Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Как я и предполагал, он недавно позвонил домой, где ему и выдали мой телефон в Трэнтоне.
Его запоздалое появление объяснялось тем, что несколько дней назад, он, с каким-то московским товарищем, съехал из Бруклина во Флориду. И местом своего нового временного обитания выбрали один из многочисленных островов, который называется Islamorada.
Его рассказ о благоприятных климатических условиях на том острове вызвал интерес, и я тут же выразил готовность побывать там в ближайшем будущем. Мы договорились о сроках моего вероятного появления на острове и о поддержании дальнейшей телефонной связи.
Чемоданное настроение, а также погода, способствовали тому, чтобы как можно меньше времени проводить на работах, но поспеть в других местах и доделать кое-какие дела.
В местной газете на первой странице поместили большую цветную фотографию лидера местного националистического движения, или как их ещё называли, неофашистского движения, и интервью с ним. Фотография была снята в штабе, судя по атрибутам попавшим в кадр. Насколько я понял прочитанное, этот парень в своих высказываниях, сетовал на неконтролируемое паразитическое и общественно опасное поведение чёрного большинства Америки. Предсказывал негативные социальные перемены в обозримом будущем, если не принять конкретных воспитательных мер.
Особого возмущения и осуждения этому движению в статье я не заметил. Лишь некоторые упреки в категоричности и нетерпимости. Одним словом, местным неофашистам дали возможность выразить своё мнение на страницах местной газеты.
У меня промелькнуло желание позвонить в их штаб командиру отряда и подсказать, что нет необходимости прибегать к каким-то крутым воспитательным мерам, а достаточно некоторых перемен в миграционном законодательстве, которые были бы вполне справедливы и действенны.
Следует лишь перекрыть существующую в стране, почти бесконтрольную, кормушку в виде пособий и уменьшить квоты на въезд определенных категорий мигрантов. Установить облегченные правила миграции в страну и легализации уже находящихся в стране европейцев. Таким образом, достаточно образованный и активный контингент из стран Восточной Европы и бывшего СССР внесёт ощутимые изменения в количественный и качественный баланс населения.
Американские посольства в странах Восточной Европы и бывшего СССР только за свои услуги, связанные с предоставлением и чаще — отказом въездных виз, собирают средства, на которые можно не только содержать сами посольства, а ещё и подкармливать своих паразитов в Америке.
А если всем желающим поработать в США, дать возможность делать это легально и взимать с них налоги, то количество таковых заметно осветлило бы население Америки и оздоровило общую ситуацию.
В штаб я так и не позвонил. Но задумал связаться с одним товарищем, живущим в штате Нью-Джерси, некогда путешествовавшим на туристическом пароходе по Днепру. Мы познакомились с ним во время их однодневной остановки в Новой Каховке. Тогда это были первые визитёры, посещавшие нашу страну, чтобы увидеть результаты Перестройки, Гласности и Ускорения.
Отчаливая на пароходе, он вручил мне свой адрес, и спустя какое-то время, мы обменялись с ним рождественскими поздравлениями. Больше я ничего о нём не слышал. Его телефона у меня не было, но я нашёл на карте местечко, указанное в почтовом адресе. Это место называлось Riverton, на берегу реки Delaware. Мы уже ездили в ту сторону за яблоками и я подумал, что можно было бы проехать подальше и посетить моего знакомого.
На центральной Брансуик авеню в Трэнтоне, неподалеку от нашего дома, функционировал атлетический зал. Сколько раз я проходил мимо, столько и думал зайти туда и узнать, что и как там, да всё некогда было. В один из вечеров мы всё же заглянули туда. Как и во всех других, подобных заведениях, там стоял устойчивый запах пота, металлическое лязганье и поскрипывание станков самоистязания. Несколько, сосредоточенных на своих мышцах ребят, пыхтели у этих станков.
При входе в зал, за стойкой дежурил атлетического сложения американский джентльмен, который без труда определил в нас новеньких. Он отвлекся от беседы с двумя парнями, и всё своё внимание уделил нам. На его вопрос, чем он может нам помочь, я ответил, что цель нашего визита пока лишь познавательная, но возможно, кто-нибудь из нас пожелает воспользоваться услугами этого клуба. Двое парней, не в спортивной форме, видимо, зашедшие сюда незадолго до нас, ожидали, пока их собеседник закончит, но с явным вниманием прислушивались к моей праздной болтовне. Я узнал о клубе всё, что хотел, и мы собрались уходить, но один из этих ребят осторожно поинтересовался: не поляки ли мы? Я ответил, что мы не поляки. И тогда они чуть ли не одновременно высказали своё предположение:
— Русские?
— Да, — ответил я. — А вы?
— И мы тоже, — заявили эти двое по-русски.
По внешнему виду и по их неуклюжему русскому языку было видно, что они не те русские, с которыми мы соседствовали в Бруклине. Лишь бы что-то спросить, я поинтересовался, откуда именно они? И они ответили, что живут в Нью-Йорке. Я уточнил, что меня интересует, откуда они приехали в Америку. Оказалось, их родители привезли ещё в детском возрасте из Ленинграда.
Саша сообщил им, что он служил там во флоте три года. Но эта новость не вызвала никаких эмоций. Допуская погрешности в падежах, нам объяснили, что их привезли сюда ещё в 70-х годах: один, так и не бывал в России с тех пор. Другой, за всё это время решился разок слетать в прошлом году. Он стал, перескакивая с русского на английский, делиться своими впечатлениями о Москве и Ленинграде. А другой, хоть и русский, слушал всё это с таким же видом, как и наблюдавший за нашей встречей, американский хозяин атлетического клуба.
Недавно побывавший в России стал рассказывать Саше о своих русских друзьях, которые осваивают английский. И о том, как на его взгляд, они тяжело преодолевали какой-то внутренний барьер, когда он предлагал им разговаривать с ним по-английски. Давал Саше советы, как одолеть языковую проблему. А я тем временем разговорился с другим, который хоть и мог говорить по-русски, но предпочитал английский. Он жаловался, что когда приятель приглашал его слетать в Ленинград вместе — был занят, а в одиночку не решился на такое путешествие. Рассказал, что живёт в Нью-Йорке и последнее время не имеет постоянной работы. Временно подживает в квартире своего приятеля… На этом мы и расстались.
Дома узнали, что один из польских соседей приобрел подержанный автомобиль. К нашему удивлению, это оказался ещё один Ford Escort, Я не знаю, последовал ли он Сашиному примеру, или это случайное совпадение, но теперь при нашем доме было два, почти одинаковых, Фордика.
В гостиной комнате по случаю приобретения автомобиля присутствовали двое поляков, моих непосредственных коллег по рабочей галере. Тот, который старший, давно просил меня, чтобы я прихватил на работу электрическую машинку для стрижки. Здесь, уже дома, уклониться от его просьбы мне не удалось. Я принёс имевшийся у меня инструмент, и мы удалились с клиентом в подвальное пространство. Там размещались некоторые бытовые удобства: две стиральные машины, которыми мы активно пользовались (стиральный порошок оставлять без присмотра не рекомендовалось) и бойлерная, обеспечивающая дом горячей водой.