Америка справа и слева
Шрифт:
— Фешина, Фешина, — повторил нараспев волосатый художник. — Это ведь немецкая фамилия. Не так ли?
— Фешина родом из России.
— Но ведь немецкие и русские фамилии очень схожи, — уверенно сказал художник. — А вот у меня был приятель некто Даугенгребен, который говорил мне, что он венгр. Но мне до сих пор кажется, что такие фамилии могут быть только у норвежцев.
— Так вот о миссис Фешиной, — сказал Вашингтонец, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. — Вам не приходилось встречать эту женщину?
— А что она собой представляет?
—
— О, это уже почтенная леди, — протянул художник. — Вы знаете, на вашем месте я бы заглянул в аптеку. Аптека тут рядом за углом. Аптекарь должен знать всех здешних старушек, эго же его главная клиентура. Впрочем, я и сам что-то начинаю припоминать. Если аптекарь вам ничего не скажет, то заходите ко мне через полтора часа. За это время я постараюсь что-нибудь вспомнить о миссис Колешиной.
— Фешиной, — поправили мы и, поблагодарив владельца мастерской, направились к выходу.
— А могут ли быть русские с фамилией Гоуперлак? — бросил нам вдогонку художник. — Лично я полагаю, что это типично исландская фамилия.
Когда уже сворачивали за угол, исследователь иностранных фамилий высунул свою огненную гриву на улицу и крикнул:
— Если у вас ничего не получится в аптеке, то приходите ко мне. Полутора часов мне наверняка хватит, чтобы подумать о вашей госпоже Фишман…
В аптеке мы застали шумное общество. Вдоль стены за столиками сидели туристы из Бразилии. Они ели сандвичи и запивали их кока-колой. Вокруг стояли полки, набитые разной галантереей: галстуками, сумками, платочками, бюстгальтерами. И только на двух или трех крайних стеллажах были разложены собственно аптекарские товары. Сам аптекарь, розовощекий толстяк, суетился около бразильских туристов.
— Миссис Фешина? — переспросил аптекарь, заглядывая под крышку электросковороды, на которой жарились две маленькие сосиски. — Она зачем ходит ко мне в аптеку: пить кофе или покупать аспирин?
— Этого мы сказать не можем. Речь идет о достаточно пожилой леди, что-нибудь около восьмидесяти лет.
— Ого-го! — присвистнул аптекарь. — В Таосе есть девочки и помоложе. Зачем же вам нужна столь пожилая леди?
— У нас к ней важное дело.
— О, понимаю, — подмигнул нам толстяк. — Вы надеетесь, что она оставит вам наследство. А как выглядит госпожа?
Мы ответили, что приметы миссис Фешиной нам неизвестны.
— Это затрудняет дело, — пробормотал аптекарь. — Может быть, вам стоит побывать в церкви. Миссис — католичка?
— Скорее всего, нет.
Аптекарь беспомощно развел руками…
Мы зашли еще в несколько мастерских, прежде чем попали в большую студию. Ее просторные залы были открыты, но ни одного посетителя мы не увидели. В кресле за столиком с витыми ножками, заваленным каталогами, сидела старушка неопределенного возраста. Она вязала шерстяной платок.
— Заходите, джентльмены, — приветливо сказала старушка. — Меня зовут миссис Кларк.
— Нам
— Я всех здесь знаю, — уверенно сказала миссис Кларк. — Всех, кто прожил в Таосе хотя бы один год.
— В таком случае вы, вероятно, должны помнить жену художника Фешина…
— Ну, как же, как же! — закивала головой миссис Кларк. — Александра Фешина — моя приятельница.
— Она жива?
— Да, конечно. Я видела ее совсем недавно. Она так несчастна.
— Она бедна?
— Миссис Александра весьма бережлива и ведет скромный образ жизни, — уклончиво ответила миссис Кларк. — Но она так одинока. Впрочем, она это расскажет вам сама. Сейчас я скажу, где она живет.
Обрадованный Москвич протянул старушке деревянный стаканчик хохломской работы.
— О, спасибо, — воскликнула старушка, принимая сувенир. — Так вот, запишите адрес моей приятельницы и ее телефон…
Миссис Фешина была больна. Две недели тому назад она, поскользнувшись на улице, сломала ногу и сейчас лежала у себя дома на широкой деревянной кровати, укрытая цветным индейским одеялом.
Мы поздоровались с ней по-русски.
— О, я слышу родную речь! — воскликнула миссис Фешина. — Не может этого быть! Как вы оказались в Таосе?
— Проездом.
— Простите, но я не совсем поняла. Не могли бы вы перейти на английский? Поверьте, я была и остаюсь русской, но я забываю родную речь. Ведь здесь мне совсем не с кем говорить по-русски.
— Миссис Фешина, вы помните, тридцать пять леттому назад в Таос приезжали два русских писателя? — спросил Вашингтонец.
— О да, конечно. Я встретила их где-то в ресторанчике, я уже не помню где. Их звали… Как же их звали?
— Илья Ильф и Евгений Петров, — подсказал Вашингтонец.
— Да, да, господин Илф и господин Петрофф.
— И вы читали, что они написали о встрече с вами?
— Читала. Мне переслал книжку тот любезный толстенький американец, который ездил с ними и был у них переводчиком. Я забыла, как его фамилия…
— Мистер Трон.
— Может быть, его фамилия была Трон. Только я не знаю, где сейчас эта книга. Есть люди, которые берут почитать книгу и не возвращают.
— Значит, книжка пропала?
— Пропала. Это очень жалко. Но я не теряю надежды найти ее. У меня еще была эта книга на английском языке.
— Вам понравилась «Одноэтажная Америка»?
— Очень понравилась. Они написали обо мне так, как и было на самом деле. Тогда с мужем мы разошлись, а дочь уехала учиться в Голливуд в балетную школу. Я осталась совсем одна. Одна среди индейцев…
С той поры в жизни миссис Фешиной было не много радостей. Художник Фешин умер в Калифорнии четырнадцать лет тому назад. Дочь балериной так и не стала. Работает сейчас в кабинете лечебной физкультуры психоневрологической клиники в городе Альбукерке. Семейной жизни у нее тоже не получилось. Дважды выхолила замуж, а воспитывает дочь одна…