Американская принцесса
Шрифт:
Голос капитана. Ну ты и дрянь, амиго!..
Фрэди. Не нравлюсь я тебе, капитан, а?
Голос капитана(шёпотом). Господь забыл тебя.
Фрэди. По тебе же он скучает! Ты в этом уверен?.. Может быть, может быть. Словом, как гласит легенда, 19 мая приехал Крупник, Жан-Поль Крупник, гений кинематографа, снимать фильм о жизни отца. Отец воспринял эту новость со смешанными чувствами.
Звучат пароходные гудки.
Квартира семейства Гогеншваденов, что на авенида дель-Пуэрто, залита светом. С правой стороны обозначен выход на балкон. Королевский трон установлен в центре сцены. Справа от него магнитофон. Король, в домашней одежде и комнатных тапочках, врывается на сцену, потрясая кипой бумаг.
Король. Фильм о моей жизни! К чёртовой матери, фильм о моей жизни!.. И ты, плоть от плоти моей, требуешь, чтобы я это подписал? Да этот контракт даёт Кропоткину, или Кропочникову. Ну и имя! Даёт ему полное право засушить меня, короля, в рулонах целлулоида, выпечь из меня эдакий пудинг — рояль в усладу домохозяйкам! Ты щедр, да. Смел!.. Могу ли я, в конце концов, узнать, кто он такой, этот уникальный Кропкин, взваливший на свои плечи историческую миссию: уподобить мою жизнь, мою империю дому для инвалидов, чтоб любой мог нагадить в нём по сходной цене?! (Кричит.) Нечего превращать меня в музей!
Входит Фрэди, неся в руке цилиндр.
Фрэди. Ну как?
Король. Цилиндр!..
Фрэди. Авенида Бульвар!
Король. Немыслимо!..
Фрэди. Перчатки доставят с минуты на минуту.
Король. Перчатки! Ещё на прошлой неделе городской налоговый инспектор грозился наложить арест на трон, а теперь, перчатки, цилиндр, икра, спаржа.
Фрэди. Ты ведь обожаешь спаржу!..
Король. Я терпеть не могу переворотов!!!
Фрэди. Тебя пока ещё никто не убивает.
Король. Значит, по — твоему, этот контракт гарантирует мне бессмертие?
Фрэди. Смерть, бессмертие. Папа, Жан-Поль всего лишь кинорежиссёр. Когда он говорит: «Да будет свет», выходит фильм. Вот и всё. Он снимает фильм о твоей жизни потому, что попросту помешан на царственных особах. Представь себе.
Король. Помешан на царственных особах!.. Пусть лучше марки собирает!..
Фрэди. Поздно. Он уже снял три фильма. Все о королях. Участь всех трёх была плачевна, пар — экселанс, но они явили собой новую эпоху.
Король. Представляю себе эту эпоху.
Фрэди. Он снял музыкальную комедию о Наполеоне.
Король. Наполеон всегда был смешон!
Фрэди. Да, но не в кино. В этой комедии не было и намёка на содержание. Потому-то она и не окупила себя, но зато получила приз. Символический. И даже сделала ему имя. С тех пор кинопресса зовёт его не иначе как «повелитель королей».
Король(смеясь). Кропочникова?!!..
Фрэди(беря в руки контракт). Как, ещё не подписан? Тс, тс, тс. Папа! Не шали. Не забывай, что Долли прислала его.
Король. Этого шарлатана?!
Фрэди. А ты думал, что Жан-Поль способен выложить тебе аванс в десять тысяч песо из собственного кармана?
Король. Я вовсе не собираюсь рыться в карманах у мсье! Я просто уверен, что этого Кропочниковича никакая принцесса не присылала! Абсурд! Вот увидишь, мой милый, что он даже не Крупник.
Фрэди. Но и ты не совсем ван — Шванк.
Король(задетый репликой Фрэди). Нет, я ван — Шванк, Фердинанд, потому что обстоятельства вынудили Гогеншваден склонить голову, и ещё не пробил его час. Но он обязательно настанет, этот час, клянусь тебе, а до той поры Гогеншваден должен тщательно оберегать свой дух от всяких Крупников и лже-Крупников.
Фрэди. Папа, Жан-Поль помнит все твои мемуары наизусть. Знаешь, кто ему их прочирикал? Конечно же не воробей. Боббины-то со всем величием дома Гогеншваденов находятся у мадам. Только она может позволить себе поиграть с ними, прижать их к сердцу, или стереть всё, что на них записано.
Король. Стереть?
Фрэди. Записать на них твист, этого вполне достаточно. Так нет же. Мадам проявляет снисхождение. Жан-Поль появляется в Нью-Йорке. В гостинице его ждут те самые боббины, и, не поверишь, он просто делает в штаны, прослушивая их. Пьёт, не просыхая. И рыдает. Ночи напролёт. И без конца теряет штиблеты!.. А потом Долли вновь кличет его и щебечет ему на ухо, мол, ступай к нему и сделай для меня фильм о его жизни. Деньги не твоя забота. Без Долли, папуш, Жан-Поль добирался бы сюда из Нью-Йорка пешком.
Король. Но это немыслимо!.. Почему, почему фильм?
Фрэди. Почему бы и нет?
Король. Принцессе хорошо известно, что за этот цветной рулон мы оба, ты и я, должны поступиться короной.
Фрэди. И это говорит о чём, папа?
Король. Ты спрашиваешь меня?
Фрэди. Кто же ещё, папа?
Король. Ты наследник престола, Фердинанд.
Фрэди. И именно это говорит о чём, папа?
Король. Фердинанд. Твои уши не слышат, что язык. Ведь это отречение от престола!.. Ты, да — да, именно ты упраздняешь монархию, уступаешь, капитулируешь. Мы уже не сможем вернуться, никогда. Перестать надеяться, верить, ждать. Мы обрекаем себя на вечное изгнание.
Фрэди. Папа, мы лишены престола.
Король. Нет! Нет! Никогда!
Фрэди. Лишены, папуш. Тому уж двадцать лет. Ты спишь. Открой глаза. Почитай газеты. (Уходит.)