Америка: каким мир был бы без неё?
Шрифт:
Но возникает вопрос: как же эти «доминирующие племена» стали таковыми? Если отложить в сторону эвфемизмы моей собеседницы, можно увидеть, что эти племена добились главенствующего положения, подчинив себе меньшие и слабые сообщества. Значит, сиу получили эти земли типичным для индейцев способом — покорив и изгнав предыдущих обитателей. Более сильные и воинственные племена — сиу, апачи, команчи всегда поступали именно так, а более слабые и миролюбивые — хопи и пуэбло всегда это знали. Такова вечная проблема претензий на какую-либо землю под лозунгом: «мы жили здесь раньше вас». Всегда найдется кто-то, кто жил здесь еще раньше и кто предъявит такие же требования к предыдущим жителям.
Теперь вспомним обвинения Колумба в геноциде. Исторический Колумб был христианином и исследователем. Говард Зинн представляет все так, будто Колумб искал в Америке только золото, но в равной мере он был движим духом исследований и приключений. Читая дневники Колумба, можно понять, что его мотивы были различны. Он хотел не только разбогатеть, найдя новые торговые пути, но и желал найти Райский сад, который считал реально существующим, но еще не открытым. Разумеется, Колумб не искал Америку, ибо не знал о существовании американского континента. Торговые пути в Аравийском море контролировались мусульманами. Поэтому Колумб искал новый путь в Восточную Азию, хотел достичь Индии, из-за чего назвал местных жителей «индейцами». Над наивностью Колумба можно посмеяться, но он не был совсем неправ. Антропологические исследования установили, что предки коренного населения Америки изначально пришли из Азии. Вероятно, они преодолели Берингов пролив до того, как континенты разошлись.
Мы знаем, что вследствие контакта с Колумбом и европейцами, пришедшими вслед за ним, коренное население американского континента резко сократилось. По некоторым оценкам, погибло более 80 % индейцев. Это является основанием для обвинений в геноциде. Но на самом деле геноцида не было. Миллионы индейцев умерли от болезней, которыми заражались от белых людей — от оспы, кори, холеры, сыпного тифа. Есть единственное обвинение в адрес Джеффри Амхерста (чье имя носит «Амхерст-колледж»), который одобрил план уничтожения враждебного индейского племени путем передачи индейцам зараженных оспой одеял. Однако даже в этом случае не ясно, был ли план приведен в исполнение. Историк Уильям Макнейлл в книге «Чума и народы» документально доказывает, что белые люди передавали свои болезни индейцам, не зная об этом. Индейцы же массово умирали потому, что у них не было иммунитета к болезням европейцев. Это — трагедия огромного масштаба, но не геноцид, который предполагает намеренное уничтожение какого-либо народа. Макнейлл указывает, что сами европейцы также заражались смертельными заболеваниями типа пневмонии и бубонной чумы от монгольских завоевателей, пришедших из азиатских степей. Европейцы не имели иммунитета к этим инфекциям, и во время эпидемии «Черной смерти» в четырнадцатом столетии треть населения Европы исчезла с лица земли. [71]
71
William McNeill. Plagues and Peoples. New York: Doubleday, 1976; Guenter Lewy. “Were American Indians the Victims of Genocide?” Commentary, September 2004.
Но никто не называет эти эпидемии геноцидом.
У Колумба были реальные предубеждения относительно местных жителей, но они были как раз в пользу индейцев. Он восхвалял ум, щедрость и отсутствие вероломства у людей племени таино, противопоставляя эти качества порокам испанцев. Последующие путешественники — Педру Альвариш Кабрал, Америго Веспуччи (его имени мы обязаны названием «Америка») и Уолтер Рэли сообщали о сходном положительном впечатлении. Так почему же европейцы решили, что индейцы были «дикарями»? Это представление они получили благодаря своему опыту общения с индейцами. Хотя те, которых Колумб встретил во время своего первого путешествия, были гостеприимными и дружелюбными, в дальнейшем Колумб с ужасом обнаружил, что множество моряков, оставшихся с индейцами, было убито и съедено араваками-каннибалами. [72]
72
Christopher Columbus. The Journals of Christopher Columbus. New York: Bonanza Books, 1989, pp. 33, 58, 116; Wilcomb Washburn. “The First European Contacts with the American Indians,” Instituto de Investigacao Cientifica Tropical, Lisbon, 1988, pp. 439-43.
Когда Бернал Диас прибыл в Мексику с воинственной армией Эрнана Кортеса, он и его товарищи-испанцы стали свидетелями отвратительнейшего зрелища, близкого тому, что в конце Второй мировой войны увидели американские солдаты, вошедшие в нацистские концлагеря. Диас пишет про ацтеков, и его рассказ подтверждают современные исследователи: «Они вскрывали грудь бедных индейцев каменными ножами и вырывали еще бьющиеся сердца, которые вместе с кровью преподносили идолам, в честь которых совершалось жертвоприношение. Затем они отрезали руки, ноги и ели на своих торжественных пиршествах». Огромное количество захваченных в плен во время военных действий умерщвлялось во время жертвоприношений. Иногда по нескольку сотен в день. Тем не менее, в комичной попытке приуменьшить жестокость ацтеков Говард Зинн пишет: «Массовые убийства не лишают их некоторой невинности», — и обвиняет Кортеса в «гнусном поведении, обращающем ацтеков против ацтеков». [73]
73
Bernal Diaz. The Conquest of New Spain. New York: Penguin, 1963, p. 229; Howard Zinn. A People’s History of the United States. New York: Harper Perennial, 2003, p. 11.
Ацтеки Мексики казались особенно кровожадными, а инки Южной Америки вполне могли соперничать с ними в жестокости. Они возводили жертвенные холмы, проводя на них изощренные по жестокости церемонии с человеческими жертвоприношениями, из-за чего их алтари были пропитаны кровью, все вокруг было покрыто костями, а жрецы, закалывая свои жертвы, падали от изнеможения.
Хотя европейцы были шокированы такой кровожадностью, лучшие качества индейцев вызывали у них восхищение. Со времен Колумба и в течение последующих нескольких столетий, коренные американцы считались «благородными дикарями». Их достоинство, стойкость и храбрость были предметом восхищения. На самом же деле среди них эти качества были распространены в той же мере, как и среди представителей любого другого человеческого сообщества. Идеализация их как «благородных дикарей», скорее всего, является проекцией фантазий европейцев о некоей «примитивной невинности». Мы также — а современные прогрессисты особенно — разделяем такие фантазии. Однако, в отличие от нас, испанцам пришлось столкнуться с реальными ацтеками и инками. Сегодня мы высоко ценим достижения культуры этих племен — социальную организацию и храмовую архитектуру. Но мы не можем порицать испанцев за то, что они были шокированы видом массовых убийств, совершавшихся у них на глазах индейцами. Не вся враждебность европейцев в отношении индейцев была результатом иррациональной предвзятости.
Испанские конкистадоры были поражены массовыми человеческими жертвоприношениями, но их совсем не шокировало процветавшее у индейцев рабство, подчиненное положение женщин, жестокое обращение с пленными. Ведь со всем этим они были хорошо знакомы по собственной культуре. Более того, когда испанцы завоевывали индейцев и установили над ними свою власть, они не делали только то, что сами индейцы делали бы друг другу. С точки зрения коренных американцев, одна империя — Испания — сменила другую — ацтеков. Стала ли в результате этого жизнь индейцев хуже? Трудно сказать. Рядовой индеец стал испытывать больший риск заболеть инфекционным заболеванием, но вероятность обнаружить над собой зловещее сверкание обсидианового ножа точно уменьшилась.
Что же тогда отличало испанцев от индейцев? Перуанский писатель и нобелевский лауреат Марио Варгас Льоса предлагает поразительный ответ: «Конкистадоры, пришедшие в Америку, были полуграмотными, безжалостными и жадными». Они верили в этику завоеваний: земля принадлежит тебе, если можешь ее захватить. Но эти полуграмотные жадные вояки, сами того не зная, принесли в Америку нечто новое, западную цивилизацию — от афинского рационализма до иудео-христианских идей человеческого братства и современных концепций самоуправления, прав человека и прав собственности. Некоторые из этих идей даже на Западе находились в то время в зачаточном состоянии. Тем не менее, они существовали, и конкистадоры неумышленно принесли их на новый материк. [74]
74
Mario Vargas Llosa. Wellsprings. Cambridge: Harvard University Press, 2008, pp. 125-26.
Чтобы оценить эту мысль Варгаса Льосы, рассмотрим ряд удивительных событий, имевших место в Испании в начале шестнадцатого столетия. Побуждаемый группой духовных лиц, король Испании велел остановить испанскую экспансию в Америке до тех пор, пока не будет вынесено решение: есть ли душа у американских индейцев и можно ли обращать их в рабство. Сегодня это кажется странным, даже ужасным, но мы не должны упускать из вида значение этого события. Историк Льюис Ханк пишет: «Некогда могущественный правитель империи не приказывал, чтобы его завоевания были приостановлены до тех пор, пока не будет решено, что они справедливы». Действия короля были ответом на петицию группы испанских священников, возглавляемых Бартоломе де лас Касасом, который защищал индейцев в знаменитых дебатах, проводившихся в испанской Вальядолиде. Другую сторону представлял Хуан Сепульведа. Основываясь на Аристотелевой концепции «природного раба», он утверждал, что индейцы были ниже европейцев по своей природе и, следовательно, должны быть порабощены. Лас Касас отстаивал позицию, согласно которой индейцы были людьми, обладавшими равным с испанцами достоинством и такой же духовной природой. Сегодня Лас Касас изображается как героический чудак, но его точка зрения одержала победу в Вальядолиде. Ее поддержал римский папа, провозгласивший в своей булле «Sublimus Deus»: «Индейцы ни в коем случае не должны лишаться свободы или собственности и никоим образом не могут быть порабощаемы. Если такое имело место, то должно быть отменено и считаться недействительным». [75]
75
Lewis Hanke. Aristotle and the American Indians. Chicago: Henry Regnery, 1959, pp. 19, 37.
За тысячу миль от Испании папские буллы и даже королевские приказы большей частью игнорировались, а эффективных механизмов, позволявших обеспечить их выполнение, не существовало. Этика завоеваний одержала победу. Несмотря на это, со временем принципы Вальядолиды и «Sublimus Deus» дали моральное основание для наделения индейцев гражданскими правами. Индейцы сами смогли взывать к западным идеям равенства, достоинства и прав на собственность, чтобы сопротивляться порабощению, обеспечивать исполнение договоренностей и вернуть некоторые из своих земель.