Американец
Шрифт:
Лилиан была у себя. В квартире горел свет, и «свидетели» на месте, не упали на пол, эти маленькие кусочки сложенной гармошкой папиросной бумаги, вставленные вчера вечером в дверную щель Идуаном. Меня он должен был заменить в четыре часа. А в десять вечера наступит черед Пуарэ «загорать» перед домом Серизоль.
Перед тем, как забраться в свое логово, предстояло соблюсти все меры предосторожности. Владелец «Кафе де ла Пост» мог меня узнать, это тоже нужно было учитывать. Даже несмотря на холод, он внимательно следил за улицей, не пропускал ни одной мелочи! Я успокоился только тогда, когда он сел в свой дрянной автомобиль и отправился за мешком с углем.
Из моего наблюдательного поста через дырку в тенте просматривалась вся улица. Никто не мог ни войти, ни выйти из дома незаметно для меня. В конце улицы, в месте пересечения с улицей Синжер был припаркован «ситроен» Крокбуа. Просто так, на всякий случай. Двое моих коллег из группы Лигара в куртках-канадках удобно устроились на заднем сиденье машины.
Одиннадцать часов. В это утреннее время промерзшая улица де Ланносиасьон служила ледовым стадионом для любителей зимних видов спорта. Пешеходы с красными носами и обмороженными ушами, упрямо шли вперед, сквозь туман, в котором тонули дома, вышедшие как бы из другой эпохи.
Я уже окончательно закоченел. Приходилось часто менять положение, поскольку от холода, проникающего через дырку в чехле, слезился глаз. Подневольный труд и величие полицейских! Рабочим гаража, расположенного неподалеку, явно повезло. Сейчас было время обеденного перерыва. Я увидел, как они, глубоко засунув руки в карманы синих комбинезонов, в каких ходят только механики, выходили с работы…
Чем там могла заниматься эта Лилиан, будь она неладна? У себя ли она? Может быть, заболела? Попытался пошевелить затекшей правой ногой, которая уже ничего не чувствовала… Так оно и есть, вверх по бедру до затекших ягодиц словно поползли муравьи. Чтобы как-то скрасить печальное бытие, я начал изучать привычки обитателей квартала. Это, конечно, не Нью-Йорк, не Лас-Вегас, но каждая подмеченная мною деталь была по-своему очаровательна, особенно в этом случае: когда ты все видел, а тебя, в свою очередь, никто… Ровно в семь двадцать консьержка вывела свою собачку прогуляться по кварталу, десять минут спустя она вернулась назад с газетой «Ле Паризьен Либере». В семь тридцать пришло время появиться жильцу со второго этажа. Он вышагивал как робот, в черной шляпе и с зонтом… Похоже, это близнец Толстяка… Работал он наверняка где-нибудь в похоронной команде. Еще ни разу на белой рубашке я не увидел у него цветного галстука. Его соседка по лестничной площадке со вздернутым носиком и обесцвеченной шевелюрой, как у какой-нибудь киноактриски, регулярно появлялась в окне, одетая в ночною розовую рубашку с оборочками, и раздвигала жалюзи.
Последний раз это произошло без трех минут восемь. На этот раз она адресовала воздушный поцелуй тому, кто исправно выполнял роль мужа; и в свою очередь, ответил ей трогательным жестом.
На третьем этаже какой-то старик пытался прочистить свои легкие. Несмотря на закрытые окна, даже под тентом до меня доносился его долгий надсадный кашель. Для облегчения страданий к нему ежедневно приходила монахиня, делала укол. Его сосед справа, без сомнения, в отъезде: ставни упорно никто не открывал.
И, наконец, на четвертом этаже в двух квартирах, соединенных в одну…
На четвертом жила Лилиан, невидимая Лилиан!
Полдень! А вот и Марлиз появилась на горизонте, чтобы облегчить мою участь и составить мне компанию. Она несла новый термос с кофе, которому должен был несказанно обрадоваться Идуан после того, правда, как сменит меня на посту… Я смотрел на мою медленно бредущую где-то внизу Марлиз, худенькую и грациозную в кроличьей шубе, купленной мною по случаю в «Масисе» в то утро, когда улетал в Нью-Йорк. Издалека кролик хорошо смотрелся, почти как песец. Кроме того, он хорошо держал тепло, в этом можно было не сомневаться. Не понимаю, почему женщинам всегда так хочется иметь дорогие меха! Она остановилась рядом с «ситроеном» Крокбуа, который опустил боковое стекло, потер руки, посмотрел в моем направлении… Через три секунды она должна уже быть на месте, должна просунуть мне термос сквозь щель в тенте, а затем вернуться в прокуренный салон «ситроена» ждать меня.
… Неподалеку от меня раздался характерный шум работающего дизельного двигателя! Я прильнул к маленькой дырочке в тенте. Рядом с грузовиком остановилось такси.
Из него показалась женщина, одетая в шубу из леопарда, в шляпке, гармонирующей с шубой, черепаховых очках и тут же проскользнула в дом. Этот мех должен был дорого стоить… С моей зарплатой полицейского нужно было бы копить несколько лет, чтобы позволить себе купить такую роскошную вещь! Такси ждало, флажок, сигнализирующий о том, что машина занята, был опущен вниз, двигатель работал на малых оборотах. С моего места невозможно было определить, куда направилась дама в леопардовой шубке. В любом случае, она не заставила себя долго ждать и вновь появилась с модным кожаным чемоданом в руке. Собралась в путешествие! Хлопнула дверца, машина сорвалась с места.
Наверху у Лилиан по-прежнему горел свет… Какой расход электроэнергии! Прошло что-то около пятидесяти минут, и я прервал наблюдение. Все мои замерзшие конечности настоятельно требовали горячего душа. Как бы ко всему прочему не подхватить насморк…
… Но что это делает Крокбуа? Его «ситроен», взревев двигателем, пролетел мимо грузовика и на полной скорости вылетел на улицу Ланносиасьон… На тротуаре в одиночестве остались скучать его коллеги в подбитых мехом куртках, они разделились и исчезли в воротах. Крокбуа забрал с собой Марлиз… Совсем необязательно было изображать из себя суперполицейского Ричарда Бейкера, когда просто захотелось съездить на телефонную станцию за результатами прослушивания телефонных разговоров! В этом вопросе Крокбуа напоминал мне Вьешена: как только на горизонте показывалась красивая женщина, он тут же должен был пустить ей пыль в глаза!
Печально, но шло время, а Марлиз все не возвращалась. Чем они там так долго вдвоем могли заниматься? А что если мне спуститься вниз и сходить позвонить на телефонную станцию? Я даже не мог позволить себе подать знак Боннефэ и Назеролю, этим двум часовым в конце улицы, чтобы они подошли и все толком мне объяснили…
Я вновь прильнул к маленькой дырочке… и как раз вовремя: Лилиан выходила из здания! Мне повезло! Она прошла настолько близко, что ее каракулевая шуба даже закрыла мне обзор. Затем также исчезла на улице Ланносиасьон, уходя в направлении церкви. А Крокбуа здесь не было! К счастью, мои коллеги в подбитых мехом куртках ее увидели и тут же пристроились за ней. Проходя рядом со мной, Назероль похлопал по тенту машины.
Тут я уже не выдержал. Бросив взгляд в сторону кафе, выпрыгнул из своего укрытия. Правая нога была сведена от долгого пребывания в неподвижном положении и холода, и я чуть не упал на землю. Пытаясь разогнать кровь, сделал несколько движений. Так добрался до угла улицы Синжер. Здесь также не нашел Идуана… Зато появился «ситроен» Крокбуа и остановился прямо перед мной. Марлиз нажала на ручку и открыла мне заднюю дверку. Я устроился в глубине. Отрывисто хриплым голосом бросил:
— Лилиан уехала! Она ведь может взять такси, и Боннефэ с Назеролем останутся с носом…
— Она уже взяла такси, прямо у тебя под носом!
Я замер от удивления, по очереди смотрел то на Марлиз, то на Крокбуа. Они, наверное, вздумали надо мной смеяться!
— И вот еще! — продолжила Марлиз. — За грузовиком стояло такси… Женщина в шубе из леопарда… она практически тут же уехала…
— Да, ну и что?
— А вот что, мой милый Роже. Женщина, которая поднялась наверх, подружка Лилиан, а сама Лилиан спустилась потом с чемоданом. Она провела тебя! Просто подружка передала ей свою шапочку и леопардовую шубу… Знаешь, иногда женщину бывает трудно обмануть; она обращает внимание на определенные детали… Особенно, когда под рукой бинокль Крокбуа! Меня удивило то, что у незнакомки были туфли на каблуке Людовика XV, а у Лилиан были кожаные сапожки, которые ты никогда не смог бы мне подарить! Она не поменяла их, по всей видимости, из-за размера!