Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Перспективы возможных скидок привлекли внимание сомневающихся. Женя, который последнее время часто рассказывал нам о своей жене, преданно ожидающей его в далёкой Виннице, вдруг изъявил желание тоже поехать на экскурсию.
Из дома вывалила не совсем трезвая компания человек из семи. Предоставленный микроавтобус был очень рабочий. В нём было лишь два пассажирских места, их сразу же заняли. Остальные участники субботника разместились в грузовом отсеке, рассевшись на запасных колёсах и каких-то ящиках. Хозяин транспорта коротко разъяснил Стасу особенности коробки передач и тот, следуя указаниям, повёз нас в центр города. Было уже темно. Временами моросил дождик. Но на улицах, особенно в центральной части города — всё же людно и освещёно. Стас уверенно и быстро отыскал хорошо известное ему место и подъехал прямо к ожидающим на тротуаре девушкам. Я заметил, как они оценивающе взглянули на появившийся объект и оживились. Ситуация оценивалась профессионально, и лишь взглянув на транспорт, я полагаю, барышни уже имели какое-то представление о том, чего можно ожидать. Я был уверен: никто из них не догадывался о том, какое предложение привезли им в этом зашарпанном микроавтобусе.
Одна из них подошла к переднему окошку, у которого сидел подвыпивший поляк. На вопрос барышни: чего желаете? Поляк ответил набором общеизвестных фраз и жестов. Девица поняла, что переговоры следует вести на особом языке, и, не дождавшись от него вразумительного ответа, отошла от автобуса. Стас поспешил выйти и направился к женской бригаде. Все сидящие в грузовом отсеке тоже десантировали через заднюю дверь и, к удивлению девиц, вывалили на тротуар.
— Кто-нибудь желает сегодня поработать? — обратился Стас к удивлённым женщинам.
В ответ, девушки заметили, что вопрос — глуповат и проявили готовность обсудить эту тему. Стас заговорил о ценах на их услуги. Девчата ответили, что обычная радость оценивается всего в десять долларов. Тогда Стас объявил, что все эти ребята, он кивнул в сторону стоящих рядом, хотели бы воспользоваться их услугами.
— Так какие проблемы? Ваши деньги — наш сервис, — ответили барышни.
— Но мы хотели бы сделать вам особое предложение… Долларов за 30 обслужить 5–6 ребят.
Реакция другой стороны на такое предложение была отрицательной. Некоторые девушки возмущенно фыркнули и демонстративно удалились, дав понять, что дальнейший торг неуместен. Но некоторые, всё же пожелали выяснить, что за бред несёт этот иностранный клиент?!
Сложившаяся ситуация очень напоминала мне трудовую панель в Бруклине. Я поспешил принять участие в беседе с оставшимися барышнями.
— Девушки, мы предлагаем вам заработать в течение одного часа долларов 30.
Я выдержал паузу. Девушки, не скрывая любопытства, просили пояснить условия.
— Условия просты. Мы своим транспортом доставляем вас домой, и там, в течение часа, вы предоставляете обычные услуги пятёрым-шестерым джентльменам, после чего вас доставляют обратно на это же место. Через какой-то час вы снова будете здесь с честно заработанными тридцатью долларами.
— Ты сказал 5–6 джентльменов?! — переспросили девушки.
— Да, пять-шесть, а если хотите, возможно, ещё кто-то присоединится…
— О Боже! Да вы ненормальные, ребята! — ответили некоторые из них и тоже отошли в сторонку.
(Такое мне уже приходилось слышать на родине.)
— Мы порядочные джентльмены, и не хотим никого обманывать, — оправдывался я.
Между тем, у некоторых девушек моё предложение вызвало дополнительные вопросы. Одна белая, вполне подходящая для нашего мероприятия девица, деловито поинтересовалась:
— Это и есть все те джентльмены?
— Да, это они. Если недостаточно…
— Более чем достаточно! Скажи-ка, приятель, вы гарантируете, что через час доставите меня обратно сюда?
— Конечно. Слово джентльмена!
— Итак, не менее 30 долларов, не более пяти клиентов и через час…
— Точно! Это мы тебе гарантируем, — обещал я.
— Тогда, поехали, — решительно согласилась она.
Присутствующие джентльмены поняли, что соглашение достигнуто и поспешили обратно в автобус. При размещении возникла заминка. Старый поляк и приглашенная барышня направились к передней дверце, чтобы занять место возле водителя. Это место оказалось уже кем-то занято. Девушку пригласили присесть рядом, но старый поляк сам проявил внимание. Он подцепил её под руку и пьяно-галантно повёл её к задней двери. Пропустив в захламленный грузовой отсек, пан, на правах собственника транспортного средства, потребовал предоставить для пани и пана одну запаску. Место им вежливо уступили. Стас, убедившись, что все на местах, тронулся.
Старый пан похотливо обнял общую подружку, а спустя несколько минут, к всеобщему удивлению, заявил, что он будет первый. В тёмном грузовом отсеке и в кабине забухтели возмущенные голоса. В ответ, старый пан, не выпуская из своих грязных объятий гостью, вполне серьёзно аргументировал свои притязания тем, что он предоставил для этого мероприятия свой личный транспорт, а также, отметил факт расхода топлива, и просил не забывать о том, что он здесь самый старший. Выслушав его нелепые доводы, другие джентльмены, перебивая друг друга, стали предлагать пути разрешения спорного вопроса. Некоторые просто пригрозили поляку физической расправой за самоуправство. Барышня, недоумевая, о чём шум, заметно насторожилась и обратилась ко мне.
— Далеко ли нам ехать?
Я назвал ей адрес. Она согласно кивнула головой, но тут же снова спросила.
— Эти ребята турки?
— Почти, — ответил я, не вдаваясь в исторические подробности.
Она приняла мой ответ кивком головы и снова спросила:
— Какие-нибудь проблемы?
— Нет, просто ты всем им очень понравилась, и они хотят тебя. То бишь, «we share the same biology regardless of ideology» [7] — объяснил я ей ситуацию.
Барышня с некоторым облегчением приняла мой ответ.
7
У нас единая биология, невзирая на идеологию.
Старый пан заметил, что пока он спорил со своими соперниками, барышня отвлеклась и разговорилась с другим. Он не очень уверенно пропшекал что-то о нежелании подчиняться коллективному решению и снова обратил все своё нетрезвое внимание на рядом сидящую девицу. Та не препятствовала его похотливым обшариваниям всех доступных частей её тела. Зато попутчики продолжали ревниво возмущаться хамским поведением поляка. Полковник, как самый молодой джентльмен, заметил, что пан не только самый старший, но и самый грязный, и уже только поэтому должен быть последним в очереди. Чтобы как-то отвлечь гостью от конфликта, возникшего вокруг неё, я пошутил, что этот парень хочет её уже здесь, по пути к месту обряда. Она приняла мою шутку всерьёз. Взглянула на польского джентльмена, оценила ситуацию и выразила сомнение в том, что это уместно начинать прямо здесь в автобусе. Я поспешил успокоить её, пояснив свой призыв к действию, как неудачную шутку.
Со спорами и взаимными оскорблениями, перерастающими в национальную неприязнь, мы подъехали к дому. Выйдя из автобуса, девушку провели в дом. Гостья, оказавшись в районе вполне благополучном, повеселела и охотно последовала за нами. Однако спор об очередности не угасал, а напротив, обретал всё более конфликтные формы. Некоторые участники движения стали заявлять о своём категорическом и принципиальном нежелании любить девушку после старого, вонючего поляка. Назревал международный конфликт. Стас напомнил своим сподвижникам о том, что мы обещали человеку заработок не менее 30 долларов в течение часа, и этот час идёт. Наконец, находясь уже на втором этаже, у комнаты Стаса и Славки, после взаимных оскорблений, участники решили разыграть очередность в лотерею. Стас заготовил бумажки с номерами шестерых участников, честно перемешал их в коробке и призвал всех к разбору. Барышня удивленно наблюдала за происходящим и пыталась понять, что всё это значит. Она снова обратиться ко мне за разъяснением.