее только расцветала, и природа наделила ее своими дарами столь щедро, как ни одну женщину на свете; но, хотя Амелия всегда вызывала у меня восторг, я долгое время не чувствовал и проблеска любви к ней. Возможно, всеобщее восхищение, которым она была тогда окружена, знаки внимания, оказываемые ей самыми знатными людьми, и ухаживание бесчисленных поклонников, людей очень состоятельных, удерживали меня от стремления стать обладателем прелестей, казавшихся мне совершенно недоступными. Как бы там ни было, но, уверяю вас, что именно происшествие, которое лишило ее восхищения других, впервые заставило мое сердце дрогнуть и расположило в ее пользу. Ущерб, нанесенный красоте Амелии, когда перевернулась карета, из-за чего, как вы, наверное, хорошо помните, ее прелестный носик был рассечен и изуродован, [74] внушил мне мысль, что эта женщина, вызывавшая всеобщее преклонение своей наружностью, заслуживала куда большего преклонения своим умом, потому что именно в этом отношении она куда как превосходила прочих представительниц своего пола.

74

В первом издании романа Филдинг забыл упомянуть, что нос героини был искусно восстановлен хирургом, – оплошность, давшая немалую пищу для острот и издевательств тогдашних критиков. Редактируя роман для повторного издания, Филдинг постарался ее исправить и в гл. 1-й кн. II и в гл. 7-й кн. IV, где он упоминает об оставшемся после этого происшествия шраме на носу Амелии, который, однако, делал ее скорее еще более прелестной; об этом же говорит в новой редакции романа и миссис Джеймс в гл. 1-й, кн. XI.

– Я восхищена вашим вкусом, – воскликнула мисс Мэтьюз. – Ведь я прекрасно помню, с каким мужеством ваша Амелия перенесла это несчастье.

– Боже милосердный, – ответил Бут, – какую же душевную стойкость она тогда проявила! Если мир превозносит мужество человека, способного перенести потерю целого состояния, или хладнокровие генерала после проигранного им сражения, или самообладание монарха, примиряющегося с утратой короны, то с каким же изумлением должны мы взирать, какими похвалами удостоить юную девушку, способную терпеливо и безропотно снести утрату необычайной красоты, – иными словами утрату богатства, власти, славы, всего того, к чему человеческая природа так неравнодушна! Какой же твердостью должна обладать душа, готовая в единый миг распрощаться со всем этим вследствие ничтожной случайности, какое мужество потребно для подобного отречения, когда тело испытывает мучительнейшие страдания, и для того, чтобы без жалоб, почти без слез претерпеть в таком состоянии крайне болезненную, ужаснейшую хирургическую операцию!

Произнеся это, Бут умолк и из глаз его хлынули потоки слез, которые способно проливать лишь поистине благородное сердце, потрясенное чем-то из ряда вон выходящим и возвышенным. Как только Буту удалось совладать с собой, он продолжал:

– В силах ли вы, мисс Мэтьюз, вообразить, чтобы несчастье Амелии было возможно еще чем-нибудь усугубить? Так вот, уверяю вас, я нередко слышал от нее, что одно прискорбное обстоятельство оказалось тягостнее всех прочих. Я имею в виду жестокую обиду, нанесенную ей иными ближайшими ее подругами, которые при встрече кусали губы, отводили глаза и долго крепились, чтобы не выдать своего тайного торжества, однако потом, не сдержавшись, разражались при ней громким хохотом.

– Боже милостивый, – вскричала мисс Мэтьюз, – на какие только низости не горазд наш пол, если им движет презренная зависть!

– Именно подобная выходка, как Амелия мне потом признавалась, и позволила ей впервые почувствовать расположение ко мне. Я оказался как-то в обществе нескольких молодых девушек или вернее юных ехидн, для коих беда Амелии служила источником неистощимой потехи. Одна из них выразила надежду, что теперь эта особа не станет больше высоко задирать голову. Другая весело откликнулась: «Уж не знаю, как насчет головы, но бьюсь об заклад, что она никогда больше не будет воротить нос от тех, кто получше ее». Третья прибавила: «Какую отличную партию могла бы Амелия сделать теперь с одним капитаном, у которого, к несчастью, поврежден тот же самый орган, однако по причине нисколько не зазорной». Не менее язвительные замечания сыпались градом, и повторять их язык не поворачивается. Я был потрясен столь лютой злобой в обличий человеческом и заявил без обиняков: «Напрасно, сударыни, вы так радуетесь несчастью мисс Амелии, ведь она все равно останется самой красивой женщиной во всей Англии». Эти мои слова начали повторять на все лады, причем одни считали, что они делают мне честь, а другие, напротив, представляли их в неблагоприятном свете и, конечно же, придавали им более оскорбительную форму, нежели это было в действительности. Сказанное мной в конце концов дошло и до Амелии. Она выразила мне признательность за сочувствие, из-за которого я даже проявил нелюбезность в беседе с дамами.

Поделиться:
Популярные книги

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Никто и звать никак

Ром Полина
Фантастика:
фэнтези
7.18
рейтинг книги
Никто и звать никак

Расческа для лысого

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.52
рейтинг книги
Расческа для лысого

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Объединитель

Астахов Евгений Евгеньевич
8. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Объединитель

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3

Провинциал. Книга 3

Лопарев Игорь Викторович
3. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 3

Вечный. Книга II

Рокотов Алексей
2. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга II

Решала

Иванов Дмитрий
10. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Решала

Кодекс Охотника. Книга XXII

Винокуров Юрий
22. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXII

Ратник

Ланцов Михаил Алексеевич
3. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
7.11
рейтинг книги
Ратник

Приручитель женщин-монстров. Том 4

Дорничев Дмитрий
4. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 4

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2