Американский детектив
Шрифт:
Флэку принесли еду, и его глаза сверкнули в предвкушении. Яростно набросившись на мясо и картошку, он объяснял детали с набитым ртом.
— Мы боремся против признания, и так как нефть — веское основание, уже несколько компаний пытались договориться о праве разработки — вышки должны быть разрушены.
— Вы сказали, что вышки на шельфе, — прервал Джейсон, и Флэк смог уплетать пищу без разговора. — Но я не Ихтиандр.
— Неважно, сказал Флэк, вытирая губы. — Вы выстрелите с гор за 15 миль оттуда и через минуту будете очень далеко.
— Выстрелю в вышки?
— Мы создали новое оружие, мистер Джейсон, бесконечно дальнобойное лазерное ружье, так что 15 миль — ничто. Все детали вы узнаете в эти две недели от инструктора. Я только добавлю, что вас высадит субмарина на восточном побережье, вас встретят три местных повстанца и проведут в горы. На следующий день они покажут вам вышки, вы их уничтожите, и вас проводят обратно к океану, где ночью вас заберут.
Очень несложная обычная операция, почти не может быть провала. Настолько проста, что превосходна для начала.
Джейсон не расхохотался в лицо Флэку, но по опыту он знал, что все было не так просто, как убеждал Флэк. Всегда упускались незначительные детали, возникающие в самый неожиданный момент. Он не поверил Флэку, что задание было для дураков, особенно когда обнаружил, что даже богатый талантами, разумный, точный Институт принимал решения на основании мелочей и пристрастий, а не логики. Он узнал это от первого инструктора, Брунгильды Стейгманн.
Брунгильда Стейгманн! Имя вызывало образ домохозяйки ростом шесть футов десять дюймов, со светлой косой, толстыми руками и грудями, как Колокол Свободы, но Брунгильда была красивой стройной маленькой умненькой брюнеткой с правильными грудью и бедрами, с ангельскими, но чувственными чертами, какими старые мастера украшали холсты. Но когда Флэк представил Джейсона как человека для Операции Нефть, Брунгильда застыла и наградила Джейсона взглядом, исказившим её личико подавленным гневом.
Но даже в раздражении она была соблазнительна. Испанские черты пылали, и Джейсон согласился с клише, что латинские женщины сексуальны в гневе. Что-то зашевелилось в паху, легкое ощущение, которое не могла вызвать даже Марси. И чем больше Брунгильда смотрела на него, тем больше Джейсон игнорировал болтовню Флэка. Он внес её, как бы глупо это ни было, в список потенциальных любовниц. Когда Флэк оставил их одних, Брунгильда, непонятно почему, разбудила все сексуальные фантазии, которые Джейсон строил со времени обнаружения разницы между мальчиками и девочками.
Фантазии были мгновенно растоптаны реальностью, когда они сели напротив друг друга за длинным столом.
— Слушай, — буквально зарычала Брунгильда. — Договоримся с самого начала.
Ее носик очень провоцирующе сморщился, и Джейсон переместил её имя на пол-списка вверх.
— Наши отношения чисто деловые, — её глаза вызвали мечту о смятых простынях, тихом дыхании и двух мерцающих в темноте сигаретах, когда они расслабляются после секса. — И можешь заверить свою задницу, это все, что будет.
Она снова сморщила нос и сверкнула глазами, и Джейсон с трудом слышал остальное.
— Я не хочу рассказывать тебе о местности, в которой ты будешь работать. Насколько я знаю, все можно узнать из атласа. Мне велели впихнуть все, что я знаю о Пунта де Флеча, в дерьмового идиота. Я это сделаю. Но если в твоем черепе возникнет что-либо еще, можешь сразу выкинуть. Понял?
— Я люблю тебя, — ловко бросил Джейсон, и она подавилась, — Иисус Христос, мать твою!
Секунду он думал, она его ударит. По-мужски сжав кулак, она отвела его к плечу и спросила:
— Ты сказал "твою мать"?
Джейсон кивнул, глядя на её саркастическую улыбку, и она чуть расслабилась и опустила руку.
— Не знаю, где Большой Джон подобрал такого чертового чудака, сказала она, — но давай будем взрослыми, ладно?
— Большой Джон?
— Ага. Так большинство пациентов называют Институт. Подходит, как презерватив к члену.
Джейсон посмотрел на неё и решил, что единственная возможность победить её напускную, как ему казалось, суровость, быть циничным, как она. Или даже больше.
— Прежде чем мы начнем, я хочу спросить, — сказал он.
— Да?
— Зачем вы разговариваете, как грузчик, пойманный на крюк?
— Мне кажется, это мое дело, мать твою.
— Хорошо, сеньора, я только поинтересовался.
Он опустил глаза и добавил:
— Если вы перестали изображать из себя главного надсмотрщика, можем начать.
Злобы не было, наоборот, она старалась сдержать улыбку, тронувшую губы, но та прорвалась в овальные глаза, и она чуть расслабилась, хоть и сохраняла злое отношение "отвали".
Джейсон почти видел её напряжение, и, пока она пустилась в детали, гадал, почему она бесится. Будто кто-то схватил её за глотку и выдавил проклятия, и будто говорила она не ему, а тому. Он не хотел оказаться у неё под каблуком, но ему не удавалось стряхнуть растущее сочувствие к этой женщине, и он становился все напряженней, пока не стал таким же взвинченным, как сама Брунгильда Стейгманн.
Наконец, усилием воли он успокоил нервы и заставил себя слушать, что она говорила о Пунта де Флеча.
Она начала лекцию, притащив что-то вроде слайдового проектора. Джейсон был поражен трехмерным видом пляжа, джунглей, гор и даже светящегося неба, освещавшего стол между ними. Это была голограмма, и поразительная, как образ Флэка. С маленькой указкой она описывала ориентиры, тропы, дороги и здания, которых надо избегать, и так далее, меняя виды ножным переключателем.
Они работали с двух до пяти, просматривая голограмные пейзажи, карты, фото трех друзей, которые должны его встретить, и другое, что ему понадобится, и в пять объемная информация расплылась в мозгу Джейсона. Наплыв фактов смешивался со смущением, и он изменил отношение к подготовке. Ему надо больше двух часов или дней. Две недели — превосходно, особенно если инструктором будет Брунгильда. Она остывала и в то же время теплела все эти три часа, и её голос не был таким стервозным и ломким, когда она сказала: