Американская фантастика. Том 12
Шрифт:
Но когда рассказ Макгэрри уже подходил к концу, лейтенант Арчер изменился в лице. Он стал еще более серьезным и участливым.
— Послушай, старина, — осторожно спросил он, — в каком году ты сюда прилетел?
Макгэрри смекнул, куда тот клонит. Разве мог он точно измерить время на этой планете без времен года, где вечный день, вечное лето?..
— В сорок втором, — ответил он. — Насколько же я ошибся, лейтенант? Сколько мне лет на самом деле? Я-то считал — тридцать.
— Сейчас семьдесят второй год. Значит, ты провел здесь тридцать
— Пятьдесят пять, — тихо повторил Макгэрри. — Тридцать лет…
Лейтенант Арчер сочувственно взглянул на него:
— Послушай, хочешь, я скажу тебе все сразу? Остальные плохие вести? Правда, я не психолог, но, мне кажется, лучше тебе узнать всю правду сразу, не выжидая. Ведь тебе будет легче, раз уж ты отсюда уезжаешь. Ну так как, будешь меня слушать, Макгэрри?
Ничто не могло быть хуже той вести, которую ему сейчас сообщили. Конечно, он будет слушать, ведь скоро он вернется на Землю, на зеленую Землю. Он снова окинул взглядом фиолетовое небо, темно-красное солнце, бурую равнину и спокойно ответил:
— Давай, лейтенант. Выкладывай.
— Ты молодцом продержался здесь тридцать лет, Макгэрри. Поблагодари судьбу за то, что верил, будто корабль Марлея опустился на Крюгере-3. На самом деле он разбился о поверхность Крюгера-4. Тебе бы никогда не найти его здесь. Но, как ты правильно заметил, эти поиски помогли тебе сохранить здравый рассудок… почти здравый.
Он помолчал с минуту и затем продолжал еще мягче:
— На плече у тебя никого нет, Макгэрри. Дороти создана твоим воображением. Впрочем, это неважно: призрак помог тебе выстоять.
Медленно, очень медленно Макгэрри протянул руку к левому плечу. Коснулся его. На нем никого не было.
— Пойми старина, уже одно то, что ты не сошел с ума, — поистине чудо. Тридцать лет одиночества! Но если теперь, когда я тебе все рассказал, ты будешь по-прежнему верить в свою фантазию, психиатры в Картадже или на Марсе помогут тебе избавиться от нее в один момент.
— Все кончено, — мрачно произнес Макгэрри. — Дороти больше нет. Я… теперь я даже не знаю, лейтенант, верил ли я когда-нибудь в существование Дороти. Я ее выдумал, чтобы мне было с кем разговаривать. Вот потому-то я и не сошел с ума. Мне казалось… мне казалось, будто у меня на плече — нежная рука. Я об этом говорил?
— Да, говорил. Хочешь узнать остальное?
— Остальное? — воззрился на него Макгэрри. — Мне пятьдесят пять лет. Тридцать из них я потратил на поиски корабля, найти который я и не мог, потому что он упал на другой планете. Все эти годы я был сам не свой. Но велика важность, раз я могу опять полететь на Землю!
Лейтенант Арчер покачал головой:
— Только не на Землю, старина. Если хочешь, на Марс, к прекрасным желтым холмам Марса. Или, если ты хорошо переносишь зной, на фиолетовую Венеру. Но не на Землю. Там сейчас никто не живет.
— На Земле… Никто?..
— Да…
— Земли больше нет, — без всякого выражения произнес Макгэрри.
— Да, старина. Но Марс — совсем неплохая планета. Привыкнешь… Конечно, тебе будет не хватать зелени…
— Земли больше нет, — опять без всякого выражения повторил Макгэрри.
— Я рад, что ты принял это спокойно, старина, — сказал Арчер. — Все-таки удар. Но, кажется, мы уже можем лететь. Пойду проверю приборы.
Он встал и направился к маленькому кораблю.
Макгэрри достал пистолет. Выстрел — и лейтенант Арчер исчез. Потом Макгэрри поднялся на ноги и пошел к ракете. Прицелился, выстрелил — и часть ракеты исчезла. После шести выстрелов с ракетой все было кончено. Атомы, из которых раньше состоял лейтенант Арчер, и атомы, которые еще недавно были ракетой, кружились в воздухе, остались здесь же, но были уже невидимы.
Засунув пистолет в кобуру, Макгэрри двинулся в путь — к красному пятну зарослей там, на горизонте.
Он дотронулся рукой до плеча: на нем снова сидела Дороти, как и все те четыре или пять лет, что он провел на Крюгере-3.
Он опять почувствовал, будто у него на плече лежит мягкая женская рука.
— Не печалься, Дороти, — произнес он. — Мы наверняка ее найдем. Может быть, она упала вон в тех зарослях. А когда мы ее найдем…
Перед ним уже стеной стояли джунгли, красные джунгли. Оттуда выскочил тигр, кинулся на него. Розовато-лиловый, шестилапый, с огромной, как бочка, головой. Макгэрри прицелился, нажал на спуск. Увидел ослепительно зеленую вспышку. Один только миг, но какой прекрасный миг!.. Тигр исчез бесследно.
Макгэрри удовлетворенно хмыкнул:
— Ты видела, Дороти? Она была зеленая, а этого цвета нет ни на одной планете, кроме той, на которую мы полетим. Зеленый цвет — самый чудесный цвет во всей Вселенной! Я знаю зеленую планету, она прекраснее всего на свете. Это моя родина, Дороти. Она тебе наверняка понравится.
— Конечно, Мак, — ответила Дороти.
Низкий, гортанный голос маленького создания был ему очень знаком. Он не удивился, когда она ответила: она всегда ему отвечала. Он знал голос Дороти не хуже своего собственного. Макгэрри дотронулся рукой до маленького существа, сидевшего на голом плече. Словно его касалась мягкая женская рука.
Он оглянулся, окинул взглядом бурую равнину, усеянную бурыми кустами, фиолетовое небо, на котором пылало темно-красное солнце. И засмеялся. Это был не смех сумасшедшего, а мягкий, снисходительный смешок. Так ли уж важно все это? Ведь скоро он найдет корабль, снимет с него приборы, необходимые ему для ремонта, и тогда вернется на Землю.
К зеленым холмам, зеленым полям, зеленым долинам…
Он снова погладил руку, лежавшую у него на плече, и огляделся. С пистолетом в руке он вошел в красные джунгли.