Америка глазами русского ковбоя
Шрифт:
В тот день приехало несколько автобусов с детьми, и я покатал их по дорогам обширного ранчо, поиграл с ними в ковбоев и шерифов. Потом распряг Ваню и покатал их верхом.
Мои хозяева вечером устроили банкет для членов этого фонда, причем все присутствующие явились к столу в одежде охотников и ковбоев середины прошлого века, и я в своей куртке и джинсах выглядел белой вороной.
Настроение мое улучшилось до стадии полета, когда полковник Франциско от имени Фонда вручил мне флаг США. К нему был приложен документ следующего содержания:
Это сертификат, подтверждающий, что флаг развевался над Капитолием Соединенных Штатов 23 февраля по просьбе достопочтенного Рика Вайта, члена Конгресса.
Этот флаг развевался в честь АНАТОЛИЯ ШИМАНСКОГО и его экспедиции «ИЗ РОССИИ С ЛЮБОВЬЮ И МИРОМ»
От: Фонда помощи забытым детям и детям-инвалидам. Остров Видбей, Вашингтон.
Я чуть не прослезился от оказанной мне чести, и до сих пор не могу понять, достоин ли я этого флага?
Как правило, я не знаю, где остановлюсь на ночевку. Но этим утром ко мне подъехал Михаил Серафинов и посоветовал остановиться по дороге на ферме своего друга Джима Дэвиса. Михаил был профессором литературы в университете Сиэтла и преподавал там ни больше ни меньше как македонскую литературу. Я вынужден признаться, что о таковой никогда не слышал.
Определенно, на этом острове жили особые люди. Гостеприимство и благожелательность являлись необходимой частью их характера. Главное, они, как и я, никуда не спешили, останавливаясь побеседовать со мной или предлагая заехать к ним в гости. Проезжая мимо бакалейной лавки, я увидел, что хозяева призывают к ним зайти. Том и Мэри Купе предложили взять у них с полок все, что мне нужно было в дороге, и, естественно, бесплатно. Непонятно было, то ли эти люди принадлежали прошлому, то ли будущему этой страны. Ну а может быть, и к настоящему.
Успел я по дороге даже принять участие в избирательной кампании, встретив грузовичок брата сенатора штата Кевина Кигли. Кевин баллотировался в конгресс США, и его брат с приятелем ехали устанавливать вдоль дороги предвыборные лозунги. Надо признаться, не жалую я кандидатов от демократической партии. Когда они предложили укрепить на телеге их лозунг с призывом голосовать за демократа Кигли, я был готов отказаться. Но попался на том, что уже принял от них пять долларов пожертвований. Пришлось пожертвовать политическими принципами, провезя их лозунг на телеге весь остаток дня. Вот так, когда деньги вперед, то и принципы отступают.
Хозяин фермы Джим Дэвис с нетерпением ждал меня на крыльце и успел даже установить электрическую ограду для лошади. Было ему под шестьдесят, небольшого роста. Он был словно сделан из пружин и не мог долго стоять на одном месте. Вот и летал от сарая к дому, от дома к плантации, от плантации на пастбище, от пастбища к соседнему фермеру и т. д. Он жил только когда что-то делал, безделье же было опасно для его жизни. Когда-то Джим работал банковским служащим, торговал недвижимостью и страдал от всевозможных болезней, но только приобретя ферму понял, что всю жизнь занимался глупостью выполнения того, что ему приказывали.
На ферме он выращивал рождественские елки и снимал ежегодно богатый урожай с пятисот карликовых яблонь одиннадцати сортов. Они специально выведены так, чтобы опираться ветками на протянутые ряды проволоки. Уборка урожая не представляет труда. Низкие ночные температуры сдерживают распространение яблочных болезней, и Джим почти не пользуется инсектицидами. А еще он делает прекрасное яблочное вино, которое я не замедлил пригубить, и так интенсивно его хвалил, что хозяин дал несколько бутылок в дорогу.
К нашему застолью присоединился племянник Джима Гленн Джонс, который собирался проехать на велосипеде по России и хотел узнать, что я думаю о такой возможности. Я рассказал, что мой друг Дэвид Грант два года назад уже проехал Россию на телеге. Единственной его жалобой было периодическое состояние похмелья после каждого гостеприимного приема. Безопасно ехать по России, если не заезжаешь в крупные города и не изображаешь из себя преуспевающего бизнесмена.
Спать меня уложили в отдельной спальне и накрыли самодельным одеялом из гусиного пуха. Снилась собственная ферма где-то в горах, но на берегу океана, и выращивал я там хлебные деревья. Утром нашел в дневнике запись Джима: «Анатолий, ваше путешествие стоит того, чтобы присвоить вам степень Доктора Гуманизма. Счастливого пути».
В районе Оак-Харбор напоролся на авиабазу, и в течение часа над моей головой взмывали и шли на посадку монструозные транспортные самолеты и реактивные бомбардировщики. Я уж стал материться – ну что они так расшумелись, всего-то из-за одной русской телеги!
Отдохнуть меня пригласили в школу, принадлежавшую секте Адвентистов Седьмого Дня, где я рассказал школьникам о России, о своем путешествии и о встречах с их сверстниками в четырнадцати штатах, которые успел проехать. Оказались адвентисты гостеприимными, любознательными и щедрыми людьми. У нас в России всегда людей пугали этими сектантами, и сейчас православная церковь развернула против них кампанию. Я и сам не согласен с их идеей приближающегося конца света, но если эта вера помогает им быть ближе к Богу, то и Бог с ними. Я встретил по дороге десятки людей, принадлежащих к этой секте, и неизменно получал от них щедрую поддержку.
Пятиклассник Шеннон Шульц подарил собственноручно сделанную ловушку для снов, представлявшую собой кольцо с натянутой внутри сеточкой. К нему была приложена инструкция: «Согласно легендам американских индейцев, сны посылаются нам духами. Хорошие сны проходят через центральное отверстие, а плохие запутываются в сетке и растворяются в лучах утреннего солнца. Таким образом, ловушка для снов обеспечивает спящих сладкими снами, счастьем и гармонией в жизни». У меня уже было несколько маленьких ловушек, подаренных в пути, а эта оказалась достаточно большой, чтобы вешать перед лошадью в надежде, что и у Вани сны будут прекрасными.
Джим Дэвис посоветовал остановиться на ночлег у Джима Вуда, владельца скорняжной мастерской в поселке Оак-Харбор. Когда я подъехал к его дому, Джим уже открывал ворота, приветственно улыбаясь. Джиму было под пятьдесят, длинные рыжие волосы прятались под курьезным гибридом шляпы и котелка, куртка и брюки – замшевые, в стиле моды прошлого века. Собственноручно пошитые мокасины завершали этот великолепный ансамбль. Такую одежду носили когда-то трапперы и охотники, но и он жил подобной жизнью.