Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
В Трэнтоне, а тем более в нашем доме, никаких праздников не наблюдалось. Это был обычный осенний вечер. Войдя в дом, мы встретили в гостиной какого-то незнакомого мужчину. Я спросил его, кого он здесь ищет, и тот, мешая польские и английские слова, ответил, что намерен проживать в этом доме. Якобы, он уже арендовал себе место в одной из комнат. Мне было всё равно. Я знал, что в следующем месяце меня здесь не будет. Мы познакомились. Новый сосед назвался Хеником.
— Хенк? — переспросил я его.
— Нет, Хеник, — поправил он меня. И я без дурного умысла спросил:
— Как пиво «Хеникен»?
Рядом оказались Женя и Полковник, они посмеялись над моим безобидным пивным сравнением и тоже познакомились с паном Хеником.
Далее, наше внимание отвлекли счета от телефонной компании. Нас с Сашей просили определить каждому свои звонки и приготовить сумму, приходящуюся на них. Нас неприятно удивило, как много телефонного времени мы уделили своему бывшему горе-боссу, пока добились от него новых чеков. Эти телефонные счета за переговоры с ним напомнили мне, что у нас остались те злополучные неоплаченные чеки по 360 долларов. Я заглянул в свой бумажник и убедился — мой чек так и лежит там, как памятка о необходимости быть бдительным. Пока я раздумывал, что можно предпринять с этим чеком, Женя и Саша обнаружили счета за продолжительные переговоры с бруклинским номером. Посовещавшись, определили — школьник Серёжа разговаривал с мамой. Он уже недели две, как съехал от нас в Бруклин, оставив нам на память о совместной жизни телефонные счета. Полковник вынес приговор: эти звонки должен оплатить Женя, так как именно он привёл этого юношу, чтобы использовать его как своего подсобного работника… и жить с ним в одной комнате. Приговор Полковника был единодушно одобрен всеми присутствующими и разговор пошёл о том, насколько Женя был близок с Серёжкой, и где он с ним познакомился. Женю быстро достали, и он просил прекратить эту тему, обещал всё уплатить по счетам. Он тут же набрал этот бруклинский номер и, не сомневаясь в уместности русского языка, грубовато высказал кому-то о дурных наклонностях юноши, воспитанного в еврейской семье. Пока Полковник и Саша издевались над Женей и его неудачным романом, кто-то вычислил ещё несколько никем непризнанных, звонков в другие штаты, оплату которых пришлось распределить на всех проживающих в доме.
Благодаря погодным условиям, наша занятость в строительной бригаде шла на убыль. Вокруг появлялось все больше признаков приближения осеннего праздника «День Святых» — Halloween. В нашем шоколадном супермаркете организовали отдел по продаже различных масок страшилок, изображающих всякого рода монстров, маньяков и зомби. Рассматривая эту коллекцию-распродажу, мы всякий раз натягивали приглянувшуюся нам маску на голову Полковника, и просили его погулять в ужасном наряде по супермаркету.
Неподалеку мы открыли для себя ещё одну продовольственную точку, в которой цех по переработке и упаковке сочетался с торговлей. Там можно было купить многие продукты значительно дешевле, чем в супермаркете. Теперь, располагая более свободными вечерами, мы могли посещать два продовольственных магазина. На пути между двумя гастрономами красовался огромный рекламный щит, призывающий всех желающих посетить донорский пункт и сдать свою кровушку на условиях очень выгодных. Саша с Полковником заинтересовались этим предложением и запомнили указанный адрес, который оказался неподалеку.
Саша, уже имевший некоторый донорский опыт, рассказывал, что дома в Ростове-на-Дону, когда ему очень надо было освободиться от работы, он прибегал к сдаче крови. За это — в награду получал от советской власти — традиционный бутерброд с колбасой и пару дней оплачиваемого отпуска. И главное, уверял Саша, чувствовал он себя, после таких процедур, вполне сносно… Он был уверен, что здесь его кровушка будет стоить значительно дороже. Я предполагал, что всё может оказаться не так просто, как он надеялся; сдал два стакана и получил наличными в сумме, равной двум дневным зарплатам. Тем не менее, мы решили выяснить все эти вопросы.
В один из неполных рабочих дней, мы посетили донорский центр. Как только присели в приемной, к нам вышла пожилая женщина в белом халате и выразила готовность ответить на все вопросы. Наше любопытство она удовлетворила в течение нескольких минут. Она пояснила, что если мы решимся сдать кровь, то для начала, сделают анализ взятой пробы. И если результаты окажутся удовлетворительные, то они заключат договор с донором.
Суть их отношений с донорами состояла в том, что за пожертвованную порцию кровушки, донор не получает никаких денег. Ему выдается удостоверение. И этот факт заносится в банк данных. Это дает донору право на предоставление бесплатной донорской крови ему и его родственникам, в случаях, когда он будет нуждаться. Вот и всё.
Такой «американский бутерброд с колбасой», конечно же, ни Сашу, ни Полковника не устраивали.
Я ответил женщине-вампиру, что мы должны всё тщательно обдумать. С этим и ушли.
По дороге домой, мы пили пиво и обсуждали их унизительные условия, предполагая, что далеко не все сдавшие кровь, обращаются в будущем за их обещанной помощью. И в их кровавом банке остается положительный резерв для предоставления кровушки на обычных коммерческих условиях.
Эти разговоры напомнили мне об иной разновидности донорства. Я вспомнил одного коллегу по работе в еврейской коврово-очистной бригаде. Однажды работая с ним в паре, я узнал о его осторожных надеждах на возможные дополнительные лёгкие заработки. Как он поведал: кто-то из приятелей, по дружбе, сводил его в одну частную контору в Нью-Йорке, где принимали у трудоспособного народа сперму. В детали он не вдавался, но, в общем, условия были вполне приемлемы.
С его слов, товарищ, рекомендовавший этот приёмный пункт, на работу не жаловался и регулярно сдавался туда. А этот ожидал результатов анализов, после чего, и сам надеялся делать свои теплые взносы в закрома донорской конторы.
Продолжения истории я так и не узнал, так как бросил ту работу, и больше не повидал потенциального донора. Товарищи сделали мне строгий выговор за то, что я так безынициативно отнесся к столь ценной информации и не выяснил всё как следует.
Продолжая тему об альтернативных источниках материального благополучия, мы заговорили об ещё одной разновидности самоотдачи, где сулили хорошие и быстрые доходы. Последнее время, Женя с польскими соседями обсуждали возможность участия в рыболовном промысле. Речь шла о работе на рыболовных судах. Зная, как переношу качку, я не интересовался этим видом донорства. Но Полковник и Саша кое-какими подробностями уже располагали. Выяснилось, что этот вид промысла особенно распространен в так называемой New England, на побережье штатов Коннектикут, Род Айленд, Массачусетс, Нью Гэмпшир. Вакантные рабочие места появляются в осенний период. Я, как человек, болезненно переносящий морскую качку, сразу подумал, что потребность в работниках в это время объясняется суровыми сезонными условиями работы в океане.
Представил себе Атлантический океан в отдельные октябрьские, ноябрьские дни. И я — работающий на рыболовном судне неделями, а то и месяцами, в осенне-зимнем океане… Я в Чёрном море между Очаковым и Одессой, в летнее время, при лёгком шторме выворачивался на изнанку, будучи пассажиром «Каметы»…
Наш Полковник уже проживал какое-то время в портовом городе Провиденс, штата Род Айленд и что-то слышал о таком промысле. Он, как свежеиспеченный постоянный житель США, со всеми вытекающими из этого статуса социальными благами, не желал подвергать своё драгоценное здоровье и жизнь — риску. Но активно интересовался донорскими инвестициями в пробирку.
Я не отговаривал Сашу от рыбалки, предлагал ему посетить рыбные места и узнать всё, как мы сделали сегодня в донорском пункте. Мне не приходилось бывать в Новой Англии, и я был не против, принять участие в разведывательной экспедиции. Ребята называли конкретные места на побережье, где, якобы, можно заполучить рабочее место на судне. Звучало любопытно. Поездку наметили на ближайший нерабочий день.
Установившийся в последние дни расклад времени, вполне устраивал меня. После месяца интенсивной трудовой деятельности по 50–60 рабочих часов в неделю, благодаря регулярным дождикам и ранним сумеркам, наша занятость сократилась, и мы со спокойной душой, разнообразно убивали свободное от работы время. Не очень далеко от нашего дома я нашёл High School где были приличные теннисные корты, и я мог коротать время с мячами и своими думами. Много разъезжали по штату Нью-Джерси без определённых целей.
Однажды, в дождливый день, проезжая по центральной улице Принстона, мимо отделения Midlantic Bank, я вспомнил о старом невостребованном чеке от нашего польского босса. Уже прошло около месяца, как мы получили своё по чекам, и с тех пор больше не вспоминали об этом.
Я ничего не объяснял Саше, попросил его приостановиться. Саша, не подозревая о моих замыслах, остался в машине, так как моросил дождь. Я и сам едва допускал, что эксперимент даст положительный результат. Тем не менее, я ничем не рисковал и допускал какое-то моральное право на такую попытку.