Шрифт:
ЯРОСЛАВ МОГУТИН
Америка в моих штанах
НЕСКОЛЬКО СНОВ ОБ АМЕРИКЕ
Дневник первого года в Америке
...И об Америке хочется сказать несколько слов
как она выплывает из разных снов
опять и опять
ничего нельзя изменить
и не надо менять
Америка может убить
она должна убивать...
Я
АМЕРИКАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО
Даже несмотря на приглашение Колумбийского университета, американцы долго решали, давать ли мне, известному "хулигану" и "расисту", въездную визу. Меня проверяли столь же долго и тщательно, как Жириновского, предлагавшего мне в свое время "доходное место" своего пресс-секретаря. Ну уж если его пустили, то мне было глупо отказывать! В
ШЕРЕМЕТЬЕВО. ТАМОЖЕННИЦЫ И МИХАЛКОВ
Проблемы с таможней: я отказался пропускать свой компьютер-laptop через рентген (это вредно для жидких кристаллов). Пока я препирался с тетками-таможенницами, прискакала аэропортовская начальница и навела шухер, сказав, что "сейчас будет проходить очень важная делегация". Тетки вытянулись по стойке "смирно". Появилась "делегация": Никита Михалков с женой и дочкой. Начальница на полусогнутых услужливо указывала путь. Михалков говорил с кем-то по радиотелефону, демонстрируя полное пренебрежение к теткам. Когда он проходил через контрольные "ворота", сработало сигнальное устройство. Не обращая на это ни малейшего внимания и продолжая разговаривать по телефону, под звон сигнализации и восхищенные взгляды таможенниц Михалков, как бог, взошел на борт самолета. (А вдруг он вез наркотики? Или оружие?)
Он летел получать "Оскара" за фильм "Утомленные солнцем", я политическое убежище за статью о Чечне, он сидел в бизнес-классе, я - в economy. В нью-йоркском аэропорту JFK Михалков выглядел менее уверенно. Американские таможенники никогда о нем не слышали. Ему пришлось пройти через унизительную процедуру длительного пребывания в общей очереди со своими согражданами. Какая-то баба за моей спиной спрашивала своего сына-олигофрена, тыкая пальцем в Михалкова: "Помнишь дядю, который пел про мохнатого шмеля?" Олигофрену был одинаково безразличен и шмель, и дядя. Михалковых никто не встречал. Радиотелефон в Нью-Йорке не работал. Он долго и нервно пытался до кого-то дозвониться из телефона-автомата.
Пока я наблюдал за злоключениями святого семейства, откуда ни возьмись появился милый сердцу каждого американца Владимир Познер, который стремительно оглядел толпу прибывших, мимоходом глянул на Михалкова, и, не найдя искомого лица, разочарованный, удалился...
Две акулы за день! Неплохой улов для репортера!
– думаю я, дожидаясь своей очереди на такси.
– Правда, ВАШЕ ТОЛСТОШКУРИЕ?!
"БОЛТУН - НАХОДКА ДЛЯ ШПИОНА!"
Перед отлетом из Москвы меня преследовала американская журналистка, пишущая материал о "Деле Могутина" для некого "престижного журнала". Она интервьюировала моего бойфренда Роберта, моего адвоката Генриха Падву, моих друзей и даже родственников. Она летела со мной в Нью-Йорк. Многочасовое изматывающее интервью продолжалось в самолете. Я потратил на общение с этой сучкой немало времени и в Нью-Йорке, познакомив ее со всеми своими американскими друзьями.
Потом она пропала бесследно, не звонила и не отвечала на мои звонки. Обещанная статья так и не была опубликована. И тут я вспомнил рассказ Лимонова о том, как его подобным же образом интервьюировали по приезде в Америку. Позднее выяснилось, что те "интервьюеры в штатском" были агентами американских спецслужб. Я сразу понял все. Все, кроме одного: как я мог попасться на эту утку? Теперь они знают все о моей разухабистой жизни. Впрочем, я пересказывал только то, что уже было описано и опубликовано не раз. Глупо переживать по этому поводу. Это их работа; как писал Харитонов: "Мы - зайцы, а они должны нас ловить!" Мне даже лестно столь пристальное внимание к моей скромной персоне со стороны серьезных людей и организаций. Значит - ДОРОС, ДОЗРЕЛ.
РЕСТОРАННАЯ КРИТИКА
Мы поселились у друга Роберта Адама (Эдама), в большом двухэтажном доме в Бруклине. Адам живет вовсе не с
Cтатья о "ЗЮТе" вышла в разделе "Ресторанной критики" "Нью-Йорк Таймс" (обычно такие статьи вывешиваются в рамочке на самом видном месте в каждом ресторане, рядом с портретами и автографами знаменитых посетителей, поскольку это - лучшая реклама). Эдам был счастлив, поскольку эта статья, по его словам, принесет ему как минимум двойную прибыль (около миллиона чистого дохода в год). Трудно поверить, что в этом жестоком мире чистогана и наживы печатное слово имеет такое конкретное выражение в свободно конвертируемой валюте!
ЛЕСБИЯНСКИЕ СОВЕТЫ
Ужин с тремя лесбиянками. Одна из них, преподавательница Колумбийского Университета, по приглашению которого я прибыл в Штаты, наставляет меня относительно моей будущей американской карьеры: "Слава, тебе нужно серьезно подумать о том, как правильно подать себя. Я знаю десятки случаев, когда люди с хорошими данными и шансами не имели успеха только потому, что у них были неправильный имидж, неправильная прическа!.." При этом у нее самой волосы малинового цвета, а у ее подруги - серьга в носу.
ТАКИЕ КРАСИВЫЕ И ВКУСНЫЕ РЫБКИ!
В ресторане "El Teddy's" изощренный дизайн. В стеклянном полу переливаются и извиваются разноцветные неоновые огни. Стены украшает мозаика из осколков стекла. На втором этаже стоит сервант, наполненный тысячами специально надколотых и разбитых хрустальных фужеров. Кресла немыслимого дизайна обиты пластиком таких же немыслимых цветов. В громадных аквариумах плавают экзотические рыбы.
Однажды Эдам решил пошутить и запустил в аквариум маленьких акул. Посетители кушали свою еду, в то время, как акулы кушали рыб помельче. Поначалу этого никто не замечал, как вдруг с одной из дам случилась истерика. Эдам прибежал на ее визг и стал ее успокаивать: "Не волнуйтесь, Мэм! Неужели вы сами никогда не ели рыбу?!" Мэм в истерике удалилась, не заплатив, под недоуменные взгляды других посетителей.
После этого инцидента акул извлекли из аквариума и зажарили. Дорогое экзотическое блюдо пользовалось большой популярностью.
"УСПЕХ В НЬЮ-ЙОРКЕ - ЭТО ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА!"
– знаменитое высказывание американца в первом поколении, сына чешских эмигрантов Эндрю Ворхолы, прославившегося как Энди Уорхол. Да, Америка - это страна эмигрантов. Да, любой эмигрант может добиться здесь успеха. Но американская культура и восприятие большинства американцев так устроены, что им неинтересны личности, не отказавшиеся от своей национальности и не вписавшиеся в стандарты американского масскульта. Времена холодной войны и диссидентщины безвозвратно прошли, и на идеологии уже не выехать. У них уже есть русский Барышников в балете, русский Ростропович в музыке, русские Комар и Меламид в искусстве, совсем еще недавно был русский Бродский в литературе... На хрена Америке и американцам другие русские? У них слишком сложные имена, которые хуй запомнишь, а произносить - язык сломаешь! Ведь и Солженицына-то помнили только благодаря созвучию с названием популярной (и самой дорогой здесь) "Столичной" водки! Многие еще знают Доктора Живаго, автора романа "Пастернак".