Американский детектив
Шрифт:
— В чем дело? — голос Роузголда вторгся в его мысли.
— Я только пытался понять, почему этот морг действует на меня не так, как другие.
— О! А почему вы думаете, что это морг?
— Это он. Я не думаю, что это морг в настоящем смысле слова, и в то же время я... — до него вдруг дошло. — Преддверие. Жизнь, но не живая. Смерть, но не мертвая. Вот что я чувствую здесь.
Брови Роузголда полезли на лоб.
— Интересное наблюдение, мистер Джейсон. Даже восхитительное, потому что довольно проницательное
Роузголд открыл один из ящиков, и Джейсон машинально замер, готовый увидеть серую массу или что-то механически регулируемое, или что-то выше его живого воображения.
Колесики тихо катились по направляющим, но для Джейсона они кричали о трупе, и он слегка напрягся, прищурился и задержал дыхание. Вид мертвеца не самая приятная вещь.
Но ящик отличался от ящиков морга. Внутри был навес из прозрачного пластика. На нем — небольшая прямоугольная коробка с циферблатами, шкалами и выключателями, а в капсуле лежало тело симпатичного молодого мужчины, который скорее спал, чем был мертв. Кожа была розовой, и он как будто отдыхал, а не ожидал, когда плоть начнет отваливаться от костей.
Роузголд усмехнулся и сказал:
— Вы были правы, когда назвали это преддверием. Пощупайте пульс.
Джейсон уставился на Роузголда и не двигался.
— Давайте. Пощупайте пульс.
Джейсон неохотно дотронулся до одной руки и удивился, что она была теплой и пластичной, не как у мертвых. Обхватив запястье, Джейсон искал пульс и был готов бросить это, решив, что Роузголд провел его, как вдруг почувствовал. Слабый, почти неощутимый, пульс определенно был. Джейсон взглянул на Роузголда, потом на часы на стене, засекая время. Он насчитал 4 за 15 секунд, умноженное на 4 — 16 в минуту. Потом он заметил слабое шевеление груди при вдохе.
— Анабиоз? — спросил он, отпуская руку.
— В какой-то мере. Но, видите ли, мистер Джейсон, оно никогда не жило.
— Оно? — Джейсон спросил Роузголда его словами, немного оскорбленный, что человека назвали "оно".
— Да, — рассмеялся Роузголд. — Это созданное тело. Я вырастил его из одной клетки.
Он светился, и Джейсон был ослеплен излучаемой его глазами гордостью. Ледяная беспристрастность и профессиональное безразличие исчезли. Их сменили возбуждение, гордость достижением и энтузиазм, которые может испытывать только создатель.
— Созданное тело, — добавил Роузголд в раздумье, — измененное для быстрого взросления.
Роузголд повторил последнее предложение несколько раз и, возможно осознав, что стал непохож на холодного профессионала, извлек из кармана маленькую коробочку. Он открыл её, достал тонкую сигару, предложил её Джейсону. Прикурив, Роузголд начал объяснять.
— Этот экземпляр, — сказал он между затяжками, — зрел и физически нормален, как 28-летний, хотя ему год или около того по времени. И он
Радость умерла в его глазах почти мгновенно, и было очевидно, что ему что-то не удалось и что неудача ему не нравилась.
— Как вы знаете, — голос стал серьезным и чуть поучительным, вегетативное размножение — просто изъятие ядра из неоплодотворенной клетки с половиной генов и совмещение с ядром другой, с полным набором генов. Клетка думает, что была оплодотворена в женском теле обычным путем. Она растет, делится, растет и делится, и после 8 дней все помещается в искусственную утробу. Через 9 месяцев рождается нормально выглядящий ребенок.
Его помещают в другую среду, где искусственно питают и подвергают облучению лучами, похожими на космическую радиацию, пока развитие не ускорится до года в час.
Энтузиазм понемногу возвращался к Роузголду.
— Это правда замечательное событие — ребенок, развивающийся во взрослого за пару часов. Я как-нибудь покажу вам палату. В первый раз у вас волосы встанут дыбом. Я получил то, что вы видите.
Затянувшись, Роузголд посмотрел на свое "это" и, когда он продолжил, в его голосе печаль смешалась в гневом.
— К сожалению, процесс экспериментальный, и результат — тело не функционирует самостоятельно. Его надо кормить через трубочки и переворачивать, чтобы не было пролежней. Другими словами, они слабоумные инвалиды.
Взгляд Роузголда стал рассеянным, и по собственному опыту Джейсон понял, что доктор ускользнул в другой мир, где ничто, кроме его работы, не имело значения и не было ничего, кроме проблем и поисков решения. Он не мешал Роузголду и продолжал тихо курить, ожидая возвращения. Джейсон сам много раз блуждал в вакууме глубоких раздумий и знал, что человек захочет вернуться.
Роузголд вернулся так же тихо, как пропал, и продолжал говорить, будто не молчал последние три или четыре минуты.
— И мои крошки получились здоровыми вещами без разума. Их мозг полностью развит в физиологическом смысле, но он не функционирует нормально. Они совершенны во всем, кроме разума.
Роузголд подошел к маленькой полке около двери и швырнул сигару в металлический сосуд. Джейсон сделал то же, и сосуд с шипением опорожнился, дно откинулось и воздух втянул пепел, не оставив и пятна.
— Это одна из двух больших неудач, — заметил Роузголд. — И я уменьшил температуру тела, замедлил дыхание, сердцебиение и продолжаю работать над проблемой.
— Зачем возиться с замедлением? — Джейсон был искренне заинтересован. — Почему просто не отказаться от ускорения?
— Потому что созданные тела разлагаются, если их не ускорить. Пока я не открыл этот факт, получалось много слабоумных мертвецов.
Джейсон пожал плечами и спросил:
— Как вы думаете, почему не развивается разум?