Америка и американцы
Шрифт:
Еще хуже обстоит дело в том случае, когда речь идет о романе. Когда издатель просит одного из писателей прорецензировать роман собрата по перу, он подписывает кнпгс смертный приговор. Среди авторов романов очень немного людей, способных откликнуться на книгу другого писателя без резкой критики.
Врембейкер, автор «Сидения», свою рецензию на новый роман Гемплбара «Большой палец» начинает так: «Темплбар, который так много обещал в пятидесятые годы своим первым романом «Почтовый сбор», опять разочаровал читателей…» А кому неведомо, что Темплбар точно таким манером рецензировал последнюю книгу Брембейкера и тот в конечном счете попросту
По личному опыту я знаю, что издатели книг действуют именно таким образом, потому что каждый раз, когда Рассел Бейкер [42] выпускает новую книгу, меня просят написать на нее рецензию. И каждый раз, когда у меня выходит новая книга, откликнуться на нее просят Бейкера. Так как я не могу сказать ничего хорошего про Бейкера, а он про меня, мы с ним договорились—каждый из нас сам пишет рецензию на свою книгу, а подписывает ее фамилией другого. Только по этой причине мы остаемся друзьями на протяжении уже многих лет.
42
Рассел Бейкер — известный американский юморист, который, как и Арт Бухвальд, выступает с фельетонами на страницах газеты «Интернэшнл геральд трнбюн».
Если же автор может сам выбрать рецензента на свою книгу, он, вероятнее всего, прибегнет к третьему варианту — репортеру, приятелю издателя, который нуждается в добавочных 25 долларах. У репортера, который больше заинтересован в деньгах, чем в критическом пафосе разбора, нет времени прочесть книгу. Он отстукивает на машинке все напечатанное на суперобложке книжки и сует в свою рецензию.
Издатели это хорошо знают. Вот почему аннотация на суперобложке всегда читается как весьма благосклонная рецензия. Издательская реклама, которая появляется на последней странице обложки и в газетных объявлениях, рекомендует книгу в самом радужном свете. Все это, дорогой читатель, пишется друзьями автора, которые книги не читали, но чувствуют себя обязанными оказать расположение несчастному парню…
МЕЦЕНАТ ОТ МАФИИ
С каждым годом все безнадежнее становится борьба частных университетов США, старающихся заполучить благотворительные денежные фонды. Даже Гарвардский университет оказался прижатым к стене, когда стал искать новые финансовые средства. Ситуация приняла столь критический характер, что ректор этого университета Дерек Бок — настоящий «аятолла» в области образования — выступил с энергичной защитой принятия «грязных денег», поскольку они могут облагодетельствовать его университет.
В опубликованной недавно «Белой книге» Бок сообщает, что Гарвардский университет склонен смотреть сквозь пальцы на «сомнительное поведение» некоторых своих благодетелей, поскольку «учреждение может более конструктивно использовать такие фонды, чем пожертвования тех дарителей, которые принуждают бережливо относиться к их деньгам». Бок добавил также, что его университет легко может быть обвинен во вполне «обоснованном неэтичном поведении» из-за не внушающих доверия жертвователей.
«Белая книга» попала в наиболее благоприятный момент в руки Дона Корлеоне [43] . Глава мафии Крестный отец как раз недоумевал, что ему делать с добытыми нечестным путем доходами, и решил, что наступило время сделать из-за сына пожертвование
43
Дои Корлеоне — главный персонаж нашумевшего голливудского фильма «Крестный отец» (об американской мафии).
Ректор был введен одним из телохранителей Дона Корлеоне. Он поцеловал руку Крестного отца, который сказал:
— Я позвал вас сюда потому, что хочу предложить вам «дареного коня».
— Да, Крестный отец, — робко прошептал ректор.
— Мне хочется предоставить университету пять миллионов долларов для новой библиотеки, посвященной пуленепроницаемому закону. Как вы знаете, я посвятил закону всю свою жизнь.
— Любой знает об этом, Крестный отец.
— Могу сказать вам, что это грязные деньги, поступившие от таких нелегальных предприятий, как азартные игры, наркотики, ростовщические операции, торговля запрещенными товарами, и других подобных занятий моей семьи. Быть может, вы не захотите их принять?
— Не беспокойтесь, Крестный отец. Деньги есть деньги, и наш университет не спрашивает, откуда они взялись. Нам, конечно, лишь не хотелось бы посягательств на нашу академическую свободу.
— Понятно. Могу вас заверить, что моя семья не проявляет никакого интереса к университетскому движению. К тому же вы базируетесь в Бронксе, а мы оперируем в Квинсе и Бруклине.
— Не вижу тут проблемы, — сказал ректор. — Мы сможем использовать эти деньги для конструктивных целей, хотя они, вполне вероятно, добыты сомнительными предприятиями.
— Я так и думал! По–моему, образование — самое важное дело, в особенности когда оно создает хороших юристов. Меня не было бы здесь сегодня без моих законоведов. Федеральные власти годами старались засадить меня, но мои юристы не позволили даже пальцем коснуться Крестного отца. Теперь мне хочется, чтобы вы поняли, что я сделаю вам свое пожертвование наличными, так как, к несчастью, невозможно произвести его банковским путем.
— Мы берем его любым путем, каким сможем получить, — не задавая никаких вопросов, ответил ректор.
— Великолепно! — сказал Дон Корлеоне.
— А как сможет университет отметить ваш великодушный дар?
— Думаю, что мраморная доска над входом с надписью «Библиотека Дона Корлеоне» будет выглядеть очень мило.
— Да, это вполне приемлемо, но вам должно быть понятно, что наименование здания не означает, что мы одобряем ваш моральный облик.
— И это понятно! Вот здесь в сумке деньги. Они были собраны сегодня утром.
— Благодарю вас, Крестный отец, — сказал ректор, целуя снова его руку. — Если б было больше людей с сомнительной репутацией вроде вас, нас не тревожило бы, как дать приличное образование нашим ребятам!
ЛЕТНЯЯ ИДИЛЛИЯ
— Эй, Марджи, Патрик уже дома!
— Патрик, мой Патрик, ты что же, отпустил бороду? Он выглядит совсем взрослым, Джордж, не правда ли?
— Конечно! Борода делает его похожим на настоящего мужчину. Погоди, Патрик, я помогу втащить твои вещи.
— Патрик, я повесила новые шторы в твоей комнате и купила новый коврик на пол. И приготовила тебе огромный ростбиф… Принимай ванну, и мы сядем за обеденный стол, и ты расскажешь нам все об учебе в колледже.